- А Интерпол на что? - удивился Рик. - И Интернет.

- Мы задерживаться не можем, - сказала Реджи с сожалением. - у нас виза, билеты... и скоро съёмки, Надо готовиться, - она расстроенно покосилась на разбитое лицо Рика, которому в больнице зашили рассечённую щёку и бровь, а тот весело ей подмигнул. Здоровым глазом.

Цыган понимающе кивнул и заявил:

- А у нас теперь будет новое начальство.

Тактичностью он никогда не отличался, и за это Хан был ему даже благодарен. Но посмотрел на него с таким же удивлением, как Тошка и Прохор, не понимая, про что этот трепач толкует.

- Вот сидит, - объяснил Цыган, нагло ткнув пальцем в сторону Хана, и тот чуть не подавился картофелиной. - Темирханов Вячеслав Олегович, можно не только жаловать, но и любить.

И заржал, оглоед. А Тошка и Прохор переглянулись с Риком и Реджи... и радостным хором взвыли:

- Йез-з-з!

Рик даже вскинул над головой большие пальцы обеих рук.

- Издеваетесь?! - свирепо осведомился Хан, глотнув рассола прямо из банки. У него даже в ушах зазвенело.

- Ну, а кому ещё рулить? - Цыган театрально развёл руками. - Слав, реально смотри на вещи. Больше некому. Ты у нас тут самый умный. Культур-мультур опять же. И по-английски шпрехаешь, как Шекспир Уильям. И юрфак закончил. И герой, - он опять перешёл с русского на английский, - всех спас, как Чёрный плащ. И вообще красивый.

- Издеваетесь, точно, - безнадёжно и беспомощно повторил Хан. Он как-то сразу понял, что соскочить не удастся, придётся принимать командование тонущим кораблём. Репутацию предприятия Кэп, конечно, своей подлянкой попортил, но - тут Цыган был прав - история чудесного спасения звёздных американцев уже получила в Интернете широкую огласку, и можно было надеяться, что корабль всё-таки выплывет.

Однако сейчас Хан не хотел об этом думать. Просто не мог. У него и без того башка трещала, как грецкий орех в безжалостной ладони.

К вечеру, когда все домработы были закончены, Цыган обеспокоенно спросил:

- Нам, может, тут остаться?

- Да на фига, - Хан благодарно потрепал его по плечу. Он знал, что дома Цыгана дожидается беременная жена, Прохора - двое спиногрызов, а Тошку - девушка. Они и так отдали Хану и его випам кучу времени и сил, а назавтра всех ждало дежурство на разных объектах.

- Я сейчас сигналку включу, - заверил парней Хан, - и мы все спать завалимся. Сил уже никаких нет. А вы езжайте по домам, мужики. Спасибо вам.

- Ну смотри, - озабоченно сказал Цыган.

Все трое обнялись с Ханом и Лордом, пожали руки американцам и отчалили на "крузаке" Прохора, громадном, как трамвай.

Когда ворота за ними закрылись, Реджи, Рик и Хан посмотрели друг на друга.

- Идите, правда, ребята, отдыхайте, - мягко велел Хан. - Мы чёрт-те сколько уже на ногах. Идите, идите.

И те послушно, гуськом, как в детском садике, поднялись по наружной лестнице в спальни. Хан тем временем включил сигнализацию, отправил Лорда во двор и рухнул на кровать в своей комнате за кухней, даже не разбирая постели и не раздеваясь.

Сил и правда не осталось. Но сон не шёл. И дело было не в том, что болел разбитый бок и ободранные о скалу руки. Болело и заходилось от тоски сердце.

"Кризис и санкции. А таких клиентов, как эти извращенцы, сам Господь велел драть..."

"Как говаривал в своё время Иосиф Виссарионович, других писателей у нас для вас нет. Ведь ты бы не согласился?"

"Я отчасти даже рад, что они тебя не ухайдокали..."

"Что-то ты так активно за этого пидора и его мадам вступаешься, просто как за родных..."

Голос Кэпа всё звучал и звучал у него в голове.

Кто-то осторожно поскрёбся в его дверь, почти неслышно. Хан подумал почему-то, что это, наверное, Реджи - за столом она то и дело с тревогой на него взирала, несмотря на весёлую болтовню про "бан-ник".

- Входи, - устало разрешил он, спуская ноги с кровати, и потёр обеими ладонями лицо.

Но это оказался Рик.

* * *

Вот кому пришлось гораздо хуже, чем Хану, хотя в больнице ему выдали обезболивающее. Его симпатичное лицо ещё сильнее распухло, и вообще он был похож на жертву автокатастрофы. Хан только языком сожалеюще цокнул, разглядывая его.

- Чего не спишь? Больно? - сочувственно спросил он и встал.

Рик качнул головой и коротко отозвался:

- Неважно. Тебе больнее.

Голос его был тихим и хриплым, а взгляд - тревожным.

Хан мгновенно понял, о чём он толкует. Вернее, о ком.

- Мы же воевали вместе. Он меня прикрывал. Всегда. Всегда, - глухо и сбивчиво проговорил он, чувствуя, как садится голос. - Полковник наш рождён был хватом, слуга царю, отец солдатам... - пробормотал он по-русски и стиснул зубы. - И тут... из-за бабла... просто из-за бабла... это хуже, чем когда меня духи подстрелили, - он с силой выдохнул, пытаясь успокоиться, и кое-как улыбнулся. - Ничего, я тогда выжил и сейчас выкарабкаюсь. Ты не переживай...

Он запнулся.

Рик стоял так близко, что он чувствовал тепло его тела. И смотрел в упор. Не шевелясь. Не произнося ни слова. Но Хан вдруг понял, зачем тот пришёл сюда - понял так ясно, как если бы Рик сам об этом сказал.

Он пришёл его утешить. Так, как умел. Как хотел

Хан затаил дыхание.

"Химия".

"Ты отдаёшь человеку себя. Как и он. Это полное доверие, абсолютное..."

Так, всё. Хорош.

Он сцепил руки за спиной, чтобы не коснуться Рика. Чтобы не задеть собственный спусковой крючок. Прикусил губу на миг. И спросил почти беззаботно:

- Ты обезболивающее принимал?

- Нет ещё, - тоже помедлив, чуть удивлённо отозвался Рик.

- Это хорошо, - вздохнул Хан и шагнул мимо него к двери. - Тогда пошли. Узнаешь, как русские мужики в горе утешаются и от рефлексий избавляются. Давай, пошли.

Рик снова помолчал. Потом глубоко вздохнул и поднял на Хана потемневший взгляд. У того даже сердце защемило, таким растерянным и беззащитным он был... но он решительно потянул Рика за собой.

Они спустились по лестнице в столовую, и Рик, натянуто улыбаясь запёкшимся ртом, подошёл к кухонному бару. Распахнул его, достал бутылку "Белой лошади" и взвесил в ладони: