В шатер тут же влетел воин в кожаных латах с двумя длинными саблями по бокам. Сам он был лохмат и довольно низок, от чего клинки доставали до земли. Застыл, сверля глазами хозяина.
-Кто привел последний отряд пленных?
-Капитан Суербер.
-Сколько просит за голову?
Пленные русские были нарасхват среди шведов, литовцев и поляков. Кто из командиров брал их в бою, тот ими и владел. Из королевской казны "владельцам" выделялись деньги, если пленные использовались в государственных, а не в личных целях, например, при ремонте стратегических крепостей. Однако пленными торговали направо и налево, что, собственно, в Речи Посполитой не воспрещалось.
-Кажись, три с половиной талера.
Курбский расстегнул дорожную сумку, бросил на походный низенький столик несколько золотых.
-На, передай Суерберу. Скажи, Курпский купил.
В польских документах Андрей Михайлович значился именно как "Курпский", поэтому со временем он сам стал упирать на букву "п" в своей фамилии.
Михайло сгреб в желтые ладони монеты, со скорым поклоном выскочил из шатра.
-Ты свободен, Дмитрий Кашка, сын Адамов,- сказал князь.- Ах, да, сопровождение...
Курбский сел за стол, достал лист гербовой бумаги, быстро написал на ней что-то по- польски, подышав на массивный перстень, поставил печать.
-Можешь идти на все четыре стороны,- со сдержанной злобой сказал Андрей Михайлович.-Не держу. Надеюсь, расскажешь о моей...щедрости.
-Обязательно,- ответил Кашка, запихивая "сопровождение" под камзол. На выходе обернулся.- А ведь под Улой, я слыхал, Андрей Михайлович, ты лихо русских людей побил. И на тебе крови нашей немерено.
Он ждал как отреагирует Курбский. Понимал, что испытывает судьбу. Беглый полководец ведь может разгневаться и забрать назад свою "щедрость". Встретились глазами, кто кого переглядит. Первым их опустил Андрей Михайлович.
В черной дыре
Оператор Юра Головин попытался выглянуть из открытого шлюза корабля, за которым был отчетливо виден Александровский кремль. Капитан "Адмирала Врангеля" Федор Лопухин и не думал его останавливать, настолько он был потрясен. Остальные члены экипажа тоже стояли, словно в немой гоголевской сцене.
Юра вытянул по-гусиному шею, но его лоб тут же уперся в будто прозрачную стенку. Он ощупал ее руками- и сверху, и снизу- одинаково. Тогда он ударил по "стеклу" кулаком. Картина с кремлем стала расплываться, превратилась в насыщенный, абсолютно пустой сиреневый фон.
К оператору подошла медсестра Алге Варнас. Её родители еще в прошлом веке перебрались из Литвы в Россию. На "Адмирале" её называли на русский манер Аллой или просто Алей, а она не возражала. Алге в переводе с литовского- ангел, а Алла с греческого- иная. "Да,- говорила она встряхивая шикарными пшеничными волосами,- я иная, таких ангелов, как я, больше нет". Варнас очень гордилась своей красотой, считала что милостиво одаривает ею окружающих. При кажущейся надменности, внутри она была мягкой и доброй девушкой, но при необходимости очень решительной и смелой.
Алге прикоснулась пальчиком к сиреневой стенке, постучала по ней костяшками пальцев.
-И что это означает?- обернулась она на капитана.- Где причал ╧15, где Энона?
Лопухин изобразил на лице кислую гримасу, тоже подошел к шлюзу, но трогать его не стал. Затоптался, разминая длинными аристократичными пальцами тяжелый двойной подбородок. Он был покрыт легкой щетиной. Командир надеялся привести себя в порядок в лучшем отеле Эноны, где есть и озоновые ванны, и бесконтактные ионные бритвы.
-Да сделайте что-нибудь, задумчивый капитал!- воскликнула медсестра.
-Доктор, дайте своей помощнице успокоительного,- обратился Лопухин к врачу Чернозёмову.- Действительно загадка. Где штурман?
