— Вадим, это слишком тяжело.
— Это жизнь, Рита, она не всегда сахарная. И если у тебя не хватает смелости принять ее реалии, то не стоит и вовсе топтать землю, — сухо бросил наемник, когда я попыталась снова его остановить.
Мы смотрели друг на друга в упор, и я видела, как Вадим злился. Это чувство разливалось по его жилам вместе с кровью, отравляя его существо. Еще минуту назад он был раздавлен, а сейчас холоден и расчетлив, и это меня пугало. Теперь я поняла, что значили тогда его слова о том, что он не смог вернуться к прежней жизни. Чтобы не случилось, Система уже тогда забрала его душу себе. Пропитала каждую клеточку его организма своим ядом. Подчинила его разум. И он был всецело ее. Он как наркоман зависел от дозы, только его тяжелым наркотиком была тьма и практическая вседозволенность, власть, за которую он отдал себя, не обращая внимания на смрад мертвечины.
— У нас не было достаточно средств даже на начальном этапе, чтобы хоть как-то справляться с расходами, — прекратив наше противостояние, продолжил Док. — Я работал на трех работах. Спал по три, в удачные дни по четыре часа в сутки, но этого было мало. Всего было мало. И я стал продавать все, что у нас было, кое-как оплачивая лекарства для нее. Мои приемные родители отвернулись от нас. Сказали, что она труп. Нет смысла выкидывать деньги на ветер. Им еще нужно своих детей поднимать. Ее мать, оставшаяся одна, после того, как отец Марины…умер от инсульта, мало чем могла нам помочь, кроме как, дежурства у палаты своей дочери. И тогда от безысходности я записался на бои, так как в школе постоянно участвовал в соревнованиях. Удача улыбнулась мне. Я выигрывал больше матчей, чем проигрывал, — едва заметно улыбнувшись уголками губ, проговорил наемник. — А потом начался ад, потому что ее состояние ухудшилось, а лечение возросло втрое. Доктора говорили мне, что она не выживет, лишь ее лечащий врач убеждал в обратном. Он был так уверен. Так уверен. Сука, — ударив кулаком по столу так, что я подскочила, а на нас стали оборачиваться другие посетители ресторана, изрек Вадим. — Я услышал о боях с крупными ставками. Очень крупными, и меня сразу предупредили, что там никто не церемонится, если покалечат, собирать по кусочкам себя буду, если инвалидом не останусь. И я рискнул. Первый раз меня вынесли. Выбили все дерьмо. Вывернули руку. Обеспечили сотрясение. Ноги едва переставлял. Но, видно, во мне было столько адреналина. Я понимал, что если еще раз проиграю, то уже не смогу драться никогда, и Марина умрет, потому что если я начну есть через трубочку, мне самому понадобится тот, кто будет смотреть за мной. И знаешь, что я сделал? Я вернулся, срубив три победы в один день. И возвращался так месяц, пока меня не позвали на Арену. Пока моя жизнь не поделилась на «до» и «после».
— Ты спас ее, правда? Я вижу это.
— Видишь что?
— Вижу, что тебе больно, но это не та боль, которая была бы, будь она мертва.
— Очень прозорливо, Рита. Отвечая на твой вопрос: да, я ее спас. Мои заработанные средства полностью покрыли расходы, и она смогла побороть болезнь. Но дело в том, что когда я вернулся. Когда я смог показаться ей на глаза, после того, как все мои синяки сошли, потому что скрывал от нее то, откуда я беру деньги. Потому что знал, что она будет очень нервничать, что нельзя было делать в ее состоянии, — проведя по своим густым, шоколадного цвета волосам, проговорил Вадим. — В общем, когда я вернулся к ней, сжимая в кармане брюк кольцо, желая сделать ей предложение, желая прожить с ней остаток своих дней. На ее пальце уже было обручальное кольцо, и не мое, а ее лечащего врача. Честно, я не знаю, как я не сорвался и не забил его до смерти, не знаю, что меня удержало. Я просто вылетел оттуда, и больше никогда с ней не виделся. Никогда…
— Мне так жаль.
— Не стоит. Что было, то было. Я предпочитаю жить настоящим, а в настоящем у нас остыл обед, да и время поджимает, — взглянув на «Rolex» на своей руке, изрек наемник, а я кивнула головой, поняв, что ему просто нужно было выговориться.
