Даша очень скучала, когда приходилось много времени проводить у бабушки, но Римма Матвеевна была не склонна сдавать свои позиции: раз захватив внучку в свои руки, она уже очень неохотно отдавала ее матери. А когда родители все же забирали девочку домой, бабушка обязательно являлась и контролировала все: что Даша ест, во что она одета, где и с кем гуляет.

Ребенок был причиной тихой войны между Риммой Матвеевной и Соней. Например, как только Даша чем-то заболевала, даже самой пустячной простудой, Римма Матвеевна немедленно пичкала ее антибиотиками. На Сонины протесты она отвечала, что все полоскания, ингаляции и прочая чепуха – это мертвому припарки. Не для того, мол, ученые изобретают новые эффективные средства лечения, чтобы тратить время на ерунду, запуская процесс. Соня была категорически против такого лечения, Лиля много раз говорила ей, что антибиотики изначально изобретались как средство, которое применяется в крайних случаях, когда нет другого способа победить болезнь. Если у ребенка, не дай бог, случилась бы пневмония, то их применение было бы оправданно и необходимо. Но постоянное, чуть ли не по каждому поводу, употребление антибиотиков неизбежно нарушит иммунитет и обязательно приведет к нежелательным последствиям. Не говоря уже о том, что от частого и бесконтрольного применения антибиотики просто перестанут помогать. Но Римма Матвеевна была неумолима. Она всегда лучше всех знала, что делать, и доводы Лили, дипломированного врача, ее не убеждали. Даша действительно стала болеть все чаще и чаще, и в один прекрасный момент Соня не выдержала и сказала Павлу:

– Все, так дальше не пойдет, я забираю Дашу домой насовсем. Твоя мама втайне от меня дает ей антибиотики, она разрушит иммунитет ребенка, испортит ей кишечник.

– А откуда ты знаешь, что мама дает ей антибиотики, если она, как ты говоришь, делает это втайне? – поинтересовался Павел.

– Вот, посмотри, – Соня протянула мужу горсть таблеток. – Она уже второй день дает Даше сильнодействующие лекарства, хотя ребенку лучше бы делать ингаляции и полоскать горло.

– Где ты взяла эти таблетки? – поднял брови Павел.

– Римма Матвеевна давала их Даше, – ответила Соня, – а Даша делала вид, что пьет, а сама не пила, прятала.

– Так это Дашка тебе на бабушку нажаловалась? – хмыкнул муж. – Отлично, сегодня же заберем ее домой.

В тот же день счастливая Даша вместе со своим хомяком переехала к родителям. Первым, что сказал ей отец, когда они вошли в квартиру, было:

– Даша, жаловаться маме на бабушку нехорошо. Ты же не хочешь, чтобы они поссорились, правда? И обманывать бабушку тоже нехорошо. Я надеюсь, Даша, что это было в последний раз.

При этом он поднял Дашину головку и заставил смотреть себе в глаза. И глаза его были жесткими и холодными. Даша заглянула в них и моментально заплакала.

– Зачем ты все испортил? – взвилась Соня. – Дашка была так рада, что вернулась домой, а ты…

Соня сама уже чуть не плакала.

– Мала еще бабушку обсуждать, – отрезал Павел. – Пойду поставлю машину, и чтобы к моему приходу никаких слез здесь не было.

С утра Соня сходила в женскую консультацию по причине имевшейся задержки, и врач-гинеколог подтвердила ее предположение о беременности. Соня шла домой и размышляла. Как отнесется к известию Павел? Когда-то он легко отдал Дашу на попечение бабушки, и она не замечала в нем такой уж острой потребности видеть дочь. Ему важнее было знать, что она здорова и ни в чем не нуждается. Обрадуется ли он новому известию? Соня позвонила Павлу и попросила приехать домой на обед, чтобы поговорить.

– Ну, что ты меня звала? Что хотела мне сказать? – спросил муж с порога.

– Паша, – начала Соня. – Я не знаю, как ты к этому отнесешься, обрадует ли это тебя, но сегодня я была у врача. Я беременна.

