– Не могу! – выдохнул Зар и ухватил Ванечку за плечо. – Ты мой боевой товарищ, брат будущей жены и друг. И я просто не могу.

 Я застонала. Маришка захихикала. Царевич нахмурился. Зар скорчил торжественно-скорбную мину.

– Зар, ты чего?

– Прости.

– Зар?

– Это все спектакль. Парень в черном плаще – младший воевода, мой друг детства. Князь – я. А Любава – это не невинная дева, а чудовище. Такой жены не то, что другу – врагу пожелать нельзя. Вот если хочешь, могу ее, хоть сейчас тебе отдать. Но не предупредить о ее характере не имею права.

– Ты меня обманывал, – грустно сказал Ванечка. – И Ива тоже обманывала. Но она моя сестра. А ты… Я ведь с самого начала знал кто ты.

– Что? – дружно вопросили мы с Заром.

– Нет, Светозар, ты и в самом деле полагал, что я такой дурак, что даже лица правителей союзных государств запомнить не способен? Да, я уже четыре года курирую внешнюю политику. И с тобой на переговорах мы встречались дважды. И, вообще, ты хоть представляешь, сколько раз выдал себя? Одно только обручальное кольцо чего стоит! А про то, что ты единственный в Черногорье полуэльф с таким красноречивым именем, я вообще, молчу. Сестренка, дыши. Да, в детстве я соображал хуже тебя. Но это же не значит, что я, повторюсь, совсем дурак. Хотя…

– Вань…

 Мне стало стыдно. Я столько времени не желала видеть дальше собственного носа. Именно не желала. Привыкла быть по сравнению с ним самой-самой и не заметила, как он повзрослел.

– Это ведь спектакль для меня? Не для нее, – с неожиданной горечью произнес он. – Я думал, почему бы не разыграть комедию? И может она в меня влюбится. Увидит, что я на многое готов ради нее. А тут получается… Ладно, сам виноват. Нечего было иллюзии строить.

– Вань…

– Ив, я просто подумал, что это не такая уж глупая идея. Она ведь ему не нужна. А я ее люблю. Так почему бы и нет?

– Прости, – еще раз выдохнул Зар.

– За что, брат? – молодой царевич улыбнулся другу.

– За то, что ошибался в тебе.

– А ты не ошибался. Просто слегка недооценил. Или переоценил мою наивность. К тому же я приложил к этому довольно много усилий, поддерживая образ не слишком умного паренька. А ты, рыжий одуванчик, что голову повесила? Стыдно? То-то же! Нехорошо обманывать старших братьев.

 Ванечка грустно улыбнулся и чмокнул меня в макушку. А я на секунду переплела наши пальцы.

– И ты меня никогда не боялся?

– Почему никогда? До шести лет очень даже боялся. До – десяти справедливо опасался. Тебя злить, все-таки опасно для здоровья. А потом старательно льстил твоему самолюбию. Мне было не трудно.

– Ладно, – прервала наши внутрисемейные разборки Мариша. – Все это очень мило, но что делать-то будем? С этой вашей Любавой, я имею ввиду.

– Вань, а как ты хочешь? – спросила я.

  В конце концов, он у нас единственное заинтересованное лицо. Но брат только показал головой. И его можно было понять.

– Ладно. Давайте тогда я ее папочке верну. А ты тогда уже думай. Захочешь – поедешь свататься. А не захочешь… значит не судьба. Итак, господа актеры! Аниш! Да-да, темное воинство, я к вам обращаюсь. Идите к нам! Да, не бойтесь вы меня. Зар, ну скажи им. Не смейся, а скажи, чтобы шли к нам. Неужели я страшней Любавы? Что? Страшней Любавы зверя нет? А я очень даже милая? Мне нужно большое зеркало. А как я по-вашему это чудовище домой отправлю? О… уже несете. Вы просто очень хотите от нее избавиться? Неужели так замучила? Ах, как я вас понимаю. Ну, потерпите немного. Я сейчас. Нет, Аниш, не надо меня смущать. Вы меня не любите. Вам это только кажется. И не нужно меня заверять, что вы абсолютно в этом уверены. Зар! Зар!!! Любимый, это у него временное помрачение рассудка! На почве неожиданно свалившегося счастья. И не надо его убивать. Это священное право его невесты. А после того, как она узнает, что он посторонним девицам в любви признавался… девушка этим правом с удовольствием воспользуется. Что? Аниш, говорите разборчивей! Понимаю, что говорить четко, когда тебя пытаются придушить проблематично, но… Зар, слышишь, ты все неправильно понял. Меня любят исключительно братской любовью. Но поболтали и хватит. Итак, за работу. Зеркало установили. Жертва мирно спит, следовательно, не сопротивляется. Отлично. Теперь настроится на получателя и…

 Готово. Тронный зал его величества Птоломея IV. Тот величественно сидит на троне, принимая какую-то делегацию. Но ничего, я же ненадолго. Любаву ему вручу и путь дальше делами своими занимается. И я, появившись в их зеркале, светским тоном произношу:

– Ваше Величество, день добрый.

 Гробовое молчание. Ладно. Продолжим.

– Я тут вам подарочек принесла. Доченьку единственную. Вот.

 Возле зеркала мгновенно материализовалась тушка спящей царевны. А что? Телепортация мне всегда легко давалась.

– За что? – взвыл одаренный мною царь. – На каком основании? Он же ее честно похитил? И ты кто такая?

– Я Иветта Ларуа – невеста князя черногорского Светозара.

– Но он же ее честно похитил! – уже жалобно.

– Так меня он тоже похитил. Но жениться-то может только на одной. Объяснить, почему княгиней буду я, а не ваше чадо?

– Не надо. И так понимаю. Претензий не имею. Как и желания связываться с дочкой Витара Ларуа.

– Это правильно, – Я ласково улыбнулась. – До скорой встречи, Ваше Величество.

– Всех благ, – буркнули мне в ответ.

 Брат и жених и все «темное» воинство смотрели на меня со смесью опаски и восхищения. Видимо не ожидали, что Птоломей, которого в народе прозвали «Свирепым» станет так вежливо со мной общаться.

– Что? Что вы на меня так смотрите? – удивляюсь я.

– Чего это он? – подозрительно интересуется мой жених.

– Папу вспомнил.

– Папу?

– Моего. Они лет двадцать назад так душевно пообщались, что, видимо, до сих пор воспоминания свежи. Понимаете, однажды взбрела в голову молодому еще царевичу Птоломею дурная идея. Отбить у Витара Ларуа невесту. Папе это не понравилось. Ну, а кому такое может понравиться? Вот он всю дурь из венценосной головушки и выбил. Причем сделал это так, что и не подкопаешься, и не докажешь, что это именно Ларуа постарался. То есть сам царевич прекрасно понимал, кто зачем и почему это творит. Папа его перед этим честно предупредил. Но доказательств не было. А что? Темные эльфы и не такое могут, если их разозлить. Поэтому злить нас не надо. Это вредно для здоровья и психики.

– Да, я заметил, что вы, темные, буйные.

– Не правда! Буйные, как раз-таки светлые. А мы, просто, любимых не предаем. И не отдаем их всяким царевнам и царевичам. Его Величеству это хорошо объяснили. Думаю, до единственной доченьки он тоже донесет эту разумную во всех отношениях мысль. А если не сможет, то… но не будем о грустном.

Четыре месяца спустя.

 Мы с Заром поженились спустя пару недель после нашей помолвки. И у меня было все: и платье, расшитое золотом, и атласные туфельки, и умопомрачительная прическа. А еще церемония в главном храме и народные гулянья, которые длились почти неделю.

 От тетушки пришло письмо: «Дорогая моя племянница, я не совсем понимаю причин, которые побудили тебя к столь неосмотрительному шагу, как брак со столь скандальной личностью. Хотя, я и думала, что на твое замужество могу даже не надеяться. А тут князь, а не нищий бродяга. И, дитя мое, не кори себя. С суровой действительностью меня примиряет тот факт, что все могло быть гораздо хуже.

 А твой любезный дядюшка выказал неудовольствие скоропалительностью вашей свадьбы. И тем, что его на эту самую свадьбу не пригласили. Но он решил великодушно просить вас обоих и шлет свое отеческое благословение. Более ничего он слать, не намерен. Так как приданное полагается исключительно невестам, а ты уже жена.

Нежно любящая тебя

Царица Василиса Лукоморская.»