В камине с треском рухнуло полено, и поднялся сноп искр. Раздольнов очнулся. Солнечные лучи, пробившиеся сквозь неплотную ткань штор, теплыми бликами играли на лице и заглядывали в глаза. Он потянулся, встал из кресла и прошелся по гостиной. Звук шагов разбудил Викторию. Запахнув халат, она смущенно улыбнулась. Раздольнов обнял ее и потеплевшим голосом спросил:

– Отдохнула?

– Вздремнула. Снился вечер на Изумрудном, – ответила Виктория и прижалась щекой к его руке.

– А мне Екатеринбург. Эх, как все хорошо начиналось и как все х… – не мог сдержать досады Раздольнов и выругался.

– К сожалению, Коля, прошлого не вернуть, – посетовала Виктория.

– Будем жить будущим. Я им еще покажу, кто такой Раздольнов.

– Да, конечно, Коля! Ты такой умный, ты такой сильный. У тебя все получится.

– Получится и еще как! Все, хватит сидеть в этой норе! Пора действовать. Соедини меня с Астояном.

– Сейчас, сейчас, Коля, – Виктория поднялась с дивана и поспешила в кабинет.

– А, Вика, еще свяжись с Корризи и, пожалуйста, срочно, – бросил ей вслед Раздольнов.

Виктория скрылась в кабинете. Прошла минута, другая, и из-за двери донесся ее удивленный возглас:

– Коля, а телефон не работает?

– Ну что за день! Не одно, так другое! Когда же эти… – выругавшись, Раздольнов поднялся из кресла и прошел в кабинет.

– Набираю номер, а вызов не проходит! Ничего не понимаю, утром же работал? – недоумевала Виктория.

Раздольнов приложил трубку к уху, ничего не услышал и раздраженно бросил:

– Бардак! Собаки дохнут! Телефоны не работают! Позови кого-нибудь из этих дятлов!

– Хорошо, хорошо, Коля, только не злись, – пыталась успокоить его Виктория.

– Я же тебе русским языком сказал, зови этих дятлов! – рявкнул Раздольнов.

Виктория, как ошпаренная выскочила из кабинета. Раздольнов остался один и не находил себе места, все валилось из рук. В дверях появился Сова, и он сорвал на нем свое зло.

– Бездельники! Дармоеды! Мышей совсем не ловите!

– Ты чо, Николай Павлович, с цепи сорвался? – опешил Сова.

– Я тебе покажу цепь! Почему телефон молчит?

– А я откуда знаю? С утра вроде работал.

– Почему сейчас отрубился?

– Николай Павлович, ну чо ты заводишься? Вызовем мастера, он разберется.

– Мастера! Слесаря! Лучше сразу гинеколога, чтобы такие мудаки как ты на свет не рождались! Астояна мне, и живо!

Сова поиграл желваками на скулах и не сдвинулся с места.

– Ты что, глухой?! Двадцать раз повторять надо?! – вскипел Раздольнов.

– Хватит и одного. У меня со слухом все нормально, – огрызнулся Сова и буркнул: – Этот идиот Рэмбо уронил сотовый в бассейн.

– Ну мудаки! Ну мудаки! И что, других телефонов нет?

– Есть, но на том записан номер Астояна.

– То же мне, охрана! Скоро себе на хрен наступать будете! Чего стоишь, давай мне Астояна! – рявкнул Раздольнов.

– А где его искать, под землей? Ну чо за день? – чертыхаясь, Сова выскочил из кабинета.

На шум возвратилась Виктория и, пытаясь разрядить обстановку, предложила Раздольнову кофе. Он отмахнулся и потребовал:

– Налей коньяка! С такими дятлами, как Сова, без стакана не обойтись!

– Может не надо, Коля? В последнее время ты слишком много пьешь.

– Тебя забыл спросить, налей!

Виктория фыркнула, но подчинилась, достала из бара бутылку «Наполеона», налила коньяк в рюмку и оставила Раздольнова одного. Он выпил до дна, отвалился на спинку кресла и включил телевизор.

Шел американский триллер. Главный герой – молодой светловолосый полицейский-мачо зубодробильными ударами прокладывал путь к сердцу, изнывающей от богатства и сексуальной неудовлетворенности, жгучей красавицы, и между делом наводил порядок среди распоясавшихся мафиозных кланов. Раздольнов остекленевшим взглядом смотрел на экран и время от времени прикладывался к бутылке.

