В те же самые дни конца мая он написал завещание с сопроводительной надписью: «Последняя воля частного порядка. Завещание вложено в отдельный конверт».
Из текста можно понять, что человек уверен в скорой смерти.
Настоятельно желаю, чтобы о моей смерти не упоминалось ни в печати, ни где бы то ни было. Похороны должны быть обставлены как можно проще и проведены в неурочный час. Просьба не возлагать никаких цветов, и пусть на церемонии присутствуют только моя жена, мой приемный сын и его невеста.
Желаю, чтобы жена или сын письмом известили о моей смерти инженера Гуидо Лайоло[9] (руа Эверландиа, 1147, Сан-Паулу, Бразилия).
Желаю, чтобы было сделано все возможное для опубликования «Леопарда» (рукописная копия, единственно годная для печати, содержится в оставленной толстой тетради); сие, разумеется, не означает, что роман должен быть опубликован за счет моих наследников; это было бы для меня крайне унизительно.
По выходе из печати экземпляры с посвящением следует направить нижеперечисленным лицам: синьоре Ильяшенко[10], Лолетте[11], дяде Пьетро[12], Коррадо Фатте[13], семейству Пикколо, Франческо Аньелло[14], Франческо Орландо[15], Антонио Паскуалино[16] и инж. Гуидо Лайоло. А также адв. Боно[17], Убальдо Мирабелли[18] и синьору Аридону[19].
Прошу прощения у всех, кому мог нанести обиду, и со всей открытостью заявляю, что не держу в душе зла ни на кого, даже на тех, кто упорно пытался причинить мне ущерб и унижение.
Заявляю также, что из ныне живущих люблю только мою жену, Джо, Миреллу. И прошу не оставить заботами мою Поп[20], к которой я очень привязан.
Похоже, больше сказать нечего, если я что-то забыл, мои наследники наверняка поймут это по букве и духу моей последней воли.
Джузеппе Томази ди Лампедуза
Палермо, 24 мая 1957
Последнюю волю частного порядка было решено включить в издание переписки писателя с женой, коль скоро в ней содержатся и слова, вносящие ясность в многочисленные вопросы относительно текста «Леопарда», утвержденного автором.
В 1926–1927 годах Лампедуза время от времени писал критические статьи о французской истории и литературе в ежемесячном генуэзском журнале «Ле опере э и джорни»; к этой деятельности он вернулся в 1954-м. «Спячка» писателя длилась до совещания, состоявшегося в Сан-Пеллегрино-Терме летом того года. Он сопровождал туда кузена Лучо Пикколо, который, по представительству Эудженио Монтале, вошел в Курзал республики словесности. При ближайшем рассмотрении республика не показалась Джузеппе сонмом полубогов. Далеко не все гении, собравшиеся в Сан-Пеллегрино, создали что-то весомое в литературе. Поэтическое творчество и удача Лучо Пикколо, два дня в Сан-Пеллегрино, вне привычного затворничества, послеобеденные лекции для Франческо Орландо, который в те годы тоже писал стихи и прозу, стали стимулами деятельности. Уже в конце 1954-го Лампедуза взялся за перо и в оставшиеся ему тридцать месяцев жизни писал каждый день, невзирая на неудачи, уготованные ему судьбой. Когда он умер в июле 1957-го, у него в загашнике уже был второй роман – «Слепые котята»; и, возможно, одна или более дописанных глав «Леопарда».
Роман вышел осенью 1958-го под редакцией Джорджо Бассани, и подлинность текста не подвергалась сомнению до 1968 года, когда Карло Мушетта, преподаватель итальянской литературы в Катании, объявил о том, что обнаружил сотни расхождений, и даже значительных, между рукописью и напечатанным текстом. Тогда-то и возникла проблема подлинности издания Бассани, а также достоверности различных источников. Об этом написал Франческо Орландо в своих «Воспоминаниях о Лампедузе»[21]. Как утверждает Орландо, существуют три версии «Леопарда», отредактированные автором для представления издателям. Первая, рукописная, собрана в нескольких тетрадях (1955–1956), версия в шести частях, перепечатанная на машинке Орландо и выправленная автором (1956), переписанный в 1957 году автограф в восьми частях с пометой на титульном листе: «Леопард» (полная версия) – его автор доверил мне перед отъездом в Рим.
Из трех версий первую, конечно, нельзя считать окончательным текстом. Рукописные тетради, с которых автор диктовал печатающему Франческо Орландо, до сих пор не найдены среди семейных бумаг; к тому же и машинописная версия подверглась редактуре, перед тем как в мае 1956 года автор пытался найти издателя. Сначала пять, затем шесть частей, напечатанных на машинке, были направлены графу Федеричи из «Мондадори» с сопроводительным письмом Лучо Пикколо. Таким образом, машинописный текст удостоился авторизации писателя, хотя и временной. Он тщательно выправлен и содержит несколько добавленных автографов: нумерацию страниц и частей; предваряющие каждую часть указания на место действия; месяц и год происходящего; замену некоторых слов. Исследование машинописной версии подтверждает мои воспоминания о порядке работы над романом. Приступая к нему, Лампедуза сказал мне: «Это будут двадцать четыре часа жизни моего прадеда в день высадки Гарибальди»; но спустя некоторое время передумал («Я не смогу написать „Улисса“») и решил обратиться к повествованию, в три этапа охватывающему четверть века: 1860-й – высадка в Марсале; 1885-й – смерть князя (подлинная дата смерти прадеда – не знаю почему – была перенесена на два года раньше, на 1883-й); 1910-й – конец всего. Из машинописного варианта следует, что «Смерть князя» изначально была в третьей части, а «Конец всего» – в четвертой, заключительной. Я уверен, что «Воспоминания детства» были начаты после «Леопарда»: возможно, обилие воспоминаний, вызванных к жизни воссозданием Санта-Маргариты, настоятельная необходимость записать их привели к выходу материала за рамки задуманной схемы.
По мере продвижения работы писателя обуяли коммуникативные волнения. Из его блокнота 1956 года я приведу записи в те дни, в которые упоминается «Histoire sans nom»[22] – так он говорил о романе, прежде чем назвать его «Леопардом». Это частные заметки, в которых обнажены огорчения и увлечения.
22 февраля – С утра светит солнце. Вечером ясно и холодно. В 18:30 ‘the boys’[23]. Джоитто дарит мне Лопе де Вега. Вместе с ним читаем «La moza de cántaro»[24]. Написание романа.
28 февраля – Погода улучшается, почти хорошая. У «Массимо» [первым заведением утренней прогулки была кондитерская «Массимо»] Аридон, которому читаю письмо дяди Пьетро. Внезапное явление Лучо. Есть внушающие надежду новости насчет Виа Бутера. В М. [ «М.» писатель называл кондитерскую «Маццара», куда заходил около десяти] сначала Фатта после возвращения Лучо, потом Аньелло и, наконец, долгожданный Джоитто. С ним и Лучо чудесный и веселый обед у «Ренато». Дома в 16:00. Не явился Орландо. В 18:30 приходит Джо для анализа моих мучений с князищем.
