Лили опешила. Она и не подозревала, что ему известно ее имя. И при этом ее почему-то раздражал тот факт, что ей было не все равно. Черт, он же далеко не первый мужчина, который обратил на нее внимание.

– Ладно, – отозвалась она, решив, что нет смысла что-либо отрицать. – Я и правда вас видела. – И чтобы не все шло по его сценарию, добавила: – Вы расстроились, когда я передумала купаться?

Он заметно удивился. Господи, да она и сама удивилась. Точнее, она была в ужасе от собственной дерзости. Лили никогда не думала, что может сказать такое.

Оливейра, конечно, пришел в себя первым. Ну, этого следовало ожидать. Ему, наверное, не раз приходилось отвечать на подобные провокационные выпады за свои – сколько? – пожалуй, около сорока лет. Он едва заметно улыбнулся, но заговорил довольно мягко:

– Да. Я расстроился, потому что помешал вам и нарушил ваше уединение. – Он чуть помедлил, но продолжил: – Вам ведь хотелось побыть одной? – Улыбка все-таки засияла на его лице, и Лили почувствовала, что ее тело плавится. – С другой стороны, есть что-то… притягательное… в молодой девушке, которая ведет себя столь безрассудно. – Темная бровь изогнулась. – Вы простите меня?

Во рту у Лили пересохло.

– Не думаю, – пробормотала она, не зная, что еще ответить.

Оливейра склонил голову, а потом направился к выходу.

– Не важно, – сказал он, открывая дверь.

В прохладный офис ворвался влажный воздух с улицы. Оливейра обернулся, и Лили вся сжалась, но он добавил только:

– Передайте, пожалуйста, Майерсу, что я заходил.

Направляясь на своей машине назад в Оркид-Пойнт, Раф на чем свет стоит клял случайный порыв, который заставил его смутить бедную девушку.

Он знал ее имя только потому, что его кухарка не уставала с презрением рассказывать о ее отце. Впрочем, Луэлла, как и многие жители острова, принадлежала к англиканской церкви только формально, а по ночам тайком совершала совсем другие религиозные обряды.

Раф нахмурился. Зря он начал дразнить мисс Филдинг. Разве у него и без того мало проблем? Бывшая жена постоянно его преследует, репутация испорчена, несмотря на то что все обвинения с него сняли, к тому же он был уверен, что жизнь на острове Оркид-Кей очень скоро наскучит ему, если он не найдет себе достойное занятие.

Он провел свой «лексус» через крутой поворот, и кусты алого гибискуса задели дверцу машины. Как бы то ни было, Раф не мог оторвать взгляд от бирюзовых волн, набегавших на песок, выбеленный тропическим солнцем до цвета слоновой кости.

Прекрасный вид. В Нью-Йорке он тосковал по подобным местам. Конечно, отец все еще жил в Майами, где Раф его регулярно навещал. Но, полностью углубившись в бизнес, он совсем забыл о простых радостях своего детства в Гаване.

Его бывшая жена Сара воспользовалась тем же аргументом, попавшись на измене. Его никогда не бывает дома, а ей одиноко. Но их брак был ошибкой с самого начала, и Раф не слишком переживал, а, скорее, радовался тому, что появилась причина подать на развод.

К сожалению, Сара воспротивилась. Он предложил ей очень щедрую сумму, но она требовала, чтобы он ее простил, принял обратно и вернулся в их пентхаус, как будто ничего не случилось.

Но потеря роскошной квартиры казалась Рафу невысокой платой за свободу. Даже когда Сара несколько месяцев спустя обманом проникла в его новый дом и разнесла всю спальню, он не стал звонить в полицию. Рано или поздно она смирится с тем, что между ними все кончено. Так он полагал.

Но за последние месяцы Раф понял, что этому не бывать. Его арестовали по обвинению в контрабанде наркотиков. Сара заявила, что он сотрудничает с южноамериканским наркокартелем. Раф никогда не был замешан ни в чем подобном, и все же ему пришлось потратиться на адвокатов и выдержать судебный процесс, после которого у него уже не оставалось сил находиться в Нью-Йорке.

Этот опыт заставил его серьезно задуматься о своей жизни. Ему скоро сорок, и последние двадцать лет он был полностью сосредоточен на работе.

