– Ну, – Себастьян пожал плечом, – например, из-за того, кто стал твоим Смыслом. Не завидую.

– Да? И почему же?

Верлак скрестил руки на груди и сделал шаг навстречу Магнусу.

– Ох, лучше бы тебе сразу понять, что Алек – Лидер Сопротивления и привык к повышенному вниманию к своей персоне.

– И что это должно означать? – Бейн покосился на блондина.

– У Алека была куча парней до тебя. Но никогда не было серьёзных отношений, потому что для него главное – Цитадель и люди, живущие здесь. Ты всегда будешь на втором месте. Если, конечно, не надоешь ему быстро.

– А ты, значит, надоел? – усмехнулся Магнус.

Лицо Себастьяна мгновенно помрачнело. Он сделал шаг вперёд, становясь к Бейну вплотную.

– На твоём месте я бы поспешил к друзьям в лазарет. Кто знает, сколько времени им осталось.

Золотисто-зелёные глаза Магнуса широко распахнулись. Ничего не ответив, он сделал два шага в сторону, готовый кинуться, но его остановил голос Верлака.

– И да, не надейся на нежности с Алеком в постели. Он трахает жёстко. Никаких поцелуев и ласк.

Магнус, смерив блондина уничтожающим взглядом, бросился в сторону лазарета. Двери сменяли одну за другой, и он скоро нашёл нужную палату. В голове стояли последние слова Себастьяна, но Магнус гнал их прочь, стараясь всеми мыслями вернуться к друзьям.

Рагнор лежал в больничной койке, обмотанный проводами, которые вели к медицинской аппаратуре, размеренно тикающей в тишине палаты. На соседней кровати устроилась Катарина. Их вид наводил ужас: впалые щёки, глубокие морщины, седые волосы, дряблая кожа.

Саймон был прав. Сдерживаемые вакциной годы свалились на них разом.

Магнус опустился на стул, стоящий возле его друга и сжал исхудавшую руку. От неё исходило еле заметное тепло. Жизнь покидало это тело.

– Магнус? – в дверях стоял Саймон.

Бейн повернулся обратно к друзьям, лежащим на кроватях. Эмоции комом подкатывали к горлу. Руки начинали дрожать.

– Я сожалею, Магнус, – сказал Саймон. – Сожалею, что оказался прав.

Он опустил ладонь на плечо Бейна, слегка сжимая в знак поддержки.

– Доктор сказал, что у них не больше недели, – прошептал он. – Они умирают.

========== Глава 5. Заход солнца ==========

Катарина выглядела более бодрой по сравнению с Рагнором и проснулась первая. Её синие глаза какое-то время изучали каменный потолок, который был неровным, а потом она повернула голову вбок и заметила Магнуса, устроившегося на стуле рядом с её Смыслом. Он уронил голову на койку и вцепился одной рукой в Рагнора. Глаза были закрыты, а дыхание – размеренное.

– У меня рука затекла из-за него, – проворчал Рагнор, и только тогда Катарина заметила, что он не спит. – Как ты себя чувствуешь, Кэт?

– Как будто постарела за пару суток, – попыталась она отшутиться, но серьёзный взгляд Фелла заставил её замолчать. – Ты как?

– Тело болит, но так и должно быть, когда умираешь.

Он слегка отодвинулся от Магнуса и перевернулся набок.

– Доктор говорит, что скоро начнут отказывать органы, – сказал он, понизив голос, и протянул Катарине ладонь.

Катарина сплела их пальцы и кивнула, борясь с подступающими слезами.

– Это нечестно, – прошептала она дрогнувшим голосом.

– Хэй, я с тобой, – Рагнор попытался придвинуться ещё ближе, но спину разрезала острая боль, и он, охнув, повалился обратно.

Магнус тут же проснулся и вскочил, видя скорченное от боли лицо друга.

– Рагнор, что не так? – нервно спросил он, бегая взглядом по телу Фелла в поисках источника боли. – Я за доктором.

– Не надо, – прохрипел тот в ответ. – Я просто неудачно лёг на спину. Останься здесь.

Магнус кивнул и переставил стул между койками, чтобы находиться рядом с обоими друзьями одновременно.

– Катарина, – начал он, но ничего в голову не шло, кроме глупого «как ты?», и он просто промолчал, потупив взгляд.

Девушка улыбнулась и протянула ему свою руку.

– Не печалься, дорогой, – прошептала она. – Сейчас мы здесь.

