В комнату вошел Сергей, только что вернувшийся с работы.

– Мам, это я.

– А ты что так рано?

– Меня пораньше отпустили. Знают, что перед свадьбой дел невпроворот. А где Ленка?

– Пошла к клиенткам платья мерить. Она, кстати, вот еще две тысячи рублей принесла, тоже за какой-то заказик. Господи, молодец у нас девочка! – всплеснула руками будущая свекровь.

– Мама, поесть дай! – попросил голодный Сергей. – А ты что считаешь?

– Так я это, расходы-доходы по торжеству. – Ольга прикрыла свои бумажки.

Сергей изумился:

– Какие с торжества, мама, могут быть доходы?

– Как какие? – сама удивилась мать недогадливости сына. – Денег вам подарить должны? Должны! Ну, я подсчитываю приблизительную сумму.

– Мам, ты что, с ума сошла? Кто что принесет – и на том спасибо, – сказал Сережа.

– Нет, сыночек, это ты с ума сошел, – ехидно улыбнулась мама. – Людям не скажешь, что дарить, они тебе и принесут пять одинаковых сковородок или, того хуже, одинаковые настенные часики. Оно тебе надо? Надо, чтобы денежки дарили, денежки. Я со Светой, Ленкиной подругой, договорилась, она это прямо всем намекнет. Ну, чтобы деньгами несли, по-правильному.

– Не намекнет, – отрезал Сергей.

– Это почему же?

– Да потому что я запрещаю. Плохо вымогать из людей деньги, некрасиво это, – настаивал сын.

– А свадьбу не окупить красиво? А сколько у нас нужд по дому, по хозяйству, ты думал? – кипятилась мать. Она аж вскочила.

Сергей усадил ее обратно.

– Мама, сядь, услышь меня и запомни раз и навсегда: это наше с Леной дело. Раз и навсегда запомни: свои проблемы мы решаем сами, и ты в них нос не суешь.

Тут и Лена вернулась домой. Видит: Ольга сидит за столом, обняв руками голову, плачет.

– Что это с мамой, Сережа? – удивилась Лена.

– Это она плачет, – пояснил сын, – потому что я сказал, что гости деньгами на свадьбу сбрасываться не будут.

Лена улыбнулась:

– Тетя Олечка, вы не плачьте, нужны деньги – я заработаю. И Сережка сейчас при деле.

– Да чего вы там заработаете? Смешно даже слушать! А ты знаешь, сколько будет стоить-то это торжество?

Ольга вышла из комнаты, хлопнув дверью.

– Я ничему плохому не учу, – ворчала она из своей комнаты, – а только жить по правилам! По правилам! Как все!

Вечером Павел пришел на бой, ничего не боясь.

В зале было полно народу, все жаждали зрелищ.

На ринг вышли два бойца – огромный, но малоповоротливый Бык и подвижный, ловкий Паша. Прозвучал сигнал к бою.

В зале, на почетном месте, сидел Егор вместе с его приспешниками. Его глаза внимательно следили за Пашей.

– Посмотрим, на что способен этот ваш боец Красной армии.

Схватка началась…

Бык, который весил килограммов на двадцать больше, ухватил Пашу и довольно быстро почти подмял под себя.

Зал разочарованно загудел. Казалось, исход встречи понятен! Но до конца было еще далеко!

Паша вырвался, нанес один за другим Быку несколько ударов по корпусу и по огромной его голове. Дрался он мастерски и с азартом. Вообще, слово «азарт» было у Паши в крови – такой шапками закидать может!

Выпады его были неожиданны, а удары точны и сильны.

Егор удивленно поднял бровь:

– Ты смотри, живехонек! Я уж думал, все, спекся.

Первый приспешник зашептал в ухо шефу:

– Рано пока загадывать, Егор Иванович.

Бык снова напал на Пашу и страшным ударом повалил его с ног. Толпа зрителей загудела. Егор поднялся с места.

Да и все ждали – встанет Паша или нет…

Сергей вошел в комнату. Лена сидела за столом и о чем-то думала.

– Что ты не ложишься?

– Не спится.

Сергей подошел, попытался обнять Лену.

– Ну, ты чего, обиделась, что ли?

– Я не обиделась, я расстроилась.

– Слушай, ну, в конце концов, может, она и права. Может, надо жить как все?

– У тебя что, своего мнения нет? Мне страшно. Ты так всю жизнь и будешь жить маминым умом?

