Немножечко… Ступефаю, Экспеллиармусу, Патронусу и Протего. И всё, убийца Волдеморта готов, можно пойти в квиддич погонять.

Я протянул руку, чтобы наконец-то взять желтоватый конверт, на котором изумрудными чернилами был написан адрес: «Мистеру Г. Поттеру, Пол, Хижина на скале, Море».

Могли бы такую точность и не указывать. «Понты дороже денег» (с) любой маг.

Я распечатал письмо и прочитал:

Школа чародейства и волшебства Хогвартс

Директор школы: Альбус Дамблдор (Орден Мерлина первой степени, Великий Колдун, Глав. Чародей, Верховный независимый член Международной Конфед. Магов)

Я ведь уже говорил про дешевый понт, да?

Уважаемый мистер Поттер,

Мы рады сообщить Вам, что Вы зачислены в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс. Пожалуйста, ознакомьтесь со вложенным списком всех необходимых книг и принадлежностей.

Занятия начинаются 1 сентября. Мы ожидаем вашу сову не позднее 31 июля.

С уважением,

Минерва МакГонагалл,

Заместитель директора

— Что значит, они ожидают мою сову? – и от маглорождённых вы тоже сов ждёте, да?

— Горгулья подери, совсем забыл, — сказал Хагрид, хлопнув себя по лбу с такой силой, что этим ударом можно было бы сбить с ног запряжённую в телегу лошадь, и достал из кармана куртки сову — настоящую сову, живую, только немного взъерошенную, — длинное перо и свиток пергамента. Высунув язык от усердия, он быстро написал записку, которую я сумел прочитать вверх тормашками:

Дорогой профессор Дамблдор,

Письмо Гарри передал.

Завтра везу его за покупками.

Погода ужасная. Надеюсь, у вас всё хорошо.

Хагрид.

Хагрид свернул записку и отдал сове, та зажала её в клюве. Подойдя к двери, он выбросил птицу в бурю. Потом он вернулся и сел с таким видом, словно всё это было таким же обычным делом, как разговор по телефону.

«Зверушек я люблю», - говорит про себя Хагрид. Ну-ну.

— Так на чём я остановился? — спросил Хагрид, но в этот момент всё ещё бледный, но жутко злой дядя Вернон встал в освещённый камином круг.

— Он никуда не едет, — сказал он.

Хагрид хмыкнул.

— Хотелось бы мне посмотреть, как такой Великий Магл, как ты, сможет ему помешать, — сказал он.

— Кто? — с интересом переспросил я.

— Магл, — ответил Хагрид. — Ну, так мы зовём немагический люд, как эти. Да… Не повезло тебе вырасти в семье этих самых магловских маглов, которых я когда-либо видел.

— Мы поклялись, когда взяли его, что положим конец этой чепухе, — сказал дядя Вернон, — Поклялись, что выбьем из него эту дурь! Волшебник, это же надо придумать!

— Так вы знали? — спросил я. — Вы знали, что я… волшебник?

Почему мне хочется каждый раз заменить слово «волшебник» после многоточия на «пи***ас»?

— Знали? — внезапно завопила тётя Петуния. — Знали! Конечно, мы знали! Кем же ты ещё мог быть, если моя треклятая сестрица была тем, кем была? О, она получила точно такое же письмо и уехала в эту… в эту школу. Приезжала домой на каникулы с полными карманами лягушачьей икры и превращала чайные чашки в крыс. Я была единственной, кто понимал, кто она такая… чудачка! Но для моей матери и отца… нет… Лили — то, Лили — сё. Они гордились тем, что в их семье есть ведьма!

Она замолчала, чтобы перевести дыхание, и затем продолжила свою тираду. Казалось, тёте Петунии уже давно, все эти годы, не терпелось высказаться.

— Потом в школе она встретила этого Поттера, они сбежали и поженились, а потом родился ты. Конечно, я знала, что ты будешь таким же, таким же странным и… и ненормальным, как и она, и вот, пожалуйста, она взлетела на воздух, а нам достался ты!

Страшно подумать, что делает с людьми зависть. Жалко, что она со Снейпом не сошлась – такая пара бы была… Он тоже будет меня ненавидеть, только из-за отца. Много общего: злобливость, бытовая глупость, изрядная ублюдочность и перенос ненависти к родителям на ребёнка.

— Взлетела на воздух? Но вы ведь сказали мне, что они погибли в автокатастрофе! – хорошо живут безработные пьяницы, если разбились на машине, ага…

— В АВТОКАТАСТРОФЕ? — прогремел Хагрид и вскочил с дивана в таком гневе, что Дурсли торопливо ретировались в свой угол. — Как Лили и Джеймс Поттер могли погибнуть в какой-то аварии? Это возмутительно! Позор! Гарри Поттер не знает своего прошлого, в то время как каждому ребёнку в нашем мире известно его имя!

Ага, не могли погибнуть. Если они были простыми магами, легко могли. Маг – это магл с палочкой, большинство, по крайней мере.

— Но почему? Что случилось?

Гнев исчез с лица Хагрида, внезапно сменившись беспокойством. Герой не знает, за что его будут «любить»! Атас! Срочно исправить!

— Не ожидал я такого, — сказал он приглушённым взволнованным голосом. — Я и понятия не имел, как много ты не знаешь, когда Дамблдор говорил мне, что придётся непросто. Эх, Гарри, не думаю, что я тот человек, который должен обо всём тебе рассказать… но кому-то придётся… ты просто не можешь ехать в Хогвартс, ничего не зная.

Он со злостью взглянул на Дурслей. Конечно не могу! Иначе кто-нибудь из детёнышей Пожирателей расскажет свою правду, как тогда полоскать Избранному череп?

— Ну ладно, всё-таки будет лучше, если ты будешь знать то, что я смогу тебе рассказать. Всего я рассказать не смогу, кое-что из этого большая загадка… — которую всему миру уже много раз поведали «великие писатели».

Он сел и несколько секунд смотрел на огонь, затем заговорил:

— Всё началось, думаю, из-за… из-за одного человека по имени… нет, это немыслимо, что ты не знаешь, как его зовут! В нашем мире все его знают…

— Кого?

— Ну… Вообще-то я не люблю называть его по имени, если в этом нет особой надобности. Никто не любит.

— Но почему?

— Горгулья меня подери! Гарри, люди до сих пор боятся. Проклятье, как же это сложно. Видишь ли, когда-то жил волшебник, который стал, ну, плохим… Таким плохим, что ты себе представить не можешь. Ужасным. Хуже худшего.