Капитан полетел вниз.

Расмэ коротко вскрикнул, не ожидая подобного, а сам Кемеев…

“Только если есть на этом свете Бог… Пусть Вини выживет, пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!”

***

…– Это был… крик? - Иан, обычно острым слухом не отличающийся, чуть повернул голову в сторону окна.

Он, как и всегда по вторникам, находился в большой зале на первом этаже и читал. В этой комнате всегда было достаточно света для чтения, а так же много места. Большая часть гвардейцев императора уже покинула Мариэт-эст - оставались лишь те, которых пожелал оставить при себе Эратсэ, и, естественно, бывшие бунтовщики.

Это был один из тех дней, когда Иан отдыхал от допросов, занимаясь любимым делом - чтением. Ничто не могло отвлечь его от подобного. Разве что… боль?

Да.

От резкой боли во всём теле Ианниан вжался в кресло. Кожу будто сдавливало пылающими обручами, а изнутри её резали ножами. Это состояние невозможно было описать словами, но лейте Мариэт был уверен, что ещё секунда - и он просто сойдёт с ума от острой боли, которая затопила сознание целиком и полностью.

– Бх…о…л…ь…нх…о…

Он начал расстегивать рубашку дрожащими пальцами, пытаясь сделать хоть что-то - позвать на помощь достаточно громко не получалось.

Шрамы - символы истинности на теле пузырились, а затем лопались, превращаясь в кровавое месиво.

Жжение постепенно проходило, и к красноглазому возвращался разум.

После нескольких минут пытки Мариэт наконец смог спокойно дышать. Он медленно проваливался в сон, чувствуя при этом дикую усталость. Спать было нельзя, но не спать было невозможно.

Последней мыслью парня было: “Демис… с ним что-то случилось…”

Где-то за окном, ползая на коленях перед бездыханным телом Демисаррэ, плакал Винэтольд.

Комментарий к Глава 19.

Глава 20 выйдет вместе с эпилогом, поэтому написание займёт чуть больше времени, чем обычно, спасибо за внимание))

А. За Дёму простите)

========== Глава 20. ==========

В этом мире лишь две вещи разбиваются легко - стекло и счастье.

Иан перевёл неживой взгляд на Эратсэ и, с трудом разомкнув пересохшие губы, проговорил тихо и хрипло:

– Чего вы от меня хотите?

Фент’аллэр, напротив, губы сжал. Сидящий напротив него мужчина был мало похож на человека. Впрочем, не сиятельному было судить о степени живости - он никогда не сталкивался с человеком, истинный которого умер.

Ему не хотелось резать по живому, напоминая о Демисаррэ, но это требовалось. Ведь именно об этом его так просил Расмэ.

“Помоги лейте Мариэту, пожалуйста,” - говорил он, опуская глаза на собственные руки. Кажется, ему на секунду привиделось, что они обагрены кровью.

После того, как Демис птицей полетел вниз с Винэтольдом на руках, Виттори просто…

Ветер - сильная и свободная стихия. И Расмэ сделал её ещё свободнее.

Вихрь просто разорвал Мариса Столли, который оказался ещё одним обладателем Дара, на клочки в тот день. Не осталось даже небольшого напоминания. Лишь кровь на лице воздушника. И на его руках.

Возвращение утраченных земель завершилось довольно успешно, управляющего поместьем Эрэ нашёл, проверил и перепроверил лично, хотя это было не в его правилах. Впрочем, не в его правилах были и отлучки от дворца, тем более в такую глушь, как северные границы.

Шёл уже третий месяц его официального правления. Второй месяц счастливой супружеской жизни. И семьдесят дней со смерти Демисаррэ каэ Шайэт.

Эратсэ никогда не признался бы, насколько он уважал парня, если бы тот не покинул этот мир. Но Демис ушёл, спасая сына своего мужа, и… Тут следовало сказать: “Родина его не забудет,” - но Фент’аллэр справедливо считал себя не настолько ублюдком, чтобы говорить что-то подобное. Слишком уж цинично.

– Мне нужно ваше согласие на перевозку тела в склеп Артациан на юге…

– Нет, - резко и грубо обрубил Иан, вскакивая с кресла. Полы камзола взметнулись в воздух, а красные глаза блеснули бессильной злобой.

