— Сюжет и вправду банальный, что ты видишь здесь наигранного? Актеров?

— Нет, актеры играют хорошо, но их персонажи выглядят ненастоящими. Ведь любая ценящая себя девушка не будет бежать вслед за парнем, который променял ее на деньги.

Грустно усмехнувшись, я опустил голову вниз. Рядом со мной сидела девушка, которая ни разу не находилась в отношениях и судила поверхностно, но и я, даже находясь в отношениях, не могу дать точных указаний насчет любви.

— Мне кажется, что ты судишь поверхностно. В твоих размышлениях главную роль играет твое воспитание. Как глава семьи Ренэйт ты, естественно, никогда бы не побежала вслед за любимым, но как девушка, до безумия любящая своего парня, разве ты бы не пошла за ним куда угодно?

— Нет, — Армель грустно помотала головой. — Если судить от своего лица, то я бы вообще отказалась от такого понятия, как «любовь». Любовь — это привязанность и ничего более, но если ты привязан к чему-то, то когда настанет время, будет очень больно это терять. То же и наоборот. Если ты привязал кого-то к себе, то тебе и нести ответственность за чувства другого человека. Многие забывают об этом, ставя свои интересы выше других, и поэтому все трагедии — это бывшее начало утопичной истории. — откинувшись на спинку дивана, Армель устало потерла виски. — Если ты хочешь любви в свой адрес или просто заботиться о ком-то, то купи собаку. Она принесет тебе больше пользы и меньшей потери нервных клеток.

— Ты о том, что собака — лучший друг человека?

Пронзительный женский взгляд быстро переместился на мое лицо. Светло-голубые глаза Армель и вправду напоминали ледяную бурю, только непонятно, чем была вызвана эта буря.

— Я о том, что собака не предаст, и если нужно, умрет вместе с тобой. К тому же, — девушка вновь взглянула на телевизор, — если бы в реальной жизни чей-то родственник потерял память и оказался в инвалидном кресле, то по всей вероятности от этого родственника бы отказались. Особенно, если это был человек, которого ты давно не видел. В таких случаях даже совесть не срабатывает.

— Ты определенно пессимист.

— Я критический реалист, но то, что наемный убийца указывает мне на мои критические взгляды — со стороны кажется очень странным, не находишь?

— Ты права, — тяжело вздохнув, я устало завел руки за голову и, откинувшись на спинку дивана, взглянул в потолок, — не мне судить твои взгляды на мир. Я и сам живу по похожим законам. Никому не доверяй, всегда перепроверяй, будь настороже и не имей привязанностей.

— А как же твоя девушка?

— Бывшая девушка, — тихо поправил я, — мы просто тра… кхм.

— Трахались, — без интереса продолжила Армель. — Все ясно. Женщин ты за людей не считаешь.

— Неправда. Просто есть женщины-шлюхи, а есть нормальные. Разницу не находишь?

— И чем же они отличаются? — в комнате все больше нарастало напряжение. Армель уже не смотрела на меня, но холодная усмешка на ее губах явно сияла не просто так.

— Женщины-шлюхи трахаются со всеми подряд и ради выгоды. А нормальные женщины…

— Ждут своего единственного? — усмехнулась девушка.

— Нет, они спят с мужчинами ради любви, а не ради денег. Таких мало, но они все же есть.

— Тогда назови мне хотя бы один пример.

— Ты.

Армель громко засмеялась на весь дом. Я впервые видел такое явное проявление эмоций у этой девушки, но этот ледяной смех заставил меня не на шутку взволноваться.

Девушка медленно встала с дивана и, остановившись напротив меня, медленно начала расстегивать свою рубашку.

— Что ты делаешь? — настороженно спросил я.

— Не волнуйся, я просто покажу тебе кое-что. Приставать не буду.

Вспомнив утренний разговор, я задумчиво нахмурил брови.

Черная рубашка медленно упала на деревянный пол, оголяя юное тело. Армель стояла предо мной в одном лишь черном лифчике и коротких шортиках, но это не так сильно привлекло мое внимание. Куда больше бросался в глаза рваный шрам, проходящий по телу девушки от ребер и до пупка. Создавалось впечатление, что в бедное женское тело просто воткнули нож и протащили его вниз.

— Вчера ты уже узнал о каких-то фрагментах моей прошлой жизни, но теперь, позволь, я продолжу историю. Моя мать родилась в богатой семье, но затем ее семья разорилась и в итоге ее бросили на произвол судьбы. Так она стала любовницей моего отца. Он был из тех людей, кто любит, а главное, умеет вешать лапшу на уши. К тому же, он целиком и полностью верил в то, что все женщины в мире шлюхи и нужны только для продолжения рода. Несмотря на то, что в тот момент у него уже была жена и сын, он все равно любил ходить по бабам и довольно щедро платил им за «работу». Но вскоре моя мать надоела этому мужчине и он просто продал ее в бордель. Только, — девушка насмешливо щелкнула пальцами, — был один маленький нюанс. Спустя неделю, в борделе выясняется, что моя мать беременна и беременна именно от главы семьи Ренэйт. Так, без денег и документов ее выбросили на улицу. Я родилась на улице и росла там. Когда мне исполнилось пять, моя мать умерла. Была зима. Мне было холодно, голодно и ужасно страшно. Я узнала, где находится мой «папочка», и решилась на встречу с ним. Знаешь, что он сделал, когда я появилась у него на глазах? — девушка ехидно усмехнулась и, указав пальцем на край раны, провела им вдоль шрама. — Он достал из-за пазухи охотничий нож и воткнул его в меня.

Девичье лицо было до жути спокойно. Склонив голову на бок, Армель с ироничной улыбкой наблюдала за моей реакцией.

— Он хотел избавиться от меня и потому, для достоверности протянул порез до самого пупка. Было больно, очень. Меня бросили в его комнате. Когда я, обессиливши, рухнула на пол, отец раздал своим слугам указания, как избавиться от моего тела. Но один из слуг вместо того, чтобы добить меня, увез в больницу. — девушка истерично засмеялась, опуская руки вдоль туловища. — Меня спас совершенно неизвестный человек и за это мой отец убил его. Впоследствии я узнала, что человеком, спасшим меня, оказался отец Рана и сам Ран до сих пор не знает, что его отца убили из-за меня. Я ума не приложу, как ему это сообщить, но все же речь шла не об этом. Правда? Понимаешь, после больницы и реабилитации я снова вернулась на улицу. Я хотела жить, но для этого нужны были деньги. А как по-твоему маленький ребенок может заработать денег, находясь на улице?

Совместив в голове наш предыдущий разговор и холодный блеск в женских глазах, я удивленно взглянул на Армель.

— Все верно, — девушка медленно поставила колено меж моих ног и, расставив руки возле моей головы, нависла надо мной, — я стала шлюхой. Такой же, как моя мать. Нужно же было мне как-то выживать, да? И что теперь? Ты уже считаешь меня падшей женщиной? Я ведь тоже спала за деньги и ничуть не стыжусь этого.

— Ты…

— Как ты мне сказал? — Армель задумчиво приложила указательный палец к своим губам. — У тебя искаженное понятие действительности? Да, именно так. Но это потому, что в свои семнадцать лет я уже познала обе стороны человеческого мира. Для тебя чистой женщиной считаются те, кто, по сути, еще ни разу ни с кем не переспали. Да, хрупкие и невинные девушки должны быть чистыми. Но ведь я ходячие противоречие, да?

— Я не считаю тебя шлюхой.

— Почему?

— Потому что ты делала это для того, чтобы выжить.

— Но ведь шлюхи тоже делают это ради того, чтобы выжить.

— Нет, они другие.

— Если ты видишь меня другой только из-за того, что мы с тобой знакомы, то ты просто эгоист, но я не считаю, что это плохо. — из женской груди вырвался сдержанный вздох. — Мой отец вообще презирал всех женщин мира, и даже когда у него нашли рак, а его единственный законный наследник умер, он не хотел призывать меня себе. Но у него, как и у всех в семье Ренэйт, было широко развито понятие долга. Время игры приближалось, и он просто обязан был выбрать своего представителя. — девушка смотрела на меня так спокойно и в то же время так жалостливо, что мне просто захотелось погладить ее по голове. — До самой смерти этот человек сравнивал меня с обычными женщинами из его понятий, и даже умирая у меня на руках, говорил, что моя работа заключается только в продолжении рода. А ведь все могло быть иначе. Если бы после смерти матери я бы не решилась отправиться к нему, или же он бы проявил хоть какое-то сочувствие ко мне, то я могла бы воспитываться в детском доме. Но как только выяснилось, что я выжила, он решил преподать мне урок и потому сделал все, чтобы я осталась жить на улицах. Так что, тебя до сих пор заботит, кто с кем спит?