Ему не нужны были мои слова сочувствия. Ему в принципе не нужно было, чтобы я открывала рот. Да и меня все устраивало, потому как я не понимала, как можно прокомментировать то, что он мне рассказал.
Моя голова стала квадратной от тысячи мыслей, атакующих ее. Да и желудок как-то свело от всего услышаного. В горло кусок не лез, учитывая, что на тарелке оставалось больше, чем половина, а нам еще даже не подали жутко дорогой десерт, который обязан был быть не менее вкусным. Впрочем, Вадиму явно было хуже, я ничего не могла изменить.
Обедать мы закончили в полной тишине…
Глава 44
После поездки с Вадимом прошло четыре дня, которые я провела в его обществе, помогая в Лазарете, и даже освоила некоторые необходимые навыки во время огнестрельных и ножевых ранений, которые так часто получали наемники. С ним было легко работать. Между нами словно исчезла та пропасть, которая образовалась после Охоты, и я была рада, что все вернулось на круги своя. Меня также радовал тот факт, что Руслан перестал как-либо цеплять меня, не повышал голос, не делал никаких предложений, даже пальцем не касался, хотя накануне доверил Доку одеть меня, сделав акцент на красивом белье. К тому же, за все покупки Вадим расплачивался его кредитной картой, которая была вручена мне.
Первым порывом было ее вернуть, сказав, что мне не нужны его подачки. Вторым порывом было промолчать, просто не пользоваться ей, чтобы не злить его, чтобы он снова не сорвался и не причинил мне боль. Сейчас же я крутила ее в руках, время от времени проводя большим пальцем по золотым буквам его имени, вновь возвращаясь к тому, что ее стоит вернуть.
Сегодня у меня была тренировка с Драко, он пообещал спасти меня от Ворона, который уже почти восстановился после спарринга с Марой и явно точил на меня зуб, поэтому я быстро надела тренировочную одежду, убрала волосы в конский хвост и поспешила на улицу, чтобы не опаздывать.
Брюнета я заприметила сразу, даже отметила его новую стрижку, так как сейчас он еще отчетливее сбрил виски, а хохолок темных, густых волос торчал плотным ежиком. Так и хотелось его погладить.
— Рядовая блондиночка прибыла исполнять приказания! — отчиталась я, приставив руку к голове, да-да, я помню, что к пустой голове не прикладывают, но так было эпично.
Брови Драко удивленно поползли вверх, он демонстративно посмотрел на часы, отметив, что я прибыла за пятнадцать минут до договоренного времени, и удовлетворительно кивнул.
— Окей, я запланировал тренировку за пределами Замка, ты как? — проговорил наемник, я скептически свела брови, так как мое одобрение ему явно не требовалось. — Значит, согласна.
— А у меня есть выбор?
— Нет, — пожав плечами, улыбнувшись, ответил Драко, на что я хмыкнула, а уголки моих губ приподнялись в улыбке.
***
С блаженством откинувшись на спинку кожаного сидения спортивного Nissan, я прикрыла глаза, не забыв пристегнуться, наслаждаясь ревом заведенного мотора и громко играющей музыки в стиле рок. Да, Драко обожал тяжелую музыку, и я кайфовала вместе с ним, в такт покачивая головой, не решаясь подпевать, так как мой голос по сравнению с голосом парня был слишком далеким. Черт, я бы даже никогда не подумала, что у него может быть такой восхитительный голос. Невозможно не заслушаться.
— Тебе нужно было заняться пением! — пытаясь перекричать рвущего в клочья колонки Мерлина Менсона, воскликнула я, на что получила очаровательную улыбку парня, выжимающего газ на полную.
— Ага, был бы потом как Сол, человек Стража, — отозвался Драко, а я непонимающе посмотрела на него. — Когда он убивает, он начинает петь. Громко так, выразительно, до черта красиво. И не фальшивит же, сука, — пояснил парень, а я открыла и захлопнула рот, не зная как это прокомментировать.
Драко лишь кивнул на это, разгоняясь по трассе, пока мы не свернули на щебневую дорогу, где он был вынужден сбросить скорость. Мы не выехали из леса, казалось, даже как-то углубились, но я не чувствовала волнения, я ему в каком-то смысле доверяла, вот будь здесь Ворон, наверно, я бы выбросилась на скорости. Лучше уж умереть так, чем ждать смерти от его руки, потому что другого от него ждать не приходится.