Именно поэтому он воспользовался первой же возможностью продать свою компанию. Оставил себе только небольшой пакет акций в корпорации «Оливейра», а на вырученные деньги купил землю и дом у человека, который выиграл их в покер в Лас-Вегасе.

Раф намеревался хотя бы пару лет отдохнуть, пусть он и не привык сидеть без дела. Он будет кататься на яхте, рыбачить и в целом приятно проводить время. По правде говоря, у него скопилось достаточно денег, чтобы никогда больше не работать, – хотя вряд ли он сдержится. Как бы то ни было, в будущем он планировал инвестировать средства в какое-нибудь небольшое предприятие. Например, в «Картахена чартере».

Раф проехал через деревню Корал-Кей. Его вилла расположилась на утесе, с которого открывался вид на уединенную песчаную бухту. По утрам Раф часто приходил сюда искупаться, обычно еще до того, как просыпались обитатели соседней деревни.

Может быть, дочери священника стоит последовать его примеру.

Подъезжая к дому, Раф нажал кнопку на электронной панели, и ворота распахнулись. Панель установил Стив Беллами, его дворецкий, который фактически стал его правой рукой.

Помимо встречи гостей бывший полицейский при необходимости выполнял функции шофера, программиста и даже шеф-повара.

Раф загнал автомобиль в один из отсеков шестиместного гаража и, оставив ключи в зажигании, неторопливо направился к заднему двору.

Вода в бассейне поблескивала в лучах полуденного солнца. В воздухе стоял аромат цветущего гибискуса и розового олеандра. Стол под полосатым навесом уже был накрыт к обеду – на тот случай, если он решит поесть на улице.

Раф все еще стоял, глядя на океан, когда наружу вышла его экономка. Карла Сэмюэлс служила ему больше пятнадцати лет и, после того как он подал на развод, предпочла остаться с Рафом, чем вызвала гнев Сары, и отправилась с ним на Оркид-Кей.

– Во сколько будете обедать, мистер Оливейра? – спросила она.

Раф повернулся и лениво пожал плечами.

– Я не голоден, Карла. Может, попозже?

– Всем надо есть, – твердо произнесла Карла. – Как насчет филе морского окуня с маслом и лимоном? – Заметив, что это блюдо не вызвало особого энтузиазма, она предложила: – Хотя бы салат? Луэлла сегодня купила свежих креветок, вам непременно понравится!

Раф улыбнулся, снял куртку, перекинул ее через плечо и подошел к экономке.

– Ты ведь не сдашься, Карла? Ладно, я согласен на салат. Но скажи Луэлле, чтобы не клала майонез, слышишь?

Выражение лица Карлы явственно говорило о том, что она думает по поводу его решения. Но за годы она научилась держать свое мнение при себе и только спросила, будет ли он обедать на улице или в доме.

– Наверное, на улице, – определился Раф, проследовав за ней внутрь виллы и поморщившись. – Боже мой, как тут холодно!

– А мистеру Беллами нравится, – надменно ответила Карла и удалилась.

Раф бросил куртку на кресло в холле и прошел в гостиную. Пол здесь был выложен итальянской плиткой, стол по центру украшен громоздкой композицией из орхидей и лилий. Каменная спираль лестницы в глубине гостиной вела на второй этаж, где располагались спальни.

Кабинет Рафа находился в левом крыле. Он было направился туда, когда его остановил голос Стива.

– Эй, мистер Оливейра! – воскликнул тот, приближаясь со стороны кухни. – У вас найдется минутка?

Раф со вздохом развел руками:

– А у меня есть выбор?

Стив ухмыльнулся. Это был высокий, хорошо сложенный мужчина немного старше Рафа, с открытым, вызывающим доверие лицом.

– Выбор есть всегда, – ответил он, приглаживая седеющие волосы. – Я только хотел сказать, что, пока вы были в городе, к вам кое-кто приходил.

Раф посмотрел на него с любопытством. Он знал Беллами уже больше двух лет и понимал, что он не из тех людей, которые нервничают по пустякам.

– Кое-кто? – переспросил он. – Грант Мэтьюс?

– Близко. Но мистер Мэтьюс, как мне кажется, все еще зализывает раны после поездки в Лас-Вегас. Я слышал, что он на мели.