- Я их положил, как вы приказали... то есть там, где вы приказали...
- Где положили? - заорал полковник.
Эймз приподнял бровь и, посмотрев на свои пальцы, медленно произнес:
- Я буду очень обязан вам, если вы немного измените интонацию...
- Плевал я на интонацию! - еще громче заорал полковник, но, увидев, что Эймз приподнялся со стула, сразу же понизил голос до шепота: - Куда вы девали документы? Где оставили?
Эймз бросил взгляд в сторону Пимброка. Тот ответил:
- Как вы приказали, бумаги были положены под матрац у изголовья. При этом произошло легкое смещение подушки и это, очевидно, вызвало пробужде... то есть разбудило...
- Что разбудило?
- То живое существо, которое находилось там.
Полковник кивнул головой.
- И тогда два доблестных, неустрашимых офицера, оглашая воздух воплями, обратились в бегство... помчались, как спринтеры, роняя на ходу принадлежности туалета. Так?!
Пимброк повел плечом.
- Насколько мне известно, электрический фонарик и поднос с посудой не входят в состав офицерского туалета.
- Хорошо, что вы не потеряли такую существенную часть своего туалета, как штаны. Правда, вы их, наверно, это самое...
Эймз поднял голову.
- Я бы очень просил, полковник, выбирать выражения...
- У меня нет под рукой оксфордского словаря, - прошипел Марло. Поэтому я не мог отобрать подходящие слова для того, чтобы описать как следует ваше героическое поведение на фронте отеля "Дорчестер". Подвиг, о муза, воспой подчиненных отважных Кэрфакса... К сожалению, я не поэт. - Он взял телефонную трубку и рявкнул: - Робинза! Это вы? Сперва прожуйте, потом отвечайте. Немедленно отправляйтесь туда, на Парк-лейн, и приведите все в порядок. Нельзя же в таком виде оставлять. Это все равно что оставить визитную карточку. Да, да, именно туда. Что? Я приказываю. - Он ударил кулаком по столу. - В противном случае предам суду! Что? - Выслушав Робинза, Марло повторил: - Немедленно отправляйтесь в отель и выполняйте приказ. Как? Это меня не интересует. Можете взять с собой мангусту, она питается змеями. Желаю успеха.
- Я думаю... - Пимброк посмотрел на Эймза, - нам следовало бы поехать туда и придумать что-нибудь... вместе с Робинзом.
Марло бросил взгляд на Эймза. Тот сидел насупившись и поглаживая колено. По губам полковника пробежала язвительная улыбка.
- Не стоит беспокоиться. Капитан Робинз справится без вас.
Зазвонил телефон. Марло поднял трубку, молча выслушал то, что ему сообщили, и, положив обратно трубку, потер кулаком висок.
- Только что доложили мне, что скоро в отель "Дорчестер" приедет советский журналист, преемник Мухина. Он сейчас находится в посольстве и заказал номер рядом с номером Мухина. Так что залезать к Мухину уже нельзя. - Он потер виски обоими кулаками и простонал сквозь зубы: - Завтра утром Мухин войдет к себе в номер и поймет все. Какой скандал!
Он обвел взглядом Пимброка и Эймза и сделал движение головой: уходите. Они поклонились и вышли.
На следующий день их вызвал к себе Кэрфакс. На его худощавом, пергаментном лице ничего нельзя было прочитать. Он долго разглядывал разложенные на столе авторучки и аккуратно очиненные карандаши, затем объявил ледяным голосом:
- Полковник Марло отказывается от ваших услуг. Больше вы не должны встречаться с Мухиным. Он, кстати, скоро уедет. Завтра утром вы оба полетите в Багдад. Повезете пакеты, весьма секретные. Поэтому не бросайте их где-нибудь, как вы это уже сделали в одном месте. В Багдаде ждите дальнейших распоряжений.
Он встал и протянул им руку. Когда они уже были в дверях, он сообщил им:
- Установлено, что в номере Мухина уже нет змеи. Он уходил из отеля и просил убрать номер. Туда заходила под видом горничной сотрудница пятого отдела и не обнаружила ничего. Круглая корзина совсем пуста. Очевидно, он отправил куда-нибудь своего ужа...
- Не ужа, а кобру, - сказал Пимброк.
- Это деталь. Мухин выразил удивление, почему в его номере такой беспорядок. Управляющий объяснил ему, что какой-то пьяный подобрал ключи и влез в номер, но после выдворения пьяного решили не трогать ничего, чтобы не было путаницы. Пьяный размахивал какими-то бумажками, возможно, что он их обронил в номере. Так объяснили Мухину. Поверил он или нет, пока неизвестно. Итак, желаю вам всяких удач. - Он неожиданно улыбнулся, но сразу же сделал серьезное лицо. - Надеюсь, что фортуна больше не будет подставлять вам ножку. Очень взбалмошная девица. Прощайте.
МОСКВА
(В наши дни)
Выяснилось, что самолет из Тираны опоздает примерно на полтора часа прибудет в полдень. Возвращаться в город не имело смысла - Мухин решил остаться в аэропорту.
Его окликнул американский профессор-славист, который приехал провожать советского ученого, едущего на научный конгресс в Бостон. Мухин пошел с профессором в зал ожидания для иностранных пассажиров. Вскоре приехал советский ученый с группой провожающих. Американец вместе со всеми пошел к самолету.
Мухин прошел в буфет. Вскоре туда вошла группа иностранцев. Один из них - коренастый, седой, с круглым румяным лицом - подошел к буфетной стойке и показал на сигареты. Продавщица никак не могла втолковать ему с помощью жестов, что он должен дать еще 23 копейки, тогда она даст ему сдачу - ровно 14 рублей. Мухин решил помочь им. Но, взглянув на иностранца, он округлил глаза и замер в неожиданности. Иностранец всплеснул руками.
- Мистер Пимброк! Мистер Мухин! - крикнули они одновременно и стали хлопать друг друга по плечу.
Мухин взял две чашки кофе, они сели за столик. Оказывается, Пимброк вчера прилетел из Дели, переночевал в "Метрополе", а сейчас должен направиться в Копенгаген. Мухин сказал, что он встречает друга, возвращающегося из Аддис-Абебы.
После обмена комплиментами - оба похвалили друг друга за отличный вид Мухин сказал, что он с удовольствием прочитал последний детективный роман Пимброка, где разоблачаются фабриканты оружия, связанные с заправилами газетного концерна и совершающие разные преступления. Мухин также похвалил документальную повесть Пимброка, в которой говорится о махинациях английской разведки в Египте в годы последней войны.
Пимброк улыбнулся и, прищурив глаза, сказал:
- Я рассказал откровенно о некоторых делах, к которым был причастен. Вы можете сделать то же самое. Теперь все это уже отошло в область истории. Можно предать гласности...
- Что именно?
- То, чем вы занимались во время войны. В Африке и Лондоне.
- Я был корреспондентом.
- Это для вида. А на самом деле...
Мухин рассмеялся.
- Ах, вот вы о чем.
Пимброк заглянул Мухину в глаза и подмигнул.
- Я уже давно снял маску. И вы тоже можете сделать это. Дело прошлое...
- Вы и Эймз были на секретной службе, - сказал Мухин. - Я знал это. Но что касается меня, то я был журналистом, и только. Так же, как и теперь. А вы меня считали чем-то вроде "советского Лоуренса"...
Пимброк сделал удивленное лицо.
- Неужели вы не имели отношения к разведке? Война уже давно кончилась. Теперь уже нет необходимости камуфлировать себя.
- Я говорю совершенно искренне. Вы зря тратили на меня столько времени и усилий - не спускали с меня глаз, обнюхивали и ощупывали со всех сторон...
Пимброк кивнул головой.
- Да, мы были приставлены к вам. Правда, я иногда сомневался в том, что вы агент, но старался отгонять эти сомнения.
- И эта очаровательная американочка... Лилиан Уэстмор... тоже была приставлена ко мне. Только не знаю, от кого - от вас или от американской разведки...
- Кто? Лилиан? - Пимброк откинулся на спинку стула и расхохотался. Потом вытащил платок и вытер глаза. - Вы зря подозреваете ее. Она не имела никакого отношения к этим делам. Поверьте мне.
- Вы оба тогда внезапно исчезли, даже не попрощавшись. Лилиан очень удивилась. А потом вы с ней встречались?
- Да. И теперь видимся.
