- Да. Плохо. Но не хуже, чем могло бы быть.

- Гм... может, ты мне расскажешь?

Она провела пальцем по его руке и, немного успокоившись от прикосновения к упругим мышцам под гладкой кожей, повторила;

- Я прошу тебя, Вайд-ми!

Он согласно кивнул, но было видно, что начинать рассказ ему страшно не хотелось.

Алейтис слышала, как бешено колотится сердце Вайда.

- Ну же! - Она нетерпеливо заерзала.

- Аздар весь день держал меня под арестом в комнате. Тванит пришла с мулаката такая испуганная, что ничего не смогла мне рассказать. Только плакала. Посмотрит на меня и начинает плакать, бедняжка. Это привело меня в полное отчаяние.

Алейтис вздрогнула. Холод начал подбираться н ногам.

- Тебе холодно? - спросил он. - У тебя дрожат руки.

Она немного отстранилась и нахмурилась.

- Вайд!..

Он засмеялся!

- Только не здесь, любовь моя!

Он поставил ее на землю, потом потянулся и зевнул - черно-белые в свете луны складки его аббы зашуршали.

- Фанджан слишком далеко. Может, присоединимся к лошадям?

- Уж лучше лошади, чем какой-нибудь подсматривающий идиот. Гораздо лучше.

Вайд усмехнулся, блеснув зубами.

- О, я забыл. - Он взял ее за руку. - Ты ведь так любишь животных!

И они начали пробираться среди корневищ. Алейтис крепко сжала его пальцы.

- Они приятнее людей. По крайней мере, для меня.

Он обхватил ее за талию, и она в одно мгновение оказалась на пороге раскрытой двери конюшни. Шумно зарокотала отодвигаемая в сторону дверь, и Алейтис напряглась. Вайд тихонько засмеялся и погладил ее рукой по боку.

- Не бойся, любовь моя. Все благоразумные люди давно спят в своих теплых постелях.

Она хмыкнула и вошла в конюшню. Задвинув дверь, он последовал за ней.

До Алейтис донеслось тихое шуршание, пофыркивание, дыхание - это шевелились и жили в своих снах лошади. Слабый свет сочился сквозь узкие двойные окна, расположенные под самой крышей, но Алейтис ничего не видела, кроме неясных силуэтов стоящих по обе стороны от прохода животных. Тепло, исходящее от их тел, согрело девушку. Она почувствовала, как озноб, волнами накатывавшийся на нее, утихает.

- Вайд!

- Вверх по лестнице! - Он слегка подтолкнул ее, и его горячая ладонь легла ей на талию.

Алейтис на ощупь вскарабкалась на сеновал и пробралась по скользкой соломе в угол. Крошечное окошечко пропускало сквозь сеть паутины и сенной пыли заблудившиеся лучи луны, освещавшие маленький холмик соломы. Урча от удовольствия, она упала на солому и закопошилась, устраивая себе уютное углубление. Потом она всем телом погрузилась в него и громко понюхала воздух.

- Мне здесь нравится.

Вайд опустился рядом. Она улыбнулась ему.

- Лейта...

Его глаза блестели в свете луны. Он склонился над ней и осторожно, как бы нерешительно, провел пальцем по щеке и шее.

- Нежная... - Голос его замер, когда он коснулся губами чувствительной ямочки на шее. - Благословенная.

Она ласкала кончиками пальцев его шею. Его шершавая щека приятно прижималась к ее коже.

Алейтис осторожно склонила голову Вайда назад, чтобы видеть его лицо.

- Сегодня я не смогла стащить таблетки...

Он засмеялся и опять начал щекотать губами ее шею:

- Значит, пророчество начнется сегодня ночью...

Ааб заглядывал в маленькое окошко, мягко освещая две золотистые фигуры, оппалисцирующим туманом окутывая двигающиеся в ритме любви обнаженные тела.

Но вот они замерли - словно абстрактный узор в светотенях.

Прошла долгая минута, и Алейтис зашевелилась.

Вайд поднялся, освобождая распростертое под ним тело.

Сел. Притронулся кончиками пальцев к щеке Алейтис:

- Лейта?

Она поднесла к губам его ладонь, поцеловала. Потом положила руки под голову и с наслаждением потянулась.

- Да?

Он засмеялся и набросил на нее аббу.

- Чтобы ты не замерзла. Нет, не шевелись. - Он затянул завязки, разгладил ткань. Она постанывала от удовольствия, наблюдая, как он натягивает на себя одежду. Потом он взял ее руку в свою.

- Тебе хорошо, любовь моя?

- Очень... - Она вздохнула и села. - Ты сказал - пророчество? Он притянул ее к себе, и голова Алейтис легла ему на грудь. Она слышала, как сильно стучит его сердце.

Несмотря на мрачную тень предчувствия, парящую в ее сознании, она была спокойна и лишь наполовину внимала словам Вайда.

- Кровь и разрушение, - тихо говорил Вайд. - С той поры одна и та же греза виделась мне каждый день, каждый год... Кровь и разрушение... Куда бы я ни повернулся... - Слова, казалось, с трудом покидали его губы, словно он вытягивал их из себя. - Вокруг тебя падают мертвые. Пришельцы разрушают Раксидан. На сейчас. Я это чувствовал. Не сейчас, но когда наш сын... Алейтис удивленно вздрогнула. - Сын, которого мы зачали сегодня ночью... когда он вырастет... Люди, сжигающие все вокруг... Рыжеволосый человек со злыми зелеными глазами дико хохочет, видя это разрушение... - Рука Вайда соскользнула с груди Алейтис и нежно погладила живот и талию. В течение нескольких секунд девушка чувствовала, как его ритмичное дыхание шевелит волосы у нее на макушке. - Потом в мою грезу вторгалось странное видение. Чернота, пронизываемая звездами, расползалась во все стороны, до бесконечности... В конце концов она охватывала всю Вселенную... А в центре медленно вращалась ты... твое тело, прозрачное, как туман. Сотни солнц запутались в твоих волосах, тысячи звезд просвечивают сквозь твое призрачное тело. Я ощущал в тебе что-то огромное, какую-то неведомую силу, страшную энергию, власть... Ты преодолела чудовищный путь, о котором я даже не подозревал, и впереди у тебя лежал другой, более сложный и более долгий путь...

- Хайя!.. - Она некоторое время молчала. - Тебе это снилось? Ты что, спал на мулакате?

- А что я мог сделать? Ведь я - грезитель и певец Раксидана.

- Я понимаю, Вайд, - вздохнула она печально. - Но от этого жизнь моя не станет легче.

- Алейтис, сейчас ты достигла в своей жизни решающего момента. Кризиса. Перекрестка. И ты должна принять решение. В долине слишком многотаких, как Камри...

Он беспокойно зашевелился под телом Алейтис, словно вдруг покрывшийся тревожной рябью безмятежный пруд. Солома тихо зашуршала.

- Наверное, тебе придется покинуть Раксидан.

Она вздрогнула.

- Вайд, мне страшно...

- Я знаю.

- Нет! - Она вдруг подалась назад, села. - Я не уйду! Проклятые когти кровавой Ашлы, что они могут мне сделать? Я имею право! Я знаю свое право! Закон клана...

- Алейтис... - Он покачал головой, отрицая все, что она пыталась сказать, и тронул ее за щеку. - И даже став моей супругой, ты не будешь в безопасности. Понимаешь, Лейта, ты ведь в конечном счете не считаешься членом клана...

- Что? - Она уставилась на него, пораженная.

- Твоя мать была не из нашего клана, и ее никогда не принимали в клан. К тому же они боятся. Метеор возмутил угасшие страсти, подобно тому, как ураган тревожит слизистый ил, спокойно лежавший на дне загнившего пруда. Скоро, очень скоро все это прорвется и испепелит тебя, если ты останешься здесь...

Голос Вайда приобрел свою привычную убедительность, и он продолжал что-то объяснять ей, но она уже не слушала его. Мысли ее все возвращались и возвращались к слову, которое он употребил: "супруга".

Даже известие о ее незаконном, неклановом статусе не могло затмить радость триумфа. Она перебила Вайда:

- Значит, ты хотел бы, чтобы я стала одной из твоих жен?

Он засмеялся и обнял ее:

- Лейта, Лейта...

Алейтис переполняла неудержимая радость.

- Тогда... тогда вот и ответ. - Она откинулась на обнимавшую ее руку. - Если я стану твоей супругой, никто ко мне не прикоснется!

Он покачал головой:

- Ты ничего не поняла, дорогая.

- Но... - Она дернула его за рукав. - Тогда я перестану быть изгнанницей, парией. Разве не так? - Она всмотрелась в его застывшее как камень лицо. - Нет, Вайд?