Противоречивые мысли и желания сводили Кинли с ума, затуманивали разум. Она была истощена.

— Джиджи, пошли. — Девушка повернулась к своей собачке, но ее маленького Йорка не было.

— Она с Бутчем. Прости, но он весь день обнюхивал ее, — сказал Доминик. — У нее течка?

«О боже. Возможно». Она хотела отвести Джиджи на случку, до того как все это произошло. В конце концов, ее собака была чистокровной, и Кинли знала достаточно членов из Американского Клуба Собаководов, чьи Йорки могли осеменить ее. Но Джиджи и Бутч — это было совершенно не по плану… Как и ее злополучное свидание с Лоу и Домиником.

Черт, скорее всего у собаки была течка, как и у самой Кинли. Она так долго обходилась без секса, что была в отчаянии, чтобы заняться им хоть с кем-нибудь. Кроме того, прежде у нее желания не возникало. И она определенно не хотела его с Грегом. На самом деле, она считала себя фригидной — еще несколько минут назад. Теперь же она не могла выкинуть мысли о сексе из головы.

— Если твоя собака силой возьмет мою, я привлеку тебя к ответственности за собачье изнасилование.

Даже произнеся эти слова, девушка понимала насколько глупо и несправедливо они звучат. Ни один суд не будет применять человеческие законы в случае с собаками. Это просто нерационально, но Кинли была раздражена, ей было больно от того, что единственное утешение в ее жизни, возможно, где-то может забеременеть от какой-то там собаки. А также от того, что она упустила шанс быть оттраханой парой солдат спецназа.

Сама мысль об этом была унизительной. Девушка направилась в сторону двери. Райли находился в коридоре. С решительным выражением на лице, он стоял, прислонившись к двери и опустив голову. Прищурив глаза, мужчина быстро спрятал свои эмоции. «Как много он слышал?»

— Хочешь попробовать со мной, кексик? Теперь, когда ты получила кое-что от старших братьев, тебе нужно больше? Или таким образом ты хочешь взять верх над ситуацией и обезоружить всех своей киской? Если да, то ты разыгрываешь девственность с правильной дозой невинности. Браво.

«Значит, он все слышал». Стыд наполнил ее.

— Я хочу вернуться в свою комнату.

Райли перегородил девушке дорогу:

— Теперь ты будешь плакать из-за изнасилования?

Кинли покачала головой:

— Меня не насиловали. Ни в каком смысле.

— Мы оба это знаем, но ты похожа на женщину, которая использует все инструменты в своем арсенале, чтобы заполучить желаемое.

— Ты не знаешь меня! И ты придурок. Твой брат ошибается на твой счет. Он рассказывал, какой ты забавный и умный, но ты просто дурак. Я далеко от дома, я напугана, и я не в своей тарелке. Тем не менее, ты с наслаждением унижаешь меня. Уйди с дороги, чтобы я могла вернуться в свою «клетку». А потом можешь катиться ко всем чертям, мне все равно.

Лоу приблизился к ним:

— Я отведу тебя в комнату.

— Я сама найду дорогу.

— Но сомневаюсь, что ты сама себя запрешь.

Эта колкость разозлила ее, но Кинли пошла дальше по коридору, ни сказав не слова и игнорируя мужчину позади нее. Девушка прошмыгнула в комнату и захлопнула за собой дверь. И сразу же услышала, как они ее заперли. Она снова была одна. Наедине с доказательствами против собственной семьи. Наедине с миллионом вопросов. Страхи и сомнения снова начали съедать ее.

Мгновение спустя Лоу открыл дверь, держа Джиджи на руках, ее розовый бант был помят. Мужчина снова захлопнул дверь, оставляя Кинли с ее маленькой, пушистой блудницей.

Джиджи стояла у двери, немного поскуливая, вероятно, тоскуя по своему любовнику.

— Да, я вроде как тоже этого хочу. — Но может, приняв душ, она успокоится. Возможно, когда она почувствует себя чистой, то забудет их руки на своем теле, то, как их ладони ласкали, заставляя желать большего, — того, чего она не могла иметь.

