- Значит, мочегонное.
Вот и те, кто не внял рекомендациям по порядку мытья конечностей, ерзать начинают. Покуда сыпь только на руках, еще полгоря. А когда в других местах...
Ну да, сыпь. Аллергическая - розовая, выпуклая, как ожог от крапивы. Ее в обиходе так "крапивницей" и называют. А у дедка - скопления ярких мелких точек. Неравномерные притом. Где-то гуще (на руках до локтей - так сплошь), где-то реже, на спине и вовсе чисто.
- Давно это с тобой, милый?
- Да порядком уже. С месяц або два. Поперед на руках только, опосля и дальше пошло.
Это к вопросу об обоснованности ночного вызова. Haглядная иллюстрация. Ну-ка, еще пробный камушек:
- Куда обращался?
- Не-е. Думал, само пройдет.
- Видишь - не проходит. Что раньше не вызвал?
- Вас не хотел беспокоить...
До чего они все предсказуемые - аж тошно! Люси вытянула мордочку, силясь разглядеть характер непонятных высыпаний, перескочила с моего плеча на стол, велев старикану положить руки на клеенку. Подошла поближе к растопыренным костлявым кистям с бурыми, коротко обгрызенными ногтями и вдруг отпрыгнула, словно ее щелкнули по носу Хвостик мышки завился странной петелькой - нашим давнишним условным знаком, говорящим: "Моим действиям не удивляться и вопросов не задавать".
- Так, уважаемый. С твоим заболеванием дома оставаться нельзя. Поедешь в больницу - Приостановилась на секунду, ожидая, не возникнет ли возражений.
Не возникло.
- Сейчас мы вызовем особую бригаду специалистов, которые доставят тебя на место. С кем живешь?
- Один... Старуху Господь прибрал.
- Это хорошо, что один.
- Что ж тут хорошего, милая? Тяжко ведь, пособить некому. Все сам. А скажи, пожалуйста, что со мной такое?
Люси сделала вид, что оглохла. Вместо ответа она повернулась в мою сторону:
- Шура!
- Слушаю, госпожа доктор.
- Возьми из ящика стерильный бинт. Ага, молодец. Сложи большую толстую салфетку. Да, да, так. Теперь обильно смочи ее спиртом. Я сказала, обильно. Не жалей. Ага. Теперь отрежь второй кусок и сложи еще одну. Нет, мочить не надо. Первую разложи на крышке ящика. Второй возьми доктора и перенеси на первую.
Видя, что петелька на хвосте не разворачивается, я молча выполнил все указания. Начальница, оказавшись на проспиртованной тряпочке, потопталась и принялась аккуратно и внимательно протирать лапки, хвостик и брюшко. По завершении сих непонятных действий перескочила ко мне на плечо и проинформировала больного:
- Жди, приедут. Когда не знаю, но сегодня - обязательно.
- Мне бы поточней. Сутки-то только начались. Это сколько же ждать?
- А сколько ты ждал, прежде чем нас вызвал? Еще чуток потерпишь, слегка нахамила Рат, - и чтоб из дома ни шагу! Не застанут на месте разоришься штраф платать. Шура, в машину!
Оставив озадаченного дедка куковать у окошка, мы залезли в кабину. Общаться с диспетчером начальница пожелала сама.
- Зенит, нам инфекционную перевозку по адресу.
- Ваш диагноз, один-девять?
- Скабиес.
Чесотка?! Так вот что углядела Рат на руках у дедка - входные ворота между пальцами, где чесоточный клещ внедряется под кожу.
- Пауль-Борис один-девять, что бы вам самим не отвезти? Инфекция в соседнем секторе.
Люси смешно сморщила лобик, отчего шерсть на всей ее головке встопорщилась, а шкурка пошла складочками. Задумалась, как бы отмазаться. Подсказываю шепотом: "Время", - и делаю вид, что мою руки.
Маленький доктор схватила на лету:
- Зенит, время на санобработку медперсонала даете?
Действие этих простых слов на диспетчера оказалось волшебным.
Лизавета сразу поняла, что искать, где помыться и во что переодеться, мы способны бесконечно. Не говоря уже о дезинфекции самой машины. На родной моей станции "Скорой" это был вопрос практически неразрешимый. Если помыть автомобиль еще кое-как удавалось - в самом ли инфекционном отделении, уговорив ли какую-нибудь сознательную больную из нашего маленького местного дурдома за пару сигарет, то как продезинфицировать персонал - не знал никто. То есть такой случай как бы и не предусматривался. Выкручивайся, как знаешь.
