Неожиданно, сзади меня послышался до боли знакомый голос.

— Привет, — Я медленно поворачиваю голову и вижу перед собой Амира. Он подходит и усаживается рядом, а я отворачиваю голову и ничего не ответив, продолжаю любоваться пейзажем.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, спустя некоторое время.

— Тебе мама сказала, что я здесь?

— Она волнуется за тебя… — между нами возникла тишина, — ты прости меня. Я не хотел обидеть тебя, но, если я соглашусь, ты пострадаешь.

— Тогда, почему ты здесь?

— Зара… — заранее зная, что он скажет и не желая слышать это снова, я встала со скамьи и продолжила путь. Амир последовал за мной.

— Я возвращаюсь домой, ты можешь не ходить за мной, — сказала я.

— Я заеду за тобой и в больницу поедем вместе, — я резко остановилась и возмущенно взглянула на парня.

— Ты это специально делаешь?

— Что?

— «Зара, все, что окружает меня, касается и тебя! Из-за меня ты пострадаешь. Война, в которой я участвую, заберет у меня и тебя тоже. Пока есть время, спасайся!» Не ты ли это говорил? Зачем же ты ходишь за мной по пятам, если я тебе безразлична? Если это действительно так, прямо и скажи.

— Что изменится, если я тебе скажу?

— Да все! Я буду свободна. Ты облегчишь мою жизнь. Я просто все оставшиеся дни буду жить спокойно.

— Не могу. Я и с тобой не могу, и без тебя тоже.

— Тогда дай мне шанс помочь тебе.

— Завтра утром я заеду за вами, — Амир, как ни в чем не бывало, ушел.

========== Глава 6 ==========

Моя короткая жизнь конечна. От моей старой жизни, от маленькой девочки по имени Зара, осталось лишь воспоминания.

Вы когда-нибудь хотели узнать, когда и при каких обстоятельствах умрете? Я никогда не думала об этом, но смерть нашла меня и забрала с собой. Я до последнего верила, что я поборю эту болезнь и продолжу жить, но все закончилось так и не начавшись… Я теперь одна из них.

День назад.

Я сажусь на специальное кресло, и медсестра подключает меня к аппарату. Я чувствую холод, который постепенно, с ног до головы за считанные секунды окутывает мое тело. По телу пробегают мурашки и меня, будто, медленно клонит в сон.

— Поскольку химиотерапевтические препараты перемещаются тем же путем, они могут поразить эти отдаленные клетки и вторичные опухоли в любом участке организма.

— Доктор, а побочные эффекты? — мама держит меня за руку, и я чувствую, как у нее они дрожат. Я изо всех сил стараюсь не показывать ей свою боль, которую я ощущаю.

Я смотрю на доктора и на маму, затем перевожу взгляд на рядом стоявшего Амира. Он сжимает руки в кулак и выходит из палаты, громко хлопнув за собой дверь. Мои глаза наполняются слезами и начинают лить как из ведра. На этом силы у меня закончились, и на меня снова навалилась ужасная усталость.

— Детка, не плачь, — мама сжимает мою руку сильней, — все пройдет.

Люди говорят, что все будет хорошо, и что все пройдёт, но я переживаю каждый день с болью и отчаянием, и я настолько устала от этого, что в этот момент я была бы искренне рада умереть.

Спустя три часа химиотерапии, мы, наконец, выходим из больницы и возвращаемся домой. Я запираю дверь своей комнаты и подхожу к окну. Жизнь помимо этого дома кипит. Одни спешат на работу или в школу, другие в кафе, чтобы встретиться с друзьями. Ревную ли я их? Да, ревную, и даже очень. Потому, что моя жизнь превратилась в постоянные страдания и страх за свою жизнь.

Сидя в своей пустой и темной комнате в полном одиночестве, я размышляла о том, какая же наша жизнь человеческая хрупкая и жалкая. Сегодня твоя жизнь полна силой, энергией и любовью, а завтра доктора запросто могут поставить нам страшный приговор, что отравит душу человека с полна.

Неожиданно дверь моей комнаты открывается и заходит Амир.

— Зара. — говорит он и приближается ко мне.

— Оставь меня одну, — отвечаю я.

Возникает полная тишина. Я оборачиваюсь и около приоткрытой двери своей комнаты, Амира уже нет.

