Доминик хлопнул ладонью по столу, отчего вся поверхность затряслась. Джиджи заскулила и забралась к девушке на колени.

— Я не хочу этого делать… Я старался, чтобы все осталось в рамках бизнеса и не коснулось лично тебя, но, очевидно, тебе наплевать, кого убивает твой жених или как он обворовывает твой фонд.

— Он — не убийца, — настаивала Кинли, пытаясь успокоить свою собачку.

— Благотворительность — это то, чем богатенькие дамочки заполняют долгие скучные часы между уколами ботокса? — прорычал Райли.

Теперь, когда Кинли знала, что «Майк» на самом деле это Лоу, ей было труднее смотреть на них. Он, вероятно, передавал мужчинам истории, которые девушка доверила ему, а также ее самые сокровенные тайны. Но и он рассказал ей о своих братьях. Очевидно, что Доминик был идеалистом — боролся за правду, даже когда ему это дорого обходилось. Младшего брата — Райли — он охарактеризовал как искрометного юмориста.

Лоу рассказал о них, как о личностях, дал ей основные знания об их характерах. Поэтому, пока они злились и ходили по кухне, ворча и сжимая кулаки, она была уже не так напугана, как это было утром. Кинли знала, что Доминик любил справедливость, а Райли волновался о том, смогут ли они когда-нибудь найти женщину, которая сможет быть с ними с тремя, потому что раньше им не повезло.

«Что если это все было ложью, как и то, кем был на самом деле «Майк»?» Она так запуталась. Единственный способ не попасть в их ловушку, это отказываться сотрудничать с ними. Кинли держала рот на замке, сосредоточившись на своей собаке. Неважно, что они думали о ней. Просто неважно. Это они шпионили за ней, вырвали из привычной жизни, играли с ее разумом.

— Я не буду отвечать на ваши вопросы. Если бы это было законным расследованием, я бы сидела в полицейском участке или в офисе ФБР. Реальный сотрудник правоохранительных органов задавал бы вопросы. Вам троим следует подумать об этом. Довольно скоро вы будете отвечать на вопросы и, скорее всего, через решетку камеры.

Доминик практически продырявил ее своим пристальным взглядом:

— Итак, тебе наплевать на преступную деятельность Дженсена. Возможно, тебе насрать с кем он спит…

Мужчина швырнул на стол фотографию. Это было не одно из тех зернистых изображений, сделанных на дешевую камеру. У девушки не возникло никаких проблем с тем, чтобы разглядеть изображение. «О, нет». Кто-то умеющий работать с камерой потратил время и деньги на дорогое оборудование и обработку фото.

Кинли посмотрела на изображение, моргнув несколько раз, как будто ей что-то попало в глаза, и попыталась сморгнуть ужасную картинку. Не помогло. Каждый раз, когда она открывала глаза, ее ждала жуткая правда. Нельзя было ошибиться в том, что два человека делали на фото. Она не могла обманывать себя и предположить, что на фото Грэг просто дружески обнимает женщину. Они были обнажены и он, очевидно, ласкал ее, особенно внутри. Грэг нагнул блондинку и вколачивался в нее, на том, что казалось, шезлонгом у его бассейна. Кинли лежала на этом самом шезлонге в прошлый раз, когда Грэг пригласил ее семью на барбекю.

Тошнота подступила к горлу, пока она смотрела на гребаные фото, потому что могла видеть не только лицо Грэга — лицо женщины не трудно было опознать.

Бекс спала с ее женихом.

Она посмотрела на Лоу. Он не был шокирован. Вместо этого, мужчина, скрестив на груди руки, выглядел мрачным и отрешенным. «Он знал, что все время, пока следил и разговаривал с ней, ее обманывали два самых важных человека в жизни?»

Слезы застилали глаза. Не из-за предательства Грэга. Она даже не знала, плакала ли она из-за Бекс. Правда в том, что она не могла перестать винить себя. Насколько глупой и наивной, должно быть, Лоу считал ее. На самом деле, все, наверное, так думали. «Почему она даже не подозревала?»

— Как долго?

Лоу не стал притворяться, что не понял ее вопроса. И она оценила это.

— Насколько я могу судить, они стали любовниками за шесть месяцев до вашего знакомства.

