– Чужаки показали себя умелыми воинами. Что ж, тем почетнее будет одержать над ними верх. Проигран бой, но не война.
Вождь сел, а из-под решетки вышел серебристый морферим – лис и черный морферим из клана Черного волка. Все сыны и дочери этого клана имели неизменно темный цвет шерсти. Человеческий глаз был способен различить их лишь по росту и специфическим прическам, кои морферимы делали с восхищающим мастерством.
Серебристый взял с козел свой шест, и с хриплым ревом кинулся на Сиртаму. Но за мгновение до того, как поразить монаха, что – то выбило из его рук оружие, а он сам рухнул мордой в песок. Поднявшись, он увидел, что человек, как ни в чем не бывало, стоит в двух шагах от него и держит в руках оба шеста – свой и его.
Полуволк увидел, что у его противника оружие сломано, и предпочел сойтись с ним в рукопашной. Они поравнялись и посмотрели друг другу в глаза. Они с Йорвином были почти одинакового роста. Вдруг, морферим схватил Йорвина за грудки, поднял над головой, используя свою невероятную силу, и швырнул Йорвина на песок как связку хвороста. Поднявшись на четвереньки, Йорвин бросился ему под ноги, с неимоверным усилием оторвал его лапы от земли и опрокинул на спину. Юноша, уразумев, что его оппонент гораздо сильнее его, не теряя ни секунды, пока противник очухается, набросился на него и начал изо всей силы бить морферима по глазам, ушам и носу. Не успел он нанести и трех ударов, как был отброшен прочь. На этот раз хвостатый громила пошел в атаку. Правило «не бей лежачего» определенно здесь не работало. Морферим вознамерился одним ударом локтя переломать Йорвину все ребра, но он оказался проворнее, в последний момент перекатившись в сторону. Каким-то чудом в его руку лег обломок шеста, и Йорвин, недолго думая, обрушил его на голову противнику. Обломок от силы удара разлетелся в щепки, а морферим, дико завыв, откатился прочь, держась за правый глаз. Похоже, острая щепка шеста в глазу причиняла ему сильную боль. Пока хвостатый здоровяк протирал глаз, Йорвин поднялся и, зайдя морфериму за спину, что было силы сдавил в сгибе локтя его толстую шею, стремясь пережать место, где у людей находится сонная артерия. У морферимов она находилась там же. Полуволк сначала оказывал яростное сопротивление, пытался добраться до Йорвина и вырваться, но тот держал крепко. Руки морферима бились в тщетных попытках снять голову Йорвину с плеч, и даже сильно расцарапали ему бровь, оставив две глубокие царапины. Наконец, мохнатый великан начал мякнуть, в движениях стала проступать кисельность, и, в конце концов, его руки безвольно опустились как плети. Чтобы окончательно «вырубить» его, Йорвин с размаху опустил свой кувалдоподобный кулак ему на череп.
Серебристый цвет шерсти морферима, смешавшись с пылью арены, стал грязно – серым. Всколоченная грива постоянно лезла в глаза и загораживала обзор. Сиртама же стоял твердо. Взгляд его был неизменно прям и спокоен, и лишь едва заметная капелька пота скользила по его виску. Соперники снова обменялись ударами. Удар – блок. Удар – блок. Удар – хруст! Удар, пришедшийся на пальцы морферима, сжимавшие шест негромко хрустнули, но оба бойца это почувствовали. Морферим выронил шест и дико завыл, схватившись за кисть. Два пальца, указательный и средний были сломаны и смотрели в разные стороны.
– Ар-г-р-р, я убью тебя, человече! – заревел он, и изрыгнул какое – то древнее проклятие морферимов как плевок.
– Все кончено – сдавайся, я не хочу тебя больше калечить, – ответил Сиртама.
– Оставь свою милость малолетним ворюгам из ваших помойных городов! – зашипел морферим и поднял здоровой рукой свой шест. Он попытался поразить Сиртаму одной рукой, но удары его были медлительны и Сиртама легко уклонялся от них. Его же удары были стремительны подобно молнии и сильны как удар тарана. Одним ударом снизу по челюсти Сиртама покончил с морферимом.
