— Жить буду, — ответила, пытаясь забрать свою ледяную ладонь с теплой его, но он не отпустил.

— Устала? — снова вопрос, да такой, что солгать не удастся. Только не ему.

— Бывало и похуже.

Уклончиво, но правдиво. И он все прекрасно понял. Легко, наверно, жить с таким человеком, который понимает все с полуслова, даже не так, с полумысли. Вот только если бы человек был нормальным, а не монстром, было бы чудесно. Впрочем, он не виноват, что таким вырос. Так как на его мировоззрение повлияло место, уставы, Система, мать ее. Любого наизнанку вывернет, тут даже сомневаться не в чем. И меня скоро вывернет. Сначала кожу живьем сдирать начнет, а потом вывернет, чтобы последние крупинки прошлого уничтожить, дабы от соблазна избавить. А вот от какого такого соблазна — это непонятно. Нужно быть идиотом, чтобы не понимать, что из Системы выход один — вперед ногами, а к умственно отсталым я себя никогда не причисляла. Правда, первое время еще как-то бултыхалась, сопротивлялась трясине, что затягивала, но не сейчас. Весь мой энтузиазм быстро выбили. Причем несколько раз, а потом коронным в голову. Чудесно. Ничего не скажешь.

Руслан измерил меня многозначительным взглядом и поравнялся с Велиаром, который шел впереди с напугавшим меня наемником Ракшаром. Грозный дядька оказался не таким уж и жутким зверем, как я ожидала. Мне даже показалось, что на пару секунд, в его глазах мелькнуло сожаление, или же все это нарисовала моя больная фантазия. Но в любом случае вел он себя мирно. Совершенно не задевая меня. Даже не акцентируя внимания на моем присутствии, что всегда делал Ворон. Он словно воспринял меня на равных. Да, я прекрасно понимаю, как это бредово звучит, но иначе я не могу выразиться.

Осо и Василиск — высоченный брюнет, который из-за своей внешности вызвал у меня ассоциацию змея-искусителя, были изгнаны своим мастером в мое общество, и я даже как-то гаденько ухмыльнулась, увидев их обиженные моськи. В принципе, из всей команды Велиара, не включая Мороха, который был замыкающим и вел себя до неприличия правильно, словно ему за это доплачивали, больше всех мне понравились именно эти ребята. Осо покорил меня еще в Лабиринте, но тогда во мне так бушевал адреналин, что я даже не поблагодарила его нормально за спасение и не извинилась за дротики, которые, к слову, он еще ни разу не упомянул. А вот Василиск понравился мне за несколько часов пути, своими увлекательными рассказами и вечным желанием обойти Осо. Создавалось впечатление, что этим двоим шило в причинное место засунули, и они никак не могут угомониться. А ведь взрослые дядьки, а писюнами меряются.

Я не давала своему разуму передохнуть. Раз за разом заставляя себя о чем-то думать. Строить какие-то немыслимые гипотезы. Делать все что угодно, лишь бы призраки вчерашнего дня не нагнали меня. Не заставили захлебнуться в том ужасе, который едва не свел меня с ума. И было как-то дико, странно, что я совершенно не вспоминала родных, немногочисленных друзей, свою прошлую жизнь. Все мои мысли были о Системе, словно точка отсчета сместилась, будто я начала жить здесь, в этом безумии, и никогда, ничего не было нормального. Никогда. Я всегда была в этой беспросветной тьме, которая стала моим домом. Жутко.

Мы остановились как-то резко, так, что я напоролась на спину Осо, который окинул меня беглым взглядом, мол: «все нормально?». Да, чувак, все заебись, что не видно? Странно, очень странно, что не видно. Мисс Сарказм проснулась. И вновь стало тошно, только уже от себя.

— Что там? — бросил Осо, а Василиск еще больше вытянулся, щурясь.

— Да хрен поймешь. Ни черта не вижу из-за тумана, — проговорил наемник, а я только и успела ахнуть, когда Осо повалил меня на землю, прикрыв собой от выстрелов.

— Сука, опять нарвались! — матернулся за нами Морох.

— Я девчонку прикрою, иди к малому, — бросил Осо, потянув меня за собой к стволу дерева, когда выстрелы в нашу сторону прекратились.

Василиск лишь качнул утвердительно головой, чтобы через секунду скрыться с наших глаз, а я инстинктивно стала нащупывать кинжал, но наемник перебил меня, вручив пистолет, приказав не тратить патроны попусту, а руководствоваться строго рациональностью, ибо пока он жив, я могу расслабиться. Идиотизм. Пока он жив? Что за ересь.

