Туда проникла в 1922 Г. экспедиция Росса, который первый сообщил миру об изумительном зверином «вольном питомнике», расположенном в огромном кратере потухшего вулкана Нгоронгоро, где нашли себе убежище чуть ли не все представители африканского животного мира.

Американский натуралист Клерк прошел в 1927 г. по следам Росса и представил чрезвычайно интересный отчет о своей экспедиции.

Железнодорожная ветка заканчивалась у маленького городка Мацл, на юго-западном склоне горы Килиманджаро[25]), откуда путь экспедиции лежал к востоку, через отдаленный, лежащий на границе дикой равнины, пост Аруша.

Несколько дней пути по жаркой безводной равнине Рифт и затем крутой подъем на высоту шестьсот с лишним метров привели экспедицию к краю величайшего в мире кратера вулкана, потухшего многие тысячелетия назад. По всему склону древнего вулкана разрослась густая высокая трава, похожая местами на заросли кустарников. Охотничья тропа вилась такими причудливыми извивами, что одновременно можно было видеть лишь двух человек впереди и двух позади из длинной вереницы сафари и носильщиков, несущих громоздкую поклажу экспедиции.

Приходилось держать ружья наготове: никто не мог ручаться, какая встреча может иметь место в. этих густых зарослях вышиной в рост человека. О присутствии же диких зверей говорили многочисленные следы, пересекавшие то-и-дело тропинку.

На подъем ушел целый день: крутизна давала себя чувствовать весьма ощутительно. Перед закатом солнца экспедиция с большим облегчением добралась до края кратера и остановилась здесь для отдыха. Сквозь прогалину между деревьями Клерк мог окинуть глазом безбрежную равнину внизу и синее небо вверху, и казалось, что это — тот «конец света», о котором так много когда-то писали древние путешественники.

Внизу раскинулась гигантская котловина диаметром около 23 километров, от которой поднимались почти отвесные стены высотой в шестьсот метров. Лежавшие на дне котловины озера, леса и луга казались рельефным узором гигантского ковра; густой лес дикой акации, исследованный впоследствии, казался сверху куском ровно подстриженного дерна. Местами были разбросаны как будто крупинки соли и перца. Взяв бинокль, изумленные путешественники определили, что это — огромные стада зебр и диких коз.

Переночевав на вершине, экспедиция спустилась утром вниз и, достигнув дна кратера, расположилась здесь на несколько недель для изысканий.

Весь кратер представлял площадь около 400 квадратных километров, пересеченную ручьями, озерами, обширными болотами, густо заросшими камышом. Жаркие дни сменялись здесь холодными ночами, и костры не только охраняли от хищников, но и согревали участников экспедиции.

Каких только зверей не встретила здесь экспедиция! Стада слонов бродили лениво между деревьями, быки-буффало нежились в мягкой тине болот, гиппопотамы шумно ныряли в глубокие воды озер, львы рыскали кругом в поисках добычи, зебры, антилопы, гну, обезьяны, козы и невероятно разнообразные представители пернатого мира дополняли этот необычайный «зоопарк».

Экспедиция прибыла к кратеру в феврале, и в это время среди животных не видно было ни маток, ни их детенышей. Заинтересованный этим Клерк пустился на разведку и определил, что все матки травоядных животных отправлялись за несколько дней до появления у них детенышей в огромную конусообразную котловину в центре кратера. Здесь они, повидимому, чувствовали себя в безопасности от хищников. Ранним утром можно было наблюдать, как десятки маток выходили из этого убежища со своими детенышами и присоединялись к стадам, пасшимся поблизости.

Чрезвычайно любопытно было наблюдать издалека за охотой льва на травоядных. При первой же тревоге последние сбивались в одну кучу, огромным стадом в тысячи голов, стараясь держаться подальше от предательских кустарников, где так легко укрыться льву или пантере.

Вообще же животные в этом «зоопарке» оказались живущими очень дружно, — конечно, за исключением хищников, которые держались особняком, но паслись рядом. Особенно зебры оказались здесь абсолютно лишенными родовой сплоченности и упорно вкрапливались в стада гну, антилоп, коз и других животных, при чем последние весьма миролюбиво к ним относились.

Клерк определяет общее количество зверей в кратере приблизительно в 50 000 штук.

Красавцы-вязы, усеивающие города Голландии, украшающие бульвары Франции, Бельгии, Западной Германии и Норвегии, погибают.

В Гааге в прошлом году пришлось выкорчевать 400 больших вязов. Вслед за ними начали гибнуть сотнями другие… Неизвестная инфекционная болезнь захватила исключительно этот род деревьев. Старые и молодые вязы одинаково погибают, и ученые не могут найти средства, чтобы вернуть их к, жизни. Эпидемия особенно усилилась в 1927 г., и английское министерство земледелия было вынуждено запретить ввоз в страну вязового дерева. Симптомы болезни вяза сказываются в быстром пожелтении и опадании листьев. В разгаре лета и в некоторых случаях — в августе вдруг появляются свежие почки, распускаются слабые бледно-розовые листья, которые быстро увядают. Затем дерево начинает сохнуть. Удаление зараженных ветвей не приостанавливает развития болезни.

Несмотря на то, что болезнь эта уже свирепствует девять лет, ученые не установили ни характера болезни, ни причин, ее вызывающих, ни способов борьбы против этого загадочного недуга, поражающего исключительно вяз и грозящего полным исчезновением этого дерева в Западной Европе.

Кажется, единственным местом, где еще остались в Европе бобры, является Гомельщина. Ценный своим мехом грызун, некогда водившийся в Европе, повсеместно исчезает с поразительной быстротой.

Гомельское общество краеведения занялось изучением бобровой колонии, расположенной около деревни Шепотовичи и поселка Остров.

Бобровые жилища имеются по реке Сож и частично по реке Липе, в урочище Свенче, где имеется бобровое жилище величиною с большой стог сена. Это жилище построено из глины и лозы. Там живет не менее пяти семей черных бобров. Большинство остальных бобров живут в норах, вырытых в берегах озер. В этом районе, по приблизительному подсчету, на радиусе 6 км имеется не менее 40 семей бобров.

Постройки бобров встречаются в озерах Перекоп, Речище, Старичек, Старик, Иванников-Омут, Ежов Омут, по реке Липе, Мливке и в устье озера Крыс.

В этих местах нередко можно наткнуться на огромные плотины, сооружаемые бобрами для того, чтобы поддерживать воду на одинаковом уровне. Общество краеведения настаивает на необходимости объявления части «бобровой территории» заповедником, так как иначе бобрам угрожает полная гибель от пуль браконьеров-промышленников.

ШАХМАТНАЯ ДОСКА «СЛЕДОПЫТА»