– Раз, два, три… десять, двадцать… – считала толпа.

Они кричали. И он встал! Несмотря ни на что!

И Павел снова двинулся к Быку. Чувствуя текущую по лицу кровь, Павел кинулся на Быка с таким отчаянием и с такой силой, что исход боя был уже практически понятен.

Он молотил его, как грушу, в припадке ярости хватая за ноги и ударяя об пол. Наконец он сел на тело противника, нанося ему удары – один, второй, третий!

Публика бесновалась. Это была красивая победа!

И Павел кричал вместе со всеми от счастья. Усталый, мокрый и окровавленный.

Прозвучал гонг, судья поднял его руку. Он – победитель!

Зал ликовал!

Озадаченный приспешник склонился к уху Егора:

– Это что же, Егор Иванович, платить ему надо?

Егор усмехнулся:

– Кинь ему мелочовку. С него хватит. За этим парнем никто не стоит.

Зал был уже пуст. Павел вышел из душевой, вытираясь полотенцем. Лицо его «украшали» гематомы и синяки, но главное – он выиграл бой!

Один из приспешников Егора передал ему в конверте жиденькую пачку денег.

Павел вскрыл конверт и ошарашенно посмотрел на мелкие купюры.

– Не понял, вы чего, оборзели? Это все?

– Бери, пока дают! – Бандиты усмехнулись в ответ.

– Мы по-другому договаривались. Я свое слово сдержал! – закричал Паша.

– Вали отсюда, пока охрану не позвали, – пригрозили ему.

Павел рявкнул:

– Дайте деньги – и я свалю, чтобы рож ваших не видеть.

– Ты, щенок, подавись тем, что дали. – Первый бандит вырвал жалкие купюры из рук Павла, кинул ему в лицо: – На!

Тут Паша озверел! Недолго думая, он схватил обоих приспешников, повалил на землю. Они вопили, зовя охрану. Забежавших в зал охранников Павел умелыми ударами по очереди повалил с ног. И вырубил короткими, наотмашь ударами по голове. А потом достал из кобуры у одного из охранников оружие, направил на противников.

– Вы теперь меня знаете. Выстрелю и глазом не моргну. Деньги! Ну?

Оба бандита начали копаться в карманах, вытаскивая деньги.

Павел забрал у них купюры.

– Вот так-то оно будет лучше!

Он кинул полотенце и, пятясь с пистолетом в руке, двинулся к выходу. Бандиты орали вслед:

– Ты не знаешь, с кем связался! Ты еще увидишь, ублюдок!

Но Павел только смеялся в ответ:

– Не пугайте меня, дураки, я пуганый. Сидеть здесь, пока я не выйду.

Он вернулся в дом Софьи. Она уже спала.

Робко постучал в дверь ее спальни.

Софья открыла, не задавая лишних вопросов, уложила в свою кровать.

И до утра он был счастлив. Потому что долгие годы всегда ночевал один. И жил один. И ему, как и самой Софье, просто нужно было человеческое тепло рядом. А Софья была теплая. И красивая. Надо было только суметь немного растопить эту ледышку. Он сумел.

Любовь ли это была? Павел не задавал себе такого вопроса… Немного отогрелся – и ладно.

…Утром он встал, не дожидаясь ее пробуждения. Собрал сумку. Когда вышел из своей комнаты в холл, Софья шагнула ему навстречу:

– Значит, все-таки едешь?

– Да.

– Езжай на моей машине, – вдруг предложила она.

– А вдруг разобью, не страшно? – усмехнулся Паша.

– Мне ничего не страшно! – сказала она. И это было правдой.

Павел обернулся в дверях:

– А ты что, пешком ходить будешь?

Софья печально пожала плечами:

– На такси буду ездить. Возвращайся. Я скучать по тебе буду, Пашка! Правда!

В Приморский он домчался быстро. По дороге, в маленьком бутике купил себе новый костюм, который сидел на нем совершенно шикарно, как влитой! Молодые продавщицы просто ахнули, когда увидели такого красавчика.

– Ну прям жених, – засияли девчонки.

– Ошиблись, девушки, жених – не я.

И в этом красивом сером костюме он доехал до деревенского домика Сереги! Обнял жениха. Серега чуть не плакал от радости:

– Я даже не могу сказать, как я рад! Мам, если б не он, ты б меня и не увидела.