- Я знаю, по ним надо бежать быстро и змейкой.

- Сейчас и я тебе дам по шее! - с гневом говорю я.

Ярик с недоумением посмотрел на меня, пожал плечами, но не стал больше ничего говорить, вероятно, побоялся отцовского гнева, хотя я еще, ни разу не тронул его, даже пальцем ... Лада ещё может его шлёпнуть, но не я.

- Ладно, иди, помойся, - примирительно произношу я, - сегодня у нас намечается праздник.

- Какой? - Ярик стягивает с себя запылённую куртку, с бесцеремонностью встряхивает, я поморщился от клубов пыли.

- Сегодня должны спустить на воду первый корабль, уже послал за дядей Игнатом, наверное, он уже на верфи.

- Так надо бежать туда! - спохватился Ярик.

- Сначала вымойся ...

- Само собой! - сын, скидывая на бегу одежду, ринулся баню.

- Хороший у нас парень растёт, - я обнимаю Ладу.

- Только слишком самостоятельный, - задумчиво произносит жена.

- Он уже совсем взрослый, скоро тринадцать, - многозначительно говорю я.

- Это так, - соглашается она. - А ты знаешь, он уже с девочкой встречается.

- Как это, он ещё совсем молодой! - возмутился я.

- Тебя не поймёшь, - улыбнулась Лада.

- Это совсем другое, - я грозно сдвигаю брови, - ему учиться надо, на ноги становиться.

- Извечный вопрос, - усмехается жена. - А помнишь, как меня замуж брал?

- Тогда время другое было, а здесь столько проблем.

- Проблемы мы сами себе создаём.

- Может быть, - соглашаюсь я. - Что-то Аскольда не видно, должен подойти, без него корабль мы спускать не будем.

- Вон он, лёгок на помине, - смеётся Лада и шмыгнула в дом приодеться.

Аскольд решительно заходит в калитку, идёт вглубь двора, останавливается у костра, многозначительно смотрит на меня, в его глазах нескрываемое торжество. Он скидывает с плеча потёртый кожаный чувал, садится рядом и бесцеремонно отхлёбывает чай из оставленной Ладой кружки.

- Не томи, - не выдерживаю я.

- Никита, ты всегда был нетерпеливым, - усмехается в свою козлиную бородку князь, отставляет кружку с чаем, пододвигает к себе чувал, развязывает верёвки и осторожно достаёт какую-то серую крупу. Затем, чувал относит далеко в сторону.

- Что это? - удивляюсь я.

- А вот что, - Аскольд небрежно бросает горсть в костёр. Происходит мощная вспышка и котелок срывается с треноги, взлетает выше крыши дома, нас засыпает пеплом и горящими углями. - Немного переборщил, - Аскольд сбивает с бороды огонь.

- Это порох?! - я радостно смеюсь, не обращая внимания на обожженное лицо.

- Первоклассный! - смеётся Аскольд, замечает в дверях дома потрясённую Ладу и вылетевшего из бани взъерошенного Ярика. - Ладушка, извини за котелок, я другой принесу.

- Дядя Аскольд, это порох? - ликуя, восклицает Ярик.

- Он ... самый настоящий, мощнее китайского в десятки раз!

- У нас получилось! - я обнимаю друга. - Это прорыв!

- Теперь можно лить пушки и делать ружья, - князь Аскольд не скрывает своего торжества.

- Всё о войне думаете, - у Лады омрачилось лицо.

- Это наша гарантия мира, - вздёргивает бородку Аскольд.

- Он прав, - киваю я и заглядываю в чувал. - Целый мешок с порохом, как много!

- Для того, чтобы в клочья разнести весь твой дом, хватит, а обрушить скалы и сделать запруду, слишком мало, около тысячи таких мешочков нужно, - задумчиво почесал шею Аскольд.

- Но это разрешимо? - насторожился я.

- Обижаешь, - развёл руками мой друг и неожиданно бесшумно смеётся: - У нас уже всё изготовлено ... хотел сделать тебе сюрприз, но глядя на твою озабоченную рожу, пришлось расколоться.

Повинуясь порыву, я сгребаю горсть пороха и как величайшую драгоценность сую в кожаный мешочек, тщательно стягиваю шнурком и сую в карман, Аскольд хмыкает: - Только к костру не прислоняйся этим местом. И вот ещё, чуть не забыл, с этим испытанием совсем из головы вылетело, первые деньги напечатали, я зарплату вам принёс, - он достаёт пачку светло-коричневых бумажек.

