В один из дней мне принесли меч, выкованный из нашей руды, я был некоторым образом потрясён, ничто так не завораживает мужчину, как хорошее оружие. Некоторое время я носился с ним словно ребёнок и даже спал, положив его рядом с женой, Лада даже начала к нему ревновать. Но, затем, Аскольд взялся за моё обучение, я раньше считал, что неплохо владею мечом, когда занимался боевыми единоборствами, мы тренировались с подобным оружием. Но после первого учебного сражения, выяснилось, то, что я раньше умел, показуха в чистом виде. Настоящий бой, это нечто другое, Аскольд виртуозно владеет этим оружием, словно самурай из древней Японии, хотя он говорит - это чисто русский стиль и он несокрушим. В любом случае, мой друг гоняет меня до помрачения рассудка, и я часто бывал, избит и даже окровавлен. Аскольд жесток, он утверждает, что Великий князь должен быть и великим мастером по владению мечём. Через какое-то время, мне стало казаться, что Аскольд мне поддаётся. Но вот, он отжимает рукой вымокшую от пота бородку, втыкает лезвие в землю, долго смотрит на меня, я вижу в его глазах удивление, затем ставит против меня двух бойцов, а спустя некоторое время - трёх, а ещё через месяц, я легко справлялся и с четырьмя и даже с большим количеством людей. Мне самому непонятно, откуда у меня открылся этот дар к владению мечом, но вероятно, на это меня толкнул банальный страх, я постоянно боялся показаться в глазах, окружающих меня людей, неумелым и недостойным нести почётное звание - Великий князь. Кстати, неожиданно и Семён заинтересовался холодным оружием, но меч отверг сразу и, по собственным чертежам, заказал себе топор - огромный и неподъёмный. Увидев столь варварское творение, Аскольд насмешливо фыркнул, с усилием поднял его за рукоятку, и со скептической улыбкой произнёс: - С такой тяжестью и простые отмашки не получатся, - но спустя месяц, Семён неожиданно так виртуозно стал фехтовать топором, что слышалось лишь жужжание от рассекающего воздух лезвия и только перекатывающиеся по телу мышцы, показывали, сколько тратится силы. Единственно, что расстраивало моего доброго друга, что соперников у него не было. С тех пор как он разогнал целый отряд вооружённых холодным оружием бойцов, изрядно покалечив их обухом топора, никто не рисковал с ним сражаться и Семён с грустью занимался самостоятельно. Изредка я составлял ему компанию, но часто он сшибал меня на землю, а затем, горестно вздыхая, обрабатывал мои раны.

Моя мечта, бани, воплотилась в жизнь, почти в каждом дворе они есть, вот и у меня стоит у ограды, рядом дровница забитая под завязку аккуратно спиленными пеньками. Моя Лада на седьмом небе от счастья, парится, чуть ли не каждый день, я даже боюсь, что скоро она кожу себе сотрёт. Вот и сегодня я охаживаю её душистым веничком по распаренному телу, она стонет как при любовных утехах и я, едва сдерживаюсь, чтобы не отбросить его в сторону, но дело есть дело. Затем и она, с весёлым смехом, хватает веничек, и я едва не улетаю от наслаждения.

Рядом с баней вырыл прудик, разгорячённые вылетаем и плюхаемся в ледяную воду - эмоции зашкаливают! Накидываем на себя изрядно потёртые пляжные полотенца, присаживаемся у костра на лично изготовленные мною кресла из скрепленных между собой брёвнышек и разливаем по кружкам чай. Появляется Ярик, весь пыльный и потный, но довольный и важный, у него за поясом болтается крупный заяц. Он кидает его нам под ноги: - Пока вы тут ерундой занимались, я на охоту ходил. Пойду, отдохну, так набегался, ноги гудят.

- Сынок, баня ещё не остыла, грязь сначала смой, - приподнимает аккуратные брови Лада.

- Потом, я так устал, - Ярик старается не подавать вида, что обиделся, мы по достоинству не оценили его трофей. Я про себя усмехнулся: - Какой жирный заяц. Где подстрелил, сынок?

- О, папа, это за озером, их там так много, я с Игорьком на то место набрёл.

- Это у обрыва? - настораживаюсь я.

- Мы к нему близко не подходили, так, к кромке подползли, красотища, внизу лес и немного моря видно.