Кинли вошла в ванную комнату и включила горячую воду. Все ее любимые средства по уходу уже были там: от бритвы до шампуня, которым она пользовалась каждый день. Грег скорее всего даже не знал, какого цвета были ее глаза, но один из этих мужчин точно знал, что она любит лавандовое мыло.

«И что же дальше? Что она должна сделать? Во что ей верить?»

Девушка посмотрела на окно, рядом с душевой кабиной. Оно было высоко расположено, но она заметила, что стекло не такое толстое, как на окнах в спальне.

Кинли встала на унитаз и смогла дотянуться до ручки. Затаив дыхание, девушка проверила окно. Она было неплотно закрыто и на нем не было блокировки. Оно должно открыться и выпустить ее на свободу. Ей пришлось подавить радостный возглас. «Она нашла выход!» Через несколько часов Кинли сможет собрать вещи и организовать побег. Солнце еще не встанет, и мужчины, вероятно, будут спать. Она сможет убежать задолго до того, как они поймут, что она пропала.

Хорошие новости. Но Кинли не могла не задаться вопросом: «Если она нашла путь на свободу, стоит ли ей им воспользоваться?»

Глава 8

Райли потянулся и взглянул на зеленые просторы вокруг. С широкого парадного крыльца он мог любоваться горами, поднимающимися вверх, до самого солнца.

Рассвет уже наступил, только это вряд ли имело значение в это время года. Летние дни на Аляске, казалось, были бесконечны (прим.: часть территории Аляски находится за полярным кругом и летом там начинается Полярный день, когда солнце фактически не садится за горизонт). Его организм еще не адаптировался к смене часового пояса, продолжая функционировать относительно времени Восточного побережья.

Мужчина почувствовал запах кофе. Ночью он мало спал. Было ли это от того, что солнце едва опускалось ниже горизонта или из-за того, что его мозг никак не мог отключиться, не имело значения. На самом деле, всему виной была Кинли. Райли думал о ней всю ночь. Снова и снова, в течение долгих часов, в его голове крутились воспоминания о том, как стоя за кухонной дверью, он подслушивал, что творилось внутри комнаты. Вздохи Кинли, ее крики, когда она кончала. От умелых рук его брата. И, похоже, это было впервые.

«Как, чёрт возьми, женщина, похожая на нее, могла остаться девственницей?» У него были причины ненавидеть Грега Дженсена, но он никогда не считал его идиотом. Но любой нормальный мужик был бы полным дебилом, не имея желания держать Кинли Кол в постели дни напролет.

Но потом Райли понял, что и сам далеко не умён. Никто из них, раз они считали, что Кинли действительно могла бы захотеть их троих.

— Так она сбежала от вас? — спросил Райли, глядя на брата, который сидел в кресле-качалке неподалеку.

— Она испугалась, — сказал Лоу, потягивая кофе и не глядя на него. — Это неудивительно. У нее очень мало опыта. Мы должны бережно обращаться с ней и тогда все получится.

«Неужели его брат потерял остатки разума?»

— Она убежала от вас. Она не смогла бы выйти из кухни еще быстрее.

Лоу в смятении нахмурился:

— Нет, Кинли не испугалась. Ни меня, ни Доминика. Она наслаждалась тем, как мы прикасались к ней. Даже очень, это факт. Просто её напугало то, что она почувствовала. Поставь себя на место Кинли. Если собственная семья готова тебя предать, то начать доверять кому-либо, особенно похитившим тебя парням, очень трудно. Но она хочет того, что мы желаем ей дать. Она не сможет долго продержаться.

В голосе его брата слышалась такая уверенность, словно он говорил о выполнении задания, когда необходимо было кого-либо «убрать». Его брата мало когда волновал провал в задании. А когда дело касалось женщин, он часто казался безразличным. Или подобное отношение Лоу возникало от того, что он никогда не заботился о женщинах, которых они делили в прошлом. Возможно, он просто соглашался с тем, чего хотели Райли и Доминик. Ведь он никогда не приводил подходящую для них женщину. Безусловно, он наслаждался сексом. Но еще ни за одну девушку он не боролся так, как сейчас за Кинли.

— Тебе когда-нибудь нравилась Симона? — раньше он никогда не спрашивал об этом Лоу. Только теперь Райли понял, что когда он влюбился в Симону, то подумал, что Лоу тоже влюбится… рано или поздно.