Пробило тринадцать часов. В коридоре послышались шаги, дверь в кабинет открылась, и на пороге возникли Сова, Стрельцов и Рэмбо. На их мрачных физиономиях отражалась неподдельная тревога. Раздольнов встрепенулся и раздражено бросил:

– Ну что там еще стряслось?

– Николай Павлович, хреново наше дело, – доложил Сова.

– Удивил, хуже, чем есть, не бывает.

– Бывает, нас пасут на двух тачках. Одна торчит за углом, вторая накручивает круги.

– В доме напротив, на чердаке, засел снайпер, – сообщил Стрельцов.

Раздольнов мгновенно протрезвел, после секундной растерянности взял себя в руки и заговорил отрывистыми фразами.

– Не паниковать! Не первый раз, прорвемся!

– А никто и не паникует. Но свободных ходов у нас почти не осталось, – признал Сова.

– Вот только не надо накручивать! Может тебе померещилось? – не хотелось верить в худшее Раздольнову.

– Нет, Николай Павлович, все в натуре!

– А если это полиция?

– Какая на хрен полиция! Морды-то наши, русские.

– Сволочи, добрались и сюда! Вот же… – выругался Раздольнов и, яростно сверкнув глазами, спросил: – Ну так что будем делать?

– Надо рвать когти, пока не поздно! – решительно заявил Сова.

– Погоди, погоди, не гони лошадей! – осадил его Раздольнов и обратился к Рэмбо и Стрельцову. – А вы, что скажете?

Рэмбо облизнул внезапно пересохшие губы и заявил:

– Палыч, Сова дело предлагает. Но лучше уходить по темноте, тогда больше шансов прорваться.

– Ага, так они и будут ждать! Сова прав, сматываться надо сейчас, пока не поздно! – возразил Стрельцов.

– И прорываться не к автобану, там наверняка засада, а через виллы, – торопил Сова.

– Вы чо, охренели? – взвился Рэмбо. – Я чо, Шумахер? Выскочить из ворот на скорости и подрезать на девяносто, это же капец. Я не собираюсь…

– Заткнись! – рявкнул на него Сова. – Шумахер ты или хер, если жить захочешь, то и на метле полетишь.

– Вот и лети, – огрызнулся Рэмбо.

– Захлопните пасти! – гаркнул Раздольнов и обратился к Рэмбо. – Что конкретно предлагаешь?

Тот бросил победный взгляд на Сову и объявил:

– Как только стемнеет, в комнатах зажечь свет и громче включить музыку. Пусть, гады, думают, шо мы балдеем.

Стрельцов хмыкнул и с сарказмом заметил:

– И еще твое чучело перед окнами таскать.

Раздольнов махнул на него рукой и потребовал:

– Продолжай, Рэмбо.

– Потом спуститься в подвал, через него пробраться в сад, а там леском прямая дорога к автобану.

– Ты чо лепишь, Рэмбо? Нас же перещелкают, как куропаток! Шеф, пока не поздно надо заканчивать базар и прорываться на машинах! – стоял на своем Сова.

Раздольнов ничего не ответил и замкнулся в себе. В наступившей тишине были слышны сопение Рэмбо, недовольное бурчание Совы и вой ветра в камине. Раздольнов искал выход из положения. Затянувшуюся паузу нарушил Стрельцов.

– Николай Павлович, у них минимум восемь стволов, и обложили нас со всех сторон. Наш шанс, если будем прорываться через запасные ворота. За ними прямой участок дороги.

– Ага, шанс на тот свет. Они не дураки и наверняка выставили там засаду. Палыч, я дело говорю, надо уходить через сад, – искал Рэмбо поддержки у Раздольнова.

Тот пригвоздил его ледяным взглядом и объявил:

– Уходим через запасные ворота, но на тачке садовника.

– О, толково придумано, шеф! – согласился Сова.

– Выиграем не меньше минуты, – просчитал вариант Стрельцов.

– Плюс на нашей стороне скорость, маневр и четыре ствола, – напомнил Раздольнов.

Рэмбо ничего другого не оставалось, как смириться.

– Все, идем на прорыв! – принял решение Раздольнов и распорядился: – Рэмбо, ты за рулем! Проверь тачку, чтоб работала как часы! Володя, Сова за вами стволы! Встречаемся в гараже через двадцать минут!

Они сверили часы и разошлись. Телохранители отправились готовиться к прорыву. Раздольнов, оставшись один, открыл сейф, высыпал на стол документы и стал перебирать. Шорох за спиной заставил его напрячься. Рука скользнула в ящик стола и легла на пистолет. Обернувшись, он увидел в дверях Стрельцова; тот мялся на пороге. Раздольнов отпустил пистолет и буркнул: