Старший лейтенант Сергей Владимирович Пыхов, имевший среди солдат малопочтительное погоняло «Пушок», мог тогда только скрипеть зубами и мысленно проклинать «дураков с инициативой», прекрасно при этом понимая, что единственным ответственным за бардак, в который превратилась операция по захвату группы со сбитого коптера, является он сам. Раз ты, командир разведвзвода, поручаешь выполнение боевой задачи клиническим идиотам — то ответственность за их действия, что по уставу, что по совести, несешь ты и только ты.

А ведь как хорошо все начиналось. Получив по ходу выполнения боевой задачи «навеску» в виде распоряжения проверить место падения сбитого летунами транспортного средства с беженцами, он не ожидал никакого подвоха. Ровно до того момента, когда отправленное на место падения отделение не доложило, что не обнаружило там никаких беженцев. Ни живых, ни мертвых. К тому же, не смогли они и настигнуть уходящих — скорость передвижения последних была явно выше скорости движения группы опытных разведчиков. По лесу.

«Пушок» считался неплохим командиром и догадался, что ерундовое дело оборачивается крупными неприятностями — их угораздило столкнуться с «коллегами» с противоположной стороны. Да еще и последние про них явно знали, а вот им даже точную численность группы установить не удалось. Основная задача — провести разведку путей выдвижения и окрестностей мятежного города теперь оказалась под угрозой.

Так же расценил ситуацию и штаб — оставлять в тылу хорошо подготовленную и экипированную (ведь у них совсем недавно был собственный воздушный транспорт!) диверсионную группу — было недопустимо. Особую пикантность ситуации придавало то, что по всем данным на планете вообще не было регулярных воинских частей, не говоря уже о столь подготовленных. Так что приоритеты были изменены, и теперь первую очередь надо было произвести захват с целью получения сведений, причем как обычно — срочно-обморочно.

Благо тактическая ситуация к этому располагала. Посадив на единственную БРДМ* оба своих отделения тяжелого вооружения, в составе двух крупнокалиберных гауссовских пулеметов и пулеметчиков к ним в тяжелых скафандрах — всё равно толку в лесу от них никакого — дополнил их вторым отделением из семи разведчиков. Получившаяся команда вполне могла под прикрытием брони проскочить к тому месту, куда планировалось силами оставшегося взвода «выдавить» группу из леса на городские окраины. Надо зажать дивов между двух огней, и они будут обречены. «Молот и наковальня» — всех то делов. А если сильно повезет, то будет шанс успеть организовать засаду на пути отхода разбитой группы и взять часть.

Так и вышло, за одним исключением — несущуюся как наскипидаренную группу не пришлось выдавливать, их даже элементарно догнать не удалось. Зато, ушедшая вперед «наковальня» смогла занять удобную позицию для засады и провела захват на «отлично». О чем ее командир успел радостно доложить.

На чем собственно победные реляции кончились. Скорее всего, занявшись пленными, разведчики проворонили подход другой, более многочисленной, банды. А может, он зря наговаривает на мертвых. И тогда это значит то, что “беженцы” были просто приманкой в капкане. Они потому так и спешили — чтобы завести преследователей в ловушку, времени на ее подготовку, при наличии связи, было более чем достаточно.

Как бы там ни было, но его бойцы были уничтожены практически мгновенно, не успев оказать заметного сопротивления, что говорит о встречной засаде более чем явственно. Как и то, что пулеметчики пережили остальных всего на несколько секунд, а ведь по данным штаба у мятежников вообще нет ручного оружия, способного пробить тяжелую броню! На фоне этого, уничтожение БРДМ было уже рядовым событием.