Я насупилась, но времени возмущаться у меня не было, потому что нас накрыло. Накрыло залпом из огня, который изрешетил деревья, вынуждая нас снова пасть к земле и ползти по ней в сторону, к неровной местности, где можно было укрыться среди камней и ям.

Осо подбадривал меня и отвечал огнем на огонь, стараясь отбить для нас более-менее безопасное место, а меня поглотил ужас от ощущения, что мы остались одни. Я не слышала выстрелов с нашей стороны, словно Морох и Василиск исчезли, так же как и Руслан, Велиар, Ракшар. Я совершенно их не слышала. Не слышала сопротивления. И паника поглощала меня. Забираясь мерзкими лапами под кожу. Заставляя дрожать и чуть ли не рыдать.

Нервная система не выдерживала. Я чувствовала, словно я рушусь изнутри. Отдаляюсь от реальности. Погибаю в сумраке, что поглотил меня. Исчезаю…

Адовая. Резкая боль, что пронзила, словно обожгла бедро, заставила меня истошно заорать. Я приподнялась лишь на секунду, чтобы перевалить через бугор. Всего лишь на секунду. На жалкую секунду.

Кровь. Так много крови. И в ушах звенит. Больно. Я пальцами пытаюсь остановить поток темно-красной жидкости. Делаю какие-то непонятные, судорожные движения. Меня трясет, а Осо рядом, в паре метров, пытается отвадить залповый огонь, но у него ни черта не получается. Он один. Один, а их множество.

— Рита! Рита! Рита, мать твою! Слушай сюда! У тебя кровотечение, нужно пережать рану выше, иначе до лагеря не дотянешь. Блять! Слушай меня, когда я с тобой говорю! Рита, не отключайся! Перетянешь рану и укроешься здесь. Сможешь отползти — молодец, нет — не двигайся. Мне нужно увести их отсюда. Иначе прибьют и тебя, и меня. Так что закрой свой рот. Похрен какая боль сейчас, подумай, какая она будет, когда они тебя найдут! — проговорил Осо, а я лишь посмотрела на него, сцепив зубы от боли, что жгла и жгла, уничтожала.

Наемник оставил меня и даже через пару минут, я отметила, что выстрелы как-то сместились. Я смогла переползти. Смогла себя заставить, не обращая внимания на кровоточившую рану. И даже смогла забраться под корни дерева, что росло огибая камень, образовывая при этом выемку в земле, в которую я и пробралась. Спрятавшись там.

Свежую рану словно жгло огнем. Я извлекла кинжал, и отрезала им рукав костюма, тут же вставив в рот обломанную ветку, чтобы от боли не прокусить себе язык, а боль будет адской, достаточной, чтобы я даже не успела этого осознать. Аккуратно обмотав раненую ногу, я резко затянула узел, согнувшись пополам от раздирающей боли, не сумев сдержать приглушенного веткой вопля, и градом покатившихся слез. Еще никогда я не ощущала ничего подобного. Такого сильного и сокрушающего. Перед глазами все как-то враз потемнело, и я упала на землю. Сердце забилось часто-часто. Дышать стало непомерно тяжело, и мир поплыл.

***

Раскаты грома вернули меня в реальность. Жадно ловя ртом воздух, я заставила себя подтянуться на локтях, почувствовав сокрушающую боль в бедре, пронзившую меня из-за неумелых движений.

— Так. Все в порядке. Все хорошо. Подумай о чем-то хорошем. Например...

Ступор. Реальность словно замерла. И отрицание нахлынуло лавиной. А ведь, правда, не было ничего, совершенно ничего, что могло бы придать сил сейчас. Счастливое детство? А было ли оно? Вечные упреки. Синяки. Боль. Юность? Аналогично. Потом первая влюбленность. Чувства. Страсть. Секс. Выпуск. Пьянство и изнасилование человеком, который был ближе всех… Побег. Скитания. Работа. Съем. Учеба. Спортивный зал. И так по кругу. До рокового дня, до похищения. И здесь уже начался мой персональный ад. Насилие. Унижение. Подчинение. Перевоспитание. Кромсание духа. Уничтожение.

Покачав головой, я прогнала все угнетающие мысли. Как бы не было в прошлом, мы творцы своего настоящего и если не бороться, то незачем и жить. А я жизнь люблю, даже такую дерьмовую. И буду за нее бороться. Из последних сил буду бороться.