Эратсэ знал, что лейте Мариэт, с вероятностью в девяносто процентов, хочет его ударить. И он бы с удовольствием, но…

– Мы совершили запрещенный обряд иссу-эттэ, - вкрадчивым шёпотом напомнил император, осторожно заглядывая мужчине в глаза. – Душа не вернулась. Демисаррэ по-прежнему мёртв, но его тело не разлагается. Таких мы помещаем в склеп Артациан для дальнейшего…

В Артациане работали лучшие мэтры со всей Эрхи. Они изучали возможность бессмертия, копали в сторону вечной жизни. Такие как Демис и становились объектом их исследований. Тела подобных людей не разлагались. Их сердца не бились, они не дышали - по сути своей были мертвы, но, тем не менее, косвенно продолжали жить. Словно замороженные во времени.

– Изучения, - зашипел Иан. – Да, я прекрасно осведомлен, что изучается в Артациане! Но моего мужа вы не получите!

Эрэ вспомнил, что произошло тогда, два месяца назад, когда Иану сообщили о смерти Демиса.

Он был ослаблен тем, что шрамы на его теле превратились в гниющие язвы и не заживлялись магией. Мэтр Урфин целыми днями крутился возле господина, стараясь ослабить боль отварами, мазями и прочими примочками, и ему совершенно некогда было оповестить Ианниана о том, что его истинного больше нет. А может, он посчитал ненужным говорить об этом тяжело больному лейте. К Мариэту приходили его дети, Кортея, Расмэ с императором. Даже семья Шайэт прибыла в полном составе. Но никто не говорил красноглазому, почему Демисаррэ не приходит. А сам Иан, пораженный болью во всём теле, не находил в себе сил думать ни о чём, кроме собственного положения.

А потом Росс, мальчишка из числа слуг, чтоб его драли все тени в приюте Вечного, сболтнул случайно: “Не желает ли господин помянуть своего супруга? Просто если желает, нужно предупредить об этом повариху…”

“Косноязычный раб, бесполезный идиот!” - в запале бессильной злобы орал Расмэ, остро переживающий за душевное равновесие лейте.

А Фент’аллэр словно другими глазами посмотрел на нескладного рыжего мальчишку с россыпью веснушек на щеках.

Он ведь произнёс эту фразу и сразу же вышел, не дожидаясь ответа и не глядя крайне тупо на хозяина, как это бывает с простыми слугами. Нет. Он сделал это вполне осознанно, преследуя определённую цель - донести информацию до Иана. Позже Эратсэ забрал Росса к себе на службу, справедливо полагая, что из него вырастет достойная замена Шанору. Он будет служить его, сиятельного, детям.

Но тогда, после ухода мальчишки, Мариэт нашёл в себе силы улыбнуться.

“Кажется, он совсем выжил из ума. Может, напутал что-то? Единый…”

Несмотря на слова, жизнь из глаз цвета рубина медленно утекала.

А потом были похороны. То есть, попытки похоронить Демисаррэ каэ Мариэта.

Сначала, традиционно - в землю.

Но вырытую накануне могилу затопило дождём. Такой сильный ливень в конце весны стал для всех неожиданностью.

“Единому не угодно забрать тело в землю,” - качала головой сестра Демиса Амаи, с опаской заглядывая в небольшой прудик на заднем дворе Мариэт-эста.

Потом была попытка кремирования. Гроб, в котором, по традиции, жгли дикарей, действительно начал гореть. А потом огонь в огромной печи потух. И даже Элуш, глотающий слёзы, не смог зажечь его вновь.

Лейте Юнмэ, честно говоря, вообще был отдельным разговором. В смерти Демисаррэ он винил именно себя. Ведь если бы он не попался на уловку Мариса Столли, то ничего не случилось бы.

Эратсэ, предпочитающий в сложившейся ситуации придерживаться политики бездействия и полного нейтралитета, лишь скептически приподнял тогда бровь. Ах, если бы, да кабы…

В общем, Демиса решили захоронить, как императоров, в наскоро построенном склепе.

Дверь которого не открылась даже после того, как Эратсэ несколько раз запустил в неё силовую волну.

Ситуация смешила. Даже после собственной смерти каэ продолжал дико раздражать. Ну а потом выяснилось, что тело не разлагается, и проблема с захоронением решилась сама собой.