-Я здесь,- вскинул руку штурман Суховой, стоявший среди группы энергетиков, прилетевших на одну из термоядерных станций экзопланеты, на замену своим коллегам.
-Мы шли точно по заданному курсу?
-Бортовой компьютер "Илион" об отклонениях не сообщал,-пожал плечами штурман.
На корабле было установлено два бортовых компьютера. "Софокл" отвечал, что называется, за гуманитарную часть, "Илион" за техническую.
-Так пусть проверят параметры снова.
"Илион" не отвечает,-раздался голос "Софокла",- Попытки войти в его систему, ничего не принесли. "Илион" заблокирован, требует пароль".
-Какой еще пароль?!- не удержался капитан, но сразу же спрятал эмоции, которые были непозволительны для командира. Тем более в сложной ситуации.
-Что за пароль?- переспросил уже спокойно Лопухин.
"Пароль для входа. Он состоит из двух шестизначных знаков. Я пробовал подобрать комбинации. Из десяти триллионов ни одна не подошла".
-Так взломайте же его, черт возьми!- не сдержался уже штурман.
"У меня нет такой программы. К тому же это запрещено. Во время входа в звездную систему Гончих псов, я получал некоторую информацию с "Илиона". Он сам мне её сбрасывал, не полную, не знаю для чего".
-Ну, и? Да говорите же, железка с проводами!- не мог сдерживать нервного напряжения штурман Суховой.
"Международной конвенцией от 19 января...запрещено оскорблять кибернетические системы, как потенциально мыслящих существ",-ответил "Софокл".
-Не обижайся на штурмана, Софоклушка,-взмолилась Алге.- Расскажи что тебе известно, где мы находимся?
"Когда входили в Гончих псов, неожиданно, до нуля упала скорость корабля",- ответил компьютер.
-Да, падение скорости было, это мы заметили,- подтвердил уже менее нервно штурман.- Но решили, что то просто технический сбой. Уже через несколько секунд показания пришли в норму- одна вторая световой, как и положено при входе в звездную систему.
"При этом возросли силы гравитации. До невероятных значений,-продолжил "Софокл". -Такие могут быть только от притяжения черной дыры. Я запросил "Илион", он ответил, что все в порядке".
-Почему же не сообщили мне?- спросил штурман.
-Техническая и навигационная стороны вопроса- не моя прерогатива. За них отвечает "Илион".
-Черт бы вас побрал, железяки неразумные!- снова вспылил Суховой.
-И что это может значить?- осторожно спросил капитан.
-Мы провалились в черную дыру,- высказал предположение продюсер Петя Вельяминов.- Если уж кванты света в ней застревают...Но откуда она здесь взялась? Ведь ее тут не было, так, господин штурман? Иначе бы вы что-то заранее предприняли.
-Не было, конечно,- ответил Суховой.- Не первый раз летаем на Энону. Чушь какая-то...
"Возможно, это небольшая блуждающая квантовая черная дыра,- сказал "Софокл".- Когда-то где-то сколлапсировала карликовая звезда, остался сгусток гравитационной материи. Случайно попала в созвездие Гончих псов. Скорость движения таких пространственно-временных ям неизвестна, а потому невозможно предсказать их появление".
К сиреневой стене подошел журналист Илья Плетнев. Оглядел "занавес", пошкрябал ноготком, хмыкнул:
-Я читал, что приливные силы черной дыры непременно разорвут на части корабль и всех его обитателей при приближении к точке сингулярности. Интересно, мы уже прошли горизонт событий?
На журналиста дико посмотрела медсестра.
-Не умничай, Плетнев,- фыркнула она. Ей нравился Илья, она давно уже положила на него глаз. Но сблизиться с ним ей мешала чрезмерная, как она считала, надменность журналиста, желание считать себя выше других. Теперь слова корреспондента взбесили Алге как никогда. Тем не менее, перспектива быть разорванной приливными силами, о которых она тоже когда-то слышала, её не прельщала.- А почему мы в шлюзе видели...какой-то монастырь?
-Александрову слободу,- поправил девушку Юра Головин,- бывшую резиденцию царя Ивана Васильевича Грозного. Впрочем, при жизни его так никто не называл.
