- И поддержат и сопроводят меня те, кто узрел мой Свет, и не станет преград неодолимых на пути нашем. - продолжил цитату сэр Уилмор. - Не сомневайтесь, отче. Озарит всех нас Свет Небесный.
Окончательно овладевший собой отец Джендри одобрительно кивнул рыцарю, отряхнул полы накидки и, осенив мертвецов вокруг знамением, произнес:
- Да прими Небо ваши души, братья и сестры мои. Знайте, будете вы отомщены сегодня же. Под Светом Небесным я клянусь вам!
Затем, уже отходя прочь с Реджинальдом и остальными, он добавил, обращаясь к оставшимся стражникам:
- Похороните их, пожалуйста, по-людски... Земле предайте...
Те лишь мрачно кивнули в ответ, но Реджинальд понял, что никто не станет этим заниматься во время битвы. Едва группа вышла на главную улицу в сторону таверны советников, окутавшая Калтонхолл тьма вдруг исчезла, словно кто-то снял с города огромное покрывало. Мгновение назад было не разглядеть без факела и ладонь, поднесенную к самому лицу, а теперь первый луч восходящего солнца осветил дома и улицы вокруг. Не успели удивленные воины произнести и слова, как со стен донеслись сигналы начала штурма.
_____________________________________________________________________________
Вильтона, как и всех ополченцев вокруг, внезапный, ничем не предвещаемый рассвет застал врасплох. В мгновение ока проклятая тьма рассеялась без следа, и в глаза воинам ударил луч показавшегося на северо-востоке летнего солнца. Как и остальные, Вильтон тут же примкнул к зубцам, чтобы увидеть врага воочию, и немедленно открыл рот от изумления и ужаса. По всем стенам пронесся тяжелый вздох ополченцев, узревших потрясающую картину, затем раздались ругательства и обращения к Небу. Все поле перед Калтонхоллом было заполнено нежитью, вплоть до опушки леса вдали. Даже тем, кто не умел считать был очевиден ее подавляющий перевес над защитниками. Серо-зеленый строй мертвецов, разбитый на неравные отряды, начинался от самого берега Лоссен, а своим левым флангом почти доходил до места напротив позиций десятка Осмунда. До мертвецов было меньше двух сотен саженей, и глаз Вильтона мог даже различить ближайших. Легкий восточный ветерок, почти не ощущавшийся ранее под покровом, в миг окутал стены смрадом разложения, заставив многих опорожнить желудки. Вильтон сумел удержать себя от этого, но когда многотысячная армия мертвецов в гробовом молчании двинулась нестройными рядами на Калтонхолл, он почувствовал нечто намного более мучительное и отвратительное. Он ощутил, как его захлестнула с головой черная волна паники. Животный страх холодным комком провалился ему внутрь, лишая воли и внушая лишь одну мысль - бросить оружие и бежать прочь. Вильтон глянул на боевых товарищей, и их бледные напряженные лица и широко распахнутые, полные страха глаза очевидным образом дали понять, что те испытывают то же самое. Здоровяк Сил словно съежился и пятился назад, десятник Осмунд вытирал покрывшееся испариной чело, часто моргая. Чуть далее певчий Рувор что-то шептал про матушку и отца. Стоявший справа от лавочника Феланий вцепился руками в зубец стены и бормотал дрожащим голосом, не отрывая взгляд от накатывающей смертельной лавины:
- Свет Небесный, ниспошли нам луч свой, дабы озарить путь наш во тьме кромешной, и не дай нам сбиться с него, приведи ко спасению во чертоги свои...
- Молись, молись старче... - вторил ему Вильтон, из последних сил стараясь совладать с поглощающим ужасом. - Ох, чую, сегодня все там будем...
Лавочник чувствовал, что испытываемый им дикий ужас какой-то неестественный, наведенный. Ощущал, как чья-то злая воля внушает его всем вокруг, сея черные семена в душах защитников, но ему не хватало сил одолеть ее. Он увидел, как в нескольких десятках саженей от него обезумевший от страха ополченец из другого отряда бросил оружие и с разбегу сиганул со стены, распластавшись на мостовой, словно тряпичная кукла. Казалось, еще немного - и все защитники города бросятся бежать прочь со стен и начнут искать спасения в городе.
_______________________________________________________________________
Почувствовав, как смертельный ужас ледяной хваткой сжал его сердце, Реджинальд остановился, не дойдя буквально пары шагов до наблюдательного пункта. Заклятье, а в том, что этот страх - дело рук и воли некромантов, Реджинальд не сомневался - подействовало и на остальных. Даже на бесстрастном в критические минуты лице тысяцкого отразилась тревога. Сэр Уилмор, который, похоже, тоже понял в чем дело, пробормотал:
- Темное Отчаяние! Плохо дело!
В сотне Реджинальда бытовало другое название этого заклинания - "гиблый омут" - ибо ощущения от него были сродни погружению в темную холодную пучину, без надежды выплыть на поверхность. Лихорадочно соображая, что бы предпринять в таком положении, разведчик, борясь с влиянием тьмы, обратился к отцу Джендри:
- Выручай, отче! На тебя надежда вся!
Но тот сам попал под воздействие, и лишь молча повернул к нему бледное лицо, беззвучно шевеля губами. Один из стражников, стоявший возле крыльца, выронил на землю оружие и, схватившись руками за голову, стал сползать спиной по стене, пока не сел на мостовую, уставившись перед собой отсутствующим взглядом. В дверях таверны появился напряженный наместник, он чуть лучше остальных владел собой, но и по нему было заметно, что долго он сопротивляться не сможет.
- Что происходит!? - впервые его голос прозвучал по-настоящему, искренне испуганно. - Чары?
- Озаренный! Сделайте что-нибудь! - отчаянно крикнул Реджинальд вновь, но светличный не реагировал. Тогда сэр Уилмор подскочил к нему, сильно встряхнул за плечи и, приблизив собственное лицо к озаренному, сказал, глядя тому в глаза:
- Очнитесь отче! Если вы в сей час не поможете - значит в лечебнице все напрасно сгинули! И мы вслед отправимся! Отче, неотомщенными они останутся! Вспомните клятву вашу!
Слова рыцаря таки возымели действие на светличного. Тот встрепенулся, вытер лицо рукавом и пробормотал:
- Не подведу более, родные, не подведу... - затем он бросился к таверне, на ходу созывая своих послушников. Через некоторое время сверху, с наблюдательной башенки, раздался его поначалу дрожащий и срывающийся, но крепнущий от слова к слову голос:
- В час трудный не падайте духом, братья, ибо нет силы, превыше воли вашей! Не дайте страху овладеть сердцами вашими, ибо нет над вами власти иной, нежели Света Небесного! Пред лицом врага не теряйте доблесть, изгоните его прочь из душ ваших! Отриньте страх и узрите Свет! Не поддавайтесь Тьме!
Реджинальд задрал голову и увидел, как вокруг башни начинает собираться золотистое сияние, окутывая ее светящими ореолом. Конечно, люди не могли слышать речь светличного, но это и не было нужно. Эти слова давали силу самому отцу Джендри, наполняя его энергией и вселяя веру в то, что он сможет побороть гиблый омут. Принципы работы магии Реджинальд узнал от отца Паттона, ближайшего помощника лорда Кендалла и одного их мощнейших светличных магов. Он также владел и обыкновенной стихийной магией, и когда сотник восстанавливался под его присмотром после тяжелого ранения в одной из своих вылазок, отец Паттон удовлетворил любопытство разведчика. Он поведал ему, что светличная магия берет начало во внутренней энергии заклинателя, точнее говоря в той, что он может порождать сам. Источники энергии могут быть разные, мастера воплощенной магии черпают ее из окружающего мира - воздуха, огня, жертвоприношений... Ученые мужи называют соответствующие энергетические компоненты "аспектами", и каждый маг школы воплощения должен уметь вычленять нужные для конкретного заклинания аспекты из пронизывающей мир единой энергии. Природа светличной магии иная - она исходит из собственной, не входящей ни в один аспект энергии живого существа. Проще говоря, она зиждется на воле, вере, эмоциях мага - всем, что обладает энергией в нашем мире. В конце концов, сама жизнь - лишь форма энергии, и при должном умении и решительности можно колдовать ее ценой. Но светличная магия это не только способность аккумулировать собственную энергию, но и умение делиться ей, придавая нужную форму. Соответственно, способы достичь этого у каждого мага свои - кто-то предпочитает транс и медитацию, кто-то вызывает в себе самые сильные чувства, а кто-то распаляет себя пламенными, исполненными искренней верой речами. Можно сказать, выступление светличного служило вербальным компонентом заклинания. Отец Паттон рассказывал это умными, путаными словами, Реджинальд ни за что не понял бы этих объяснений, если бы не то, как он попал на излечение в тот раз. Тогда он с небольшой группой умелых воинов пробрался в становище орков, сумев выпустить из загонов варгов и уничтожить припасы, но при отходе они столкнулись с орочьим дозором с шаманом во главе. Дозорных было мало, и люди Реджинальда вступили с ними в бой, тогда как шаман натурально принялся скакать и приплясывать, словно полоумный или бродячий артист, выкрикивая песнопения на своем грубом языке. Пока тот кружился в своем дурацком танце, разведчики перебили всех его воинов и, посмеиваясь, ибо при всем их опыте никто ранее не видел подобного, кинулись на него самого, причем шаман их даже не замечал, продолжая приплясывать и завывать. Смешно разведчикам было ровно до того момента, когда оживленная диким ритуалом груда здоровенных валунов не превратила половину их отряда в кровавое месиво, а самому Реджинальду переломала почти все ребра. Благо, тогда Гаретт и Молчун Отон вытащили его в беспамятстве с поля боя. С тех пор сотник воспринимал известное выражение "воля творит чудеса" несколько по-другому. Сейчас же, он, в отличие от доброй половины присутствующих, понимал смысл действий отца Джендри.