Но вождь не унимался. Он определенно хотел их видеть побежденными. Вновь решетка под ним поднялась, выпуская всех оставшихся бойцов. На этот раз на арену против Сиртамы и Йорвина вышли аж трое противников. Причем, двое из них были бугаи из волчьего клана. Двое братьев, судя по похожим прическам, переглянулись, и один из них указал пальцем на Йорвина, и, ткнув своему родичу из лисьего клана на Сиртаму, уверенной походкой зашагали к Йорвину. Морферим – лис бросился на Сиртаму и стал оттеснять его к шипастой ограде, в то время как здоровяки из клана Волка прогрессивно урабатывали Йорвина. Против двух таких противников Йорвину было не выстоять. Их меньший брат из клана Лиса не давал Сиртаме прийти ему на помощь, не нападая, но ожесточенно отбиваясь ото всех попыток миновать его. В их совместных действиях невооруженным глазом прослеживалась тактика. Очень скоро Йорвин лежал на песке без чувств, а Сиртама был вынужден сражаться с тремя противниками, просто подавлявшими его напором, числом и свежими силами. Но каким бы ни был Сиртама хорошим бойцом, он очень скоро был свален на песок, избитый, как и Йорвин.
Бой был окончен для Йорвина с Сиртамой. Победоносное трио покинуло арену. Один из морферимов держался за выбитый клык. С поля боя уносили побитых и покалеченных, чтобы выпустить свежих бойцов для нового поединка. Йорвин довольно быстро пришел в себя и попытался подняться, правда получилось у него не сразу. Все – таки у народа Черного Волка была очень тяжелая рука. Но со второй попытки он – таки сумел подняться и выпрямиться. Вождь клана Серого Лиса поднялся, чтобы произнести финальную речь:
– Братья! Сестры! Родичи! Могучие противники были повержены. Восславим же наших новых воинов! В их честь сегодня вечером мы устроим пир. Пока же продолжим наш турнир. А что касается вас, люди, вы свободны и можете покинуть наши земли, когда вам заблагорассудится, – Йорвин, держась рукой за сломанные ребра, кивнул в знак благодарности, повернулся, чтобы уйти, но сделав два шага, упал ничком без сознания.
– Что? – взревел Вальттери, который до этого момента сохранял молчание, и вообще производил впечатление немого, – Отпустить этих.… Этих? – от возмущения вождь аж подскочил, – Ояярви, ты спятил?
– Я собираюсь сделать лишь то, что должно. Я не нахожу в них ни вины, ни угрозы, тем более они только что нам услужили. Те бойцы, которых сегодня унесли на носилках, станут только сильнее к следующему зимовью. Поэтому они нам не враги.
– Не враги? Тебе самому не смешно от того, что ты несешь? Люди расползаются по земле как чума, вырубают леса, иссушают реки, вторгаются на земли наших отцов и дедов. По-твоему на это способны друзья?
– А я и не говорил, что они – друзья! – Ояярви тоже начал повышать голос. – Но я не допущу, чтобы за грехи целого народа расплачивались безвинные его представители.
– Безвинные? Ты смеешься? Они у тебя на глазах вмяли в землю четверых наших. Двое из них покалечены. По-твоему, они безвинны, раз способны на такое? Ох, нет. Дай только им возможность, они позовут свою братию и камня на камне здесь не оставят. В отличие от тебя, я имел дело с людьми, и они умеют мстить за обиды не хуже нас с вами, а ты только что заставил их плясать под свою дудку на посмешище толпе. Я бы этого не забыл, и сомневаюсь, что они забудут. Поэтому я прикажу от них избавиться. Их лица я натяну на камень и повешу у себя дома, а их мясо скормлю беднякам.
– Только через мой искалеченный труп, – сквозь зубы прошипел као и кулаки его сжались.
– Ну что ж, будь по – твоему, – на морде дао Вальттери появилось некое подобие ухмылки. Кажется, вождь Черных ждал именно такого расклада. Он снял с себя все регалии и спрыгнул на арену, – Уладим это, как велит наш обычай. Никакого оружия и выживает только один.
Као тоже снял с себя накидку, манжеты и затянул потуже кушак.
– Ояярви, что ты делаешь? – воскликнула его жена, Йоухки. – Он же убьет тебя! Ты не должен приносить себя в жертву, ради каких-то людей. У тебя семья, у тебя дети, ты не можешь вот так просто лишить их отца. Умоляю тебя, одумайся, одумайся, пока не поздно. Зазря себя погубишь!