А как именно? Да всяко. Если все в той же нашей больничке по ошибке случалась горячая вода - хорошо. Оставалось только за чистой одеждой домой прокатиться - мне за двадцать верст, водителю за пятнадцать, но в прямо противоположную сторону. Взяв одежку на смену, возвращались отмывать свои усталые тела.
Нет воды (а это как правило) - значит, вынесет жена тазик да мыло во двор - мойся, муженек, только в дом этих блох (вшей, клещей - нужное вставить) не носи. Права, безусловно. Пару раз плясал нагишом на зимнем холодном ветру, потом, запаковав грязное в мешок и бросив на улице, еще час дома горячим чаем отогревался.
Пилот домой приедет - там та же картина. На базе диспетчеры нас и не ждут уже, тоже изворачиваясь как можно без единственной психперевозочной бригады.
Умница Лизавета мигом рассчитала, что тут у нас жен с тазиками нет, и сказала:
- Добро, один-девять, высылаю перевозку. Ждать будете?
- Еще чего не хватало!
Салат из помидоров с брынзой, сбрызнутый кислым вином и заправленный оливковым маслом, в высшей степени съедобен, холодное пиво весело пенится в высоких стаканах. То, что нужно в такое жаркое утро несправедливо разбуженной бригаде.
Бумажные тарелочки, подложенные под стаканчики, украшала реклама некоего ресторана на Коровьем волоке. Открытое кафе на три столика, в котором мы завтракали, являлось его филиалом.
Выбор блюд тут был невелик, но выглядели они и пахли одно другого заманчивей. Приветливая полногрудая деваха, одна управлявшаяся в заведении, настойчиво приглашала нас не обойти своим вниманием сам ресторан, буде нам случится проезжать мимо.
Мой удивительный доктор забавляла ее чрезвычайно. В течение всей нашей трапезы она не отходила далеко от столика, наблюдая, как мышка, устроившись рядом с моей тарелкой, бодро и аккуратно лопает. На десерт я и Люси взяли чашку сливок, взбитых так плотно, что холмик, покачивающийся высоко над краями посудинки, даже не пытался опадать. Патрик решил, что у него в брюхе пиво со сливками не уживутся, и вместо десерта жевал длинный сандвич со светлыми ломтиками жирной рыбы, аппетитно украшенный кудрявыми салатными листочками. Деваха, заправлявшая кафе, привела последний, неотразимый аргумент в пользу посещения головного предприятия по заправке пустых животов:
- А еще всем работникам "Скорой помощи" хозяйка предоставляет очень существенные скидки. До тридцати процентов!
Услышав такое, я немедленно выдернул из-под Патрикова бокала рекламную картоночку, сложил ее вчетверо и прибрал в нагрудный карман.
Начальница одобрительно кивнула и снова подступилась к чашке со сливками, не зная, как их трескать. Чайные ложки в кафе отсутствовали напрочь, со столовой она не могла справиться. Пришлось помогать - зачерпывать пышную пену, пахнущую ванилью, и класть ложку на стол, где она немедленно опустошалась.
За этим занятием я не услышал приближения машины, отреагировав уже только на голос:
- Пани Рат, это вы меня напрягаете?
Люси промычала что-то утвердительное, без отрыва от сливок. Я дал вместо нее необходимые пояснения, и Войцех, угрюмо кивнув, повернулся к своему автомобилю.
- Обожди, куда ты? Перекуси, здесь вкусно и недорого.
- Некогда.
- Ну хоть кофе выпей. Угощаю.
- Забот бардзо много. - Фельдшер инфекционной перевозки в подтверждение своих слов продемонстрировал пухлую пачку перевозочных нарядов и, раздраженно хлопнув дверью кабины, отбыл.
Мышка подняла перепачканную мордочку. Аппетитно облизнувшись, мечтательно произнесла, глядя вслед фургону Войцеха:
- Три вещи есть в свете, на которые можно смотреть бесконечно, и никогда не надоест.
Патрик поинтересовался какие.
Вода, небо...
- И огонь?
- Не-а. И то, как другие за меня работу делают.