Павел посмотрел на нее в упор. Соня выдержала его взгляд и приготовилась к серьезному обсуждению вопроса о том, могут ли они именно сейчас заводить второго ребенка. Но никакого обсуждения не последовало. Павел просто сказал:

– Ну, вот и слава богу, наконец-то ты уйдешь из своего дурацкого театра.

Второй ребенок Соне давался уже труднее, чем Даша. Она страдала токсикозом, отекала, да и роды не были легкими.

Когда младенца привезли домой, собрались все: Константин Александрович, Римма Матвеевна, Антон, приехали Клара и Лиля с сыном Ромкой. Открыли шампанское, пили за малыша и его маму, и тогда в торжественной семейной обстановке Павел вручил Соне, как и полагается после рождения ребенка, дорогой подарок.

Соня увидела коробочку и еще больше засияла. Она, как любая женщина, очень любила украшения. Но когда она открыла футляр, то слегка опешила: на бархатной подложке покоилось кольцо с крупным бриллиантом. Соня не настолько разбиралась в камнях, чтобы понять каратность бриллианта, но то, что это немаленький камешек, да еще и прекрасной обработки, было видно невооруженным глазом. Ее удивлению не было предела, потому что ни у кого из знакомых она ни разу не видела камня такой величины. Павел аж порозовел от удовольствия, видя изумление жены. Он расценил ее округлившиеся глаза как свидетельство восторга, на самом же деле Соня остолбенела от немого вопроса, который не могла задать при всех: откуда у Павла деньги на такое кольцо?

Следующим тостом Соня, которая только притрагивалась к бокалу шампанского губами, предложила назвать мальчика в честь деда – Константином, и растроганный Константин Александрович вручил невестке свой подарок: конвертик с деньгами на хорошую норковую шубу. У Риммы Матвеевны, правда, при этом перекосило лицо, но никто в веселой компании этого не заметил.

Конечно же, на сей раз Соня плотно и надолго засела дома. Костик часто болел, и с ним было много возни. Даша требовала повышенного внимания, чем умело пользовалась Римма Матвеевна, которая стала водить ее в музыкальную школу и на танцы. Соня закружилась в водовороте семейных обязанностей, озабоченная уходом за детьми, бесконечной готовкой и стиркой, обихаживанием мужа. Она даже отрезала свою драгоценную косу: настолько некогда ей было теперь заниматься волосами, к тому же длинные волосы стали ей мешать. Вопрос о стоимости кольца, который она все-таки решилась задать мужу, так и остался без ответа.

– Сонька, да разве же положено спрашивать о цене подарка, а? – только и усмехнулся он. – Ты же у меня такая воспитанная девочка…

– Ну, просто бюджет-то у нас общий, – замялась она. – А зарплата у тебя не та, чтобы такие кольца покупать, вот я и спросила.

– На мою зарплату не то что кольца не купишь, а и в ресторан не сходишь, – засмеялся Павел. – Зарплата… Скажешь тоже!

Соня было открыла рот, чтобы спросить, что он имеет в виду, но Павел ее мгновенно осадил.

– Давай договоримся, – сказал он. – Финансовые вопросы семьи – это мои вопросы, и ты в них не лезешь.

Соня опять хотела возразить, но Павел решительно закончил:

– И вопросов не задаешь.

Попросив Римму Матвеевну побыть с Костиком, Соня ненадолго вырвалась в парикмахерскую, и пока ей обновляли стрижку, вполуха прислушивалась к окружавшим разговорам.

– Ниночка Петровна, вы же понимаете, что он сам виноват! Уже сколько раз об этом говорили, и все равно люди покупаются. Ну смешно же ведь! Ясно же, что эти лотереи выигрышными не бывают. И что он вообще у вас делал на Центральном рынке, зачем он туда ходит? – это мастер Оксана обращалась к своей постоянной клиентке, которой в данный момент красила голову.

– Оксаночка, вы не понимаете, мой муж сам туда не ходит, – замотала головой Нина Петровна. – Он в жизни никогда ни одной вещи себе сам не купил. Это я его повела. Мы же собрались в Турцию, мне нужно было присмотреть купальник, а на зрелую женщину ничего не подберешь, вот мне и посоветовали, сказали, что на Центральном вещевом рынке есть один павильон с очень приличными купальниками.