— Она познакомила нас, — Кинли не хотела произносить этого вслух. Вероятно, она показалась им еще более наивной. Но такой она и была. Она определенно так себя чувствовала.

Лоу небрежно пожал плечами:

— Похоже на правду. Думаю, они в сговоре.

«У меня для тебя идеальный мужчина, Кин. Не облажайся. Это важно. Он может стать твоим будущим».

Сестра была так настойчива. Бекс не приняла «нет» за ответ, когда Кинли пыталась отказаться от свидания. Нет. Бекс пришла к ней домой и помогла уложить волосы и подобрала одежду. Кинли понравилось, что сестра уделила ей внимание. Ей бы очень хотелось, чтобы они стали ближе. Бекс сказала, что хотела бы того же.

«Это все было ложью».

— Твоя сестра недавно оформила многомиллионную страховку на мужа, — Райли положил копию документа перед Кинли.

Неоспоримое доказательство. Бекс оформила страховку в три миллиона долларов на мужа и сделала себя единственным получателем. Она, безусловно, выиграет от его смерти, как и Грэг после их свадьбы.

Кинли глубоко вдохнула, желая чтобы это отвратительное положение, в котором она оказалась из-за обмана сестры и жениха, и участие в вендетте трех окружающих ее мужчин, оказалось сном. Но, очевидно, что в последнее время она слишком часто не принимала правду в расчет.

— Кто будет управлять «Домом Надежды», если ты умрешь? — спросил Доминик. Его голос был совершенно спокойным, словно не он только что разрушил весь ее мир.

Девушка подозревала, что они знали ответ, но, тем не менее, она ответила им:

— Бекс.

— Я поставил бы последний цент на то, что она уже залезла в фонд. Уверен, что именно она обналичила эти загадочные чеки с твоего благотворительного счета, — прорычал Лоу.

Кинли не могла поверить, что ее сестра способна украсть у нее. Изменять мужу, да. Бекс призналась в этом незадолго до злополучной свадьбы. Связь с Грэгом достаточно обескуражила. Но это… Словно отравленный ледоруб вонзили в грудь. «Но кто же еще мог быть? Больше никто не знал, где она держала бумаги по «Дому Надежды». Бекс была достаточно умной, чтобы подделать подпись».

— Или, думаю, твой отец мог взять средства. Так или иначе, ему надо оплатить игорные долги, — как ни в чем не бывало, сказал Лоу.

— Игорные долги?

Доминик бросил на стол серию фотографий, на которых ее отец был запечатлен на гоночной трассе и за покерным столом — курящий и выпивающий. Его лицо было мрачным.

— Райли сделал их. В его толстовке была спрятана камера.

— Твой отец любит играть по-крупному, и он ужасен за карточным столом, — добавил Райли. — Он теребит мочку уха или моргает, когда блефует. Это выдает его.

Кинли даже не знала, что ее отец любит играть в карты.

— Не впутывайте сюда папу! У него рак.

Лоу знал это. Однажды ночью, во время продолжительной беседы, она поделилась с «Майком». Девушка призналась, как она боится, что может потерять своего отца, как потеряла маму. Со слезами на глазах Кинли рассказала, как сидела длинными ночами у постели матери и наблюдала, как угасает женщина, подарившая ей жизнь.

— Может это отвлекает его, — выпалила Кинли. — Если ему нужно отвлечься от возможной смертельной болезни, я не виню его. Я поговорю с ним, когда вернусь домой, чтобы он не делал высоких ставок. Но сейчас не трогайте его.

— После того как ты рассказала о его болезни, я попросил Райли проверить это, — начал Лоу. — Он взломал медицинские записи в больнице, в которую собирался твой отец. У них нет записей по нему. И он не значится ни у одного онколога. У твоего отца нет рака. Это все уловка, чтобы вытаскивать из тебя деньги.

— Это не может быть правдой! — конечно, новость о том, что ее отец не умирает, была просто замечательной, но Кинли едва могла поверить, что он обманывал ее ради денег.

Решительное и мрачное лицо Лоу напоминало гранит. У девушки вдруг появилось ощущение, что плохие новости на этом не закончатся. Она заставила себя посмотреть на него:

— Пожалуйста, не надо так со мной.