С этих позиций для нас будут интересны и рассуждения о местонахождении Т. Гоббса, который уточняет: «Тут, там, в городе и тому подобные имена, отвечающие на вопрос «где?», не являются именами самого места, о котором спрашивают, ибо здесь и там только тогда обозначают что-нибудь, если одновременно пальцем или как-нибудь иначе более точно указывается место. Но если взор ищущего направляется на искомую вещь, следуя движению пальца или какому-нибудь знаку, то место не определяется отвечающим, а отыскивается тем, кто ищет. Из указаний при помощи одних слов, которые даются, например, в тех случаях, когда говорят «в деревне» или «в городе», одни являются более, а другие менее широкими. Таковы указания: в деревне, в городе, в окрестностях города, в доме, в комнате, в кровати. Ибо эти имена всё ближе подводят ищущего к самому месту, но всё же не определяют последнего, а лишь замыкают его в более узкие пределы, указывая, что место заключается как часть в целом внутри известного, очерченного этими словами пространства. Все имена, служащие для ответа на вопрос «где?», являются видами родового понятия «где-то». Отсюда всё, существующее где-то, находится, в строгом смысле слова, в определённом месте. Это место есть часть обширного пространства, обозначаемого такими словами, как «в деревне», «в городе» и т. д.»[13]. Мы видим, что выводы, полученные Т. Гоббсом, находят своё полное подтверждение и относительно одного из главных признаков мещанства – проживания людей в определённом месте пространства.

В царской России проживание в определённом месте общества рассматривалось как его местонахождение – обозначение основного местожительства граждан. Подтверждение такового смыслового единства наглядно представлено у В. И. Даля на примере следующих вопросов и ответов, которые были обычными в XIX в.: «Где обываете теперя?» – «В город приписался, а тут наездом бываю»[14]. Связано оно с тем, что «полицейское государство того времени предполагало для каждого лица обязательное местожительство, место его приписки к тому или иному сословию, классу или занятию, отлучка из местожительства дозволялась только с разрешения начальства, по паспорту, в котором прописывалось место отлучки»[15]. Таким образом, «каждый человек имеет где-либо главное средоточие своих интересов и своего существования, и именно в этом месте его можно с наибольшей вероятностью отыскать в случае встретившейся надобности»[16]. Такое определённое местопребывание людей, получив юридический статус, стало официально их постоянным местожительством. Как постоянно проживающим в определённых местечках (местах) людям, такое местожительство было свойственно и местному обществу.

Местное общество (мещанство) – это люди, хоть и живущие постоянно в одном определённом месте, но в тоже время передвигающиеся в нём с одного свободного места на другое, занимая и освобождая своё домашнее пространство, т. е. люди, живущие в постоянном движении с места на место, бывающие то тут, то там. Согласно с этими данными, для местного общества характерен ещё один признак – обывательщина. Мещанин (местный житель) – это также «обыватель». Этот термин «происходит от смыслового значения глагола «бывать», точнее, «быть», то есть жить, существовать, проживать, обитать, существовать именно здесь, в этом месте; жить оседло, постоянно»[17]. «Обыватель – мещанин, житель на месте, всегдашний житель, поселённый прочно; владелец места или дома. Обыватели в этом смысле – это горожане, посадские люди, слобожане, жители местечка»[18]. Мы замечаем, что понятие «обыватель» возникло как наиболее удобная сокращённая разговорная форма значения «пребывающий», отражающая обывателя и обывательщину как местное пребывание или проживание людей. Отсюда мы выясняем, что мещанство – сложное пространственное территориально-общественное явление. Значение «мещане» и «мещанство» возникло как разговорная форма, отражающая быт обывателей в месте их постоянного проживания или пребывания – местечке, расположенном в определённом пространстве. Понятие «мещанство» возникло как наиболее удобная сокращённая разговорная форма, отражающая поведение людей местного общества – мещан-обывателей. Оно характеризуется как местное пребывание или проживание людей в определённом пространстве. Стало быть, понятие «место общества» есть местопребывание определённого общества на Земле, оно представляет собой известное пространство на земле, занятое людьми, и определяет такой его характерный признак, как его местожительство, т. е. пребывание, проживание определённой части общества в определённом месте.

Соответственно, такое местожительство определяет «округ или область, известное пространство земли, посад, селение в виде города, городка, местечка»[19], в связи с чем «жители местечек считаются мещанами»[20]. Следовательно, мещане – это жители, находящиеся в искусственно созданном пространстве общества – домах, определённых населённых пунктах – местечках, что и послужило для дачи им такого названия в России. «На практике не раз возникал вопрос о том, какого рода населённые места следует относить к числу местечек, ввиду того что по «Высочайше учреждённым временным правилам от 3-его мая 1882-ого года» (ст. 952 прил. IX о состоянии) евреям воспрещено на будущее время в губерниях их постоянной осёдлости селиться, приобретать и арендовать недвижимость в сёлах и деревнях. Правительственным сенатом дано по этому поводу разъяснение (11 августа 1894 г.) в том смысле, что единственным признаком местечек, отличающим его от села, является его официальное название таковым»[21]. Таким образом, была официально утрачена сущность изначального предназначения местечек как поселений только для еврейского народа. В мещанство (местечковое общество) уже стали входить и другие нации и народности, которые просто селились и проживали в этом месте пространства общества.

Пространство, в котором существует общество, неразрывно связано с физическим пространством, оно берёт из него полезные для себя ископаемые ресурсы и продукты питания, наличие которых определяет его жизнеспособность. Если мы призадумаемся над этим утверждением, то определим, что пространство существовало всегда, а вот место в нём, занятое людьми, – нет. Материальное пространство практически вечно, а общество появилось в нём сравнительно недавно – вероятно, несколько миллионов лет тому назад. Человечество захватило своё «место под солнцем» у природного пространства и продолжает расширять его. Но как бы мы не хотели и не старались создать только искусственное пространство для жизни людей, всё равно без естественного пространства обойтись у нас пока никак не получается. Без окружающего нас природного пространства мы как общество просто не сможем существовать (выделено автором). При рассмотрении мещанства как местного общества приоритетное значение следует отдать категории «место», а не «общество», т. к. свободное место, не занятое обществом, существовать может, а вот общество без занимаемого места – нет! В связи с этим выводом, автор приходит к гипотезе, что человечество появилось в каком-то особом специфическом месте – ойкумене.

Некоторые современные учёные, называющие себя евразийцами, считают, что месторазвитием как явлением должна заниматься специальная наука геософия, синтетически соединяющая географию и историю. Они пользуются новыми понятиями и терминами, среди которых категория «месторазвитие»[22] призвана была свести воедино начало географии и истории. Как и дарвинисты, они так же считают, что на разновидность животного мира во многом влияет географическая среда обитания. Животные стараются приспособиться к своему месту жизни, а если в нём происходят изменения, то адаптироваться к переменам в окружающей среде. Наиболее наглядно такая способность выражена у хамелеона, который может быстро менять окраску кожи под влиянием внешних воздействий окружающей среды обитания. Возможность приспособиться к изменениям окружающей среды обитания даёт главный толчок для развития разнообразного животного мира в природе. Аналогичная, хоть и в меньшей степени, такая способность практически есть у всех видов животных, в том числе и у человекообразных обезьян.