С первого этажа раздается громкий хлопок, похожий на выстрел и крики. Я срываюсь с места, открываю дверь, выбегаю из комнаты и спустившись вниз на первый этаж, замечаю маму, которая лежит на полу без сознания.

— Мама? — я подбегаю к ней и усаживаюсь на колени. Она лежит без какого-либо признака жизни, — мама, очнись!

— Это она, — я поднимаю глаза и вижу перед собой сильного мускулистого мужчину. На левой щеке у него шрам, похожий на ожог. Он указывает указательным пальцем на меня и медленно отходит назад.

— Не трогайте ее! — кричит Амир. Он бежит ко мне и хватая за запястье и тянет назад, а сам встает передо мной.

— Где лекарство? — спрашивает мужчина со шрамом на лице.

— Я не знаю. Даже если узнаю, не скажу! Скажите своему Большому Папе, что он его никогда не получит!

— Амир… — шепчу я охрипшим от страха голосом.

— Красивая девушка, — улыбается мужчина. Он щелкает пальцем и сзади меня, за локоть хватает другой мужчина, лица которого я не успела разглядеть.

— Амир! — Крикнула я во весь голос.

— Оставьте ее в покое, она ничего не знает!

— Давай! — крикнул мужчина со шрамом на лице, и я почувствовала резкую боль в спине, будто в меня вонзили тысяча ножей.

В глазах начало темнеть и дышать стало труднее. Державший меня мужчина резко отпускает, и я падаю на колени. Мое сердце начинает стучать сильнее, в ушах звенеть. Меня бросает в жар, а тело окутывает судорога. И вдруг, меня резко отпускает и мое сердце, стук которого я слышала у самого горлышка, остановилось.

Мое обезвоженное тело медленно, как в замедленной съемке, упала на холодный паркет. Невыносимую боль в спине, которую я испытывала, вдруг исчезла, и теперь, я абсолютно ничего не чувствую.

Вокруг меня большой светящийся белый шар, похожий на защитное поле. Я опускаю голову вниз и вижу саму себя, лежащую на полу. Амир подползает к моему телу и дотрагивается до моих рук, и в эту же секунду, по моему телу пробегают волна мурашек. Я чувствую его прикосновения, но на этот раз, у меня чувство, будто его холодные руки согрелись, и мы одной температуры тела. Он судорожно достает из кармана своих брюк маленький черный флакон и подносит его к моим губам.

Все внезапно помутнело и перед моими глазами открылся светящийся туннель. Он будто манил меня, нежный голос звал меня, призывая к себе. Я повиновалась зову и сделала несколько шагов к туннелю.

— Зара, вернись… — Я остановилась, обернулась на до жути знакомый голос и увидела маму. Она горько плачет и обнимая мое тело, повторяет одно и то же — «Мой цветочек»… Так называл меня отец.

Наши дни.

Прошел месяц. Я запомнила дату своей смерти и теперь, этот день будет моим днем возрождения. Каждое утро, я просыпалась с надеждой, что это все сон. Я мечтала уснуть и проснуться в своем старом доме, в своей старой комнате в Сан-Франциско, но все в миг рушилось, когда я осознавала, что я мертва и нахожусь за три девяти мель.

Я перестала чувствовать физическую боль, перестала ходить в школу, перестала общаться со всеми. Я замкнулась в себе и подпускать никого не хотела, пока мама, однажды, вся в слезах не упала передо мной на колени, умоляя перестать скрываться от всего мира. Ее слезы, меня будто вернули на землю. Внутри меня будто что-то екнуло, и занавеска перед моими глазами упала. Я начала чувствовать… и первое что я почувствовала — жалость. Мне стало жалко мать, я не смогла удержаться, не смогла видеть ее боль.

— Ты проснулась? — в комнату заходит мама, а в руках поднос с завтраком, — я приготовила тебе завтрак… — мама опускает глаза, и я слышу ее всхлипы, — все приготовила, принесла, но потом вспомнила, что ты больше не сможешь поесть любимый творожный пирог…

— Мама, — я подхожу к ней, беру из ее рук поднос и кладу на трюмо. Мама усаживается на рядом стоящий мягкий пуфик и не сдержав эмоций, начинает плакать.

— Каждый день, по привычке, я рано встаю, чтобы приготовить тебе завтрак и каждый вечер накрываю на стол, но потом вспоминаю, что моя дочь умерла. Она мертва… это невыносимо.