- Вниз не пытались спуститься? - спрашиваю словно невзначай. Я строго-настрого запретил им покидать город Растиславль без сопровождения взрослых, через пещёру им не пройти, там я установил посты с чёткой инструкцией по этому поводу. Но мальчишки постоянно пытаются улизнуть из города, у них особым шиком считается побывать в первобытном лесу и увидеть страшных зверей. Других путей, как только через пещеры, вроде нет, но я догадываюсь, что место, где мы живём, ещё не в достаточной степени изучено, кто его знает, что скрывают обрывы.

Ярик деланно возмущается и неожиданно краснеет под моим проницательным взглядом: - Папа, ты же знаешь, там всюду пропасти.

- Да знаю, вот только, сынок, если ты что-то от меня скрываешь, это плохо. Дело даже не в том, что внизу смертельно опасно, враги могут подняться по ним и проникнуть в наш город.

- Я как-то об этом не подумал, - Ярик опускает взгляд и переминается с ноги на ногу.

- Вероятно, я что-то упустил? - напрягаюсь я, но благоразумно не давлю на сына.

- Папа, это что, действительно на нас могут напасть враги?

- Определённо, - я не свожу с него взгляда.

- Ярик, ты спускался вниз? - бледнеет Лада.

- Мам, я уже взрослый! - он попытался возмутиться, но встретившись с её гневным взглядом, осекся и промямлил: - Мы случайно нашли спуск, в расколотой скале ... зайца я у леса подстрелил.

- Ты был у леса?! - вскакивает Лада и хотела нанести ладонью шлепок о мордашке сына, но я удерживаю её за руку: - Лада, он действительно уже ... не ребёнок, но ведёт себя как безответственный шалопай! - я грозно посмотрел на сына.

- Но с нами же, ничего не случилось, а к степным мамонтам мы близко не подходили, а на саблезубых тигров с дерева смотрели ...

- Что?! - Лада стала задыхаться.

- Ярик, - я пытаюсь говорить как можно спокойнее, но во мне всё клокочет, - ты не прав, даже мы, взрослые, ходим в те места большими группами, иначе ... нас всех бы съели хищники.

- Но меня, же не съёли! - горячо восклицает сынок и на этот раз я не успеваю перехватить ладонь жены и она хлёстко бьёт по мордам сына и внезапно заплакала.

Ярик сначала схватился за, словно воспламенившуюся щёку, затем прильнул к маме: - Я больше не буду, - чисто по-детски пролепетал он.

Она сгребла его, прижала к себе: - Сынок, если с тобой что-то случится, я не буду жить.

- Мам, извини ...

- На что мне твои извинения!

- Это первый и последний раз, - решительно говорит Ярик.

- Ты обещаешь? - как-то беззащитно произносит Лада.

Ярик неожиданно задумался и пробурчал что-то неопределённое.

- Ты обещаешь? - напирает на него Лада.

- Подожди, дай ему всё обдумать, - я сурово смотрю на сына.

- Я подожду, пока не выросту, - серьёзно заявляет Ярик. Лада облегчённо вздыхает, а я задумался над его словами: "подожду, пока не выросту" - понятие, для нас взрослых, достаточно расплывчатое, посчитать, что он уже взрослый, Ярик может в любой момент, но я не стал его больше напрягать, главное, Лада успокоилась.

- Ты должен показать тот спуск, - требую я.

Ярик вздыхает: - Пост поставите?

- Обязательно. Я же говорил, врагов много.

- Хорошо, я покажу. Но как сказать это Игорю, я обещал, что этот спуск мы будем держать в тайне.

- Он мальчик не глупый, поймёт, - уверенно произношу я. - Так, где это?

- Сначала надо идти за тот мыс, затем пройти аллею из гинкго, выйти к обрывам и идти до наклоненной скалы. Затем, пролезть сквозь корни поваленного дерева, перебраться по стволу на другую сторону, прыгнуть на откос, быстро пробежаться, так как камушки начинают съезжать вниз, - Лада застонала и закатывает глаза, - потом зацепиться за корни другого поваленного дерева, выбраться наверх и сразу утыкаешься на отошедшую от склона скалу - между ними можно легко спуститься. Но, папа, я могу сам показать ...

- Найдём, - обрываю я его и неодобрительно качаю головой. - Сколько раз я тебе говорил не бегать по осыпям!