Магнус неуверенно кивнул и прижал её ладонь к груди. Он просидел с ними до позднего вечера, пропустив обед и ужин, а потом доктор выставил его из палаты, разрешив прийти только на следующее утро.

В Цитадели не было строгого комендантского часа, поэтому даже сейчас по коридорам бродили люди. Магнус шёл вслепую, не глядя вперёд. Мысли роились в голове, подобно пчёлам в улье, а в груди разрасталась ярость, и кулаки чесались. Ноги сами принесли его в тренажёрный зал.

Набитый песком мешок был подвешен цепью к потолку, и Магнус остановился возле него. Он слегка раскачивался в воздухе, влево, вправо, дразнил, издевался. Удар, и часть ярости вышла из костяшек, едва они соприкиснулись с жёсткой поверхностью самодельной «груши». Второй удар – она отлетела на полметра в сторону и вернулась обратно. Третий, четвёртый, пятый – разлетелась по воздуху, и Магнуса уже было не остановить.

Он рычал, поочередно нанося удары, выплескивая эмоции, рвущиеся наружу. Злость волной накрыла разум. Обволокла его, заполнила каждую клеточку собой. Разбитые костяшки неприятно саднили, но Бейну было плевать: физическая боль – ничто по сравнению с душевной. Он наносил удары сильнее и ожесточенней, цепь уже трещала под натиском, а потом и вовсе разорвалась, и мешок упал на пол, поднимая под собой столб пыли, а Магнус дал выход эмоциям и пронзительно закричал.

Он кричал, но не слышал собственного крика. В ушах звенело, глаза застлало пеленой. Он упал на колени, прижав их к себе.

– Так ты им не поможешь, – раздался голос за спиной.

Магнусу не надо оборачиваться, чтобы узнать кто это. Этот низкий и хриплый голос преследовал его, и сейчас его обладатель попал под горячую руку.

– Вот и он, – усмехнулся Бейн истерично. – Лидер Сопротивления!

Он вскинул руки вверх и поднялся на ноги, разворачиваясь, наконец, лицом к Алеку. На Лайтвуде была только чёрная одежда, и этот цвет очень шёл ему, надо признать. Руна на шее притягивала внимание, как и всегда, но сейчас Магнусу было не до неё.

– Зачем ты порвал цепь? – Алек подошёл к лежащему на полу мешку и наклонился, чтобы оценить урон.

– Лидер Сопротивления не так щедр, как кажется?

– Прекрати называть меня так, – отрезал Алек и посмотрел на Магнуса. – На нём тренируются каждый день, и я не хочу доставлять неудобства своим людям. Тебе придётся починить.

– Это приказ? – Магнус выгнул бровь. – Тогда вы можете приказать мне сделать то, о чём давно намекаете, мистер Лидер Сопротивления, – выплюнул он слова.

Мгновение Алек стоял неподвижно, а выражение лица было безэмоциональным, а потом глаза резко потемнели. Он сократил расстояние между ними одним шагом и, схватив Бейна за локти, прижал к себе максимально близко.

– Я понимаю, что ты сейчас в смятении и расстроен, – сказал он сквозь зубы. – И мне очень жаль, что с твоими друзьями случилось это. Но самобичеванием ты ничего не исправишь, – его голос смягчился, и теперь он говорил спокойно и даже ласково. – Сейчас ты пойдёшь в свою комнату и ляжешь спать. А утром починишь причинённый ущерб. Я вернусь к рассвету и буду ждать тебя на тренировке, тогда и поговорим. И не смей пропускать приёмы пищи.

Глаза Магнуса были влажными, и он дрожал в руках охотника. Но успокаивающий голос влиял на него, и боль, ноющая в груди, притуплялась.

– Ты уходишь? – спросил он тихо.

Алек кивнул и отпустил его, сделав шаг назад.

– У нас вылазка. Поговорим обо всём завтра. А сейчас иди спать.

Магнус ещё некоторое время смотрел в его глаза, а потом направился к выходу, но остановился у порога и повернулся к Алеку.

– Будь осторожен, – сказал он и вышел, оставляя Лайтвуда наедине с лежащим на полу мешком.

***

Утром на Магнуса обрушились последствия его вечерней истерики. Костяшки пальцев, разбитые в кровь, выглядели ужасно, и каждое движение пальцев приносило невероятную боль. Голова болела, а необходимость идти и ремонтировать ту проклятую «грушу» раздражала.