Копилку ошибок пополнило решение попытаться спасти остатки авангарда и атаковать сходу, не дожидаясь, пока развернутый в сеть взвод соберется в единый кулак. В результате их встретил кинжальный огонь двух пулеметов, и теперь половина личного состава пыталась найти хоть какое-то укрытие на ровной как стол поверхности, а вторая, не успевшая покинуть зеленку, пряталась там. Пикантности ситуации добавляло то, что зелень хоть и укрывала, но отнюдь не давала никакой защиты от снарядов «крупняка». Все собственные увесистые аргументы были потрачены на то, чтоб окончательно раскурочить собственную же БРДМ. Выпотрошенная двумя попаданиями, она теперь вяло чадила на поле. Увы, но противник оказался ушлый и «под ориентир» не сунулся, несмотря на всю привлекательность этой позиции, а расположил огневые точки в развалинах, где теперь достать их было просто нечем.

Попытки вызвать поддержку с воздуха успехом ожидаемо не увенчались. Летуны на просьбы о взаимодействии отвечали исключительно матом, а потом и вовсе в глухую игнорировали вызовы. Крупная броня застряла на дальних подступах, и что там происходит, понять было невозможно — в эфире царил полный хаос. Ситуация целом явно напоминала «голой жопой в муравейник», то есть — ты явно сильнее муравья, как одного, так и всех вместе, но вот они сейчас злее и имеют возможность атаковать с разных направлений одновременно.

Пожалуй, стоило думать уже не столько о выполнении задачи — потом будем решать, как оправдываться — сколько о сохранении личного состава. И именно это обстоятельство мешало отдать команду на отход — из тех, кто сейчас забился во всякие ямки на открытом пространстве, до деревьев добежало бы очень немного. И время их истекало.

Противник преподнес еще один неприятный сюрприз — он очень точно накрывал огнем трофейных пулеметов любую точку, из которой пытались вести огонь. В считанные минуты были потеряны трое штатных снайперов и два расчета ручников, что однозначно говорило о наличии у банды еще и комплекса наведения.

И ведь не отходят почему-то. Может, знают о заслоне на пути их отхода? Но что такое для более-менее крупной банды один пулемет и пять человек в прикрытии? — препятствие, которое можно смести походу, не слишком при том озабочиваясь. Но они все равно сидят на одном месте! При мысли о готовящейся пакости, оставалось только бессильно скрипеть зубами и ждать чего угодно — от крупной банды, заходящей с тыла, до артналета, или авиаштурмовки.

Данным штабной разведки, категорически утверждавшей, что у мятежников ни артиллерии, ни авиации нет, старший лейтенант уже ни на грош не верил. Но это ничего не меняло. И ничто, казалось, не могло уже удивить.

Но он ошибся. Ждал подвоха от противника, а свинью ему подложили свои — по общему каналу раздалось: «Зубами буду рвать, суки!» — и из ямы на поле выскочили две закованные в среднюю броню фигуры — остатки расчетов «карманной артиллерии». Матерясь и поливая руины длинными очередями, они подняли своим примером всех остальных, залегших на поле, прежде чем очередь перерезала их пополам, разом доказав, что против «крупняка» средняя броня не катит. Но в своей безумной ярости они добились чуда — оба ствола противника замолчали, и Пушок с тяжелым сердцем бросил в атаку остатки разведвзвода. В конце концов, десант своих не бросает, а до конца боя он глядишь и недоживет.

Предчувствия не обманули. Во всех смыслах. До противника оставались еще полторы сотни метров, когда навстречу атакующему строю снова ударили трассирующие нити.

*БРДМ — бронированная дозорно-разведывательная машина

Глава 32

Момент, когда в Кроху попали, глаз не зафиксировал. Вот только что он, азартно высунув язык, бил короткими очередями, а в следующий — отброшенный ударом, сползает по стене в трех мерах за спиной, оставляя на ней темный след. Как совершенная тогда глупость не стала последней, известно, наверно только моему ангелу хранителю. Говорят, у сумасшедших и влюбленных он свой, персональный. Ему тогда пришлось немало потрудиться, ведь я преодолела разделяющее нас расстояние, даже не думая прятаться, в полный рост, чтобы рухнуть на колени перед пытающимся подняться кадавром и прижать его к себе с не менее идиотским вопросом: «Кроха, миленький, куда тебя?» Будто он мог сказать!