- Деньги? - у Лады глаза полезли на лоб.

- Ну, да, - рассеянно говорит князь, - давно уже было пора, люди жаловались, торговать неудобно. Я вам за три месяца по сотне дам.

- Это много? - спрашиваю я.

- Пока не знаю, всему населению Града Растиславль выдам по такой же сумме, а там посмотрим. Кстати, в бумагу впрессованы крупинки золота, по миллиграмму на каждый рубль.

- Так что, ты нам дал столько же денег как и всем? - я удивлён и шокирован такой несправедливостью.

- Я говорю ... это пока эксперимент, но в дальнейшем, я надеюсь ... зарплату тебе увеличу, - с невозмутимостью произносит князь Аскольд.

На берегу озера собрался народ, всюду царит радостное оживление, Игнат прибыл как всегда недовольный, я официально назначаю его капитаном. Он демонстративно сплёвывает в мою сторону, но на трап зашёл, а я замечаю, как у этой сволочи, брызнули слёзы как у клоуна, когда он качнулся на палубе.

Команду, Игнат, подобрал лично, загрузились сетями и, под ликующие крики толпы, тут же вышли в море Лады, то есть - в озеро Лады. Я не случайно оговорился про море, это озеро по размерам не уступает знаменитому Байкалу, которое местные называют - священное море Байкал.

Получив деньги, Лада, не в силах сидеть на месте, тащит меня на рынок. На подросших жеребцах выезжаем на улицу. Когда-то давно их поймал в степи, долго выхаживал, затем дрессировал и вот результат, мы в сёдлах, как удобно, можно сказать, началась новая жизнь. Своего жеребца назвал Шпорой, много с ним было мороки, нрав дикий, никого не признаёт, лягается, кусается - настоящий зверь. Видел даже как он жрал сырое мясо, сразу видно - прирождённый вожак. Совсем недавно решил его объездить - это было что-то! Ощущение, словно обуздал дикого быка и хотя мы вроде друзья, он чуть не разорвал мне ногу, пытался скинуть, ржал как взлетающий реактивный лайнер. Но я, все же, сильнее, это он понял после двухчасовой сумасшедшей скачки, остановился - весь в пене, забрызгал одежду, даже седло промокло, но бешенство в раскалённых глазах исчезло. Я спрыгнул, он уткнулся тёплыми губами в ладонь, отвожу его к озеру, напоил, помыл, расчесал спутанную гриву, домой меня вёз как смирная овечка. Я боялся, что невзлюбит меня, но наоборот, Шпора привязался ко мне как к своему родителю. Но для других остался свирепым зверем, только Ладу терпит, да и Ярику разрешает себя чистить и мыть. А у Лады, напротив, коник попался спокойный, но выносливый, назвала его Соколиком.

Пахнет зеленью, дымом и свежестью с озера. Народ идёт с работы домой. Много знакомых лиц, на этой улице в основном мои родственники, друзья, знакомые. Но, проехав не более ста шагов, картина меняется. Всё чаще вижу незнакомцев и даже ощущаю, некоторые меня не знают, это не мудрено, наш город разросся до десяти тысяч. Почти каждый день кто-то да приходит. Очень часто люди идут к нам под защиту, Вилен Жданович совсем распоясался, наводит ужас на многочисленные поселения, разбросанные вдоль береговой полосы. Но есть те, кто устал от ежесекундной борьбы за существование, покидают посёлки-крепости в лесах и примыкают к нам, в основном это сильные, мужественные люди. Они рассказывают невероятные истории стычек с лесными людьми, с первобытным зверьём, говорят, продолжали бы дальше так жить - приспособились, но недавно в лесах стало появляться такое, что трудно описать. Житья от них нет, при встрече спастись трудно, хватают людей и утаскивают в свои подземелья. Эти существа настоящие монстры, отдалённо напоминают людей, но безобразны как прокажённые на последних стадиях, передвигаются как жабы, когти - позавидует

Фредди Крюгер, кровь ядовитая, дыхание обжигает лёгкие - меня это волнует, догадываюсь, откуда ветер дует, до сих пор помню ночь в лесу у Разлома.

Минуем казармы, затем выезжаем к торговым домам. Множество магазинчиков, забегаловки, чтоб поесть на скорую руку, трактирчики в которых есть всё кроме спиртного, на него запрет, вплоть до отрубания пальцев. Везде чистота и порядок - непременное моё условие.