– Да, и что с того? Школа – это школа. Но я тебя поняла. Есть разные компании. Те, кто пользуются популярностью, богатые…

Девушка вскидывает вверх руку, чтобы остановить меня.

– Нет. Ты точно никогда раньше с таким не сталкивалась. Спортзал, где мы уже побывали, помнишь? – Я киваю. – Изначально предполагалось, что там будет заниматься команда по футболу, но семейка Джордан Кэррингтон закатила истерику, и он был переоборудован для общего доступа, за исключением определенных часов. С пяти до восьми утра и с двух до восьми вечера зал открыт только для футболистов. В остальное время им могут пользоваться остальные. Здорово, да?

Я начинаю сомневаться, не шутка ли это, потому что ограничение доступа в спортзал кажется мне нелепым.

– А почему Кэррингтоны так возмутились? – с любопытством спрашиваю я.

– Потому что «Астор-Парк» – это частная школа с большой буквы «Ч». – Саванна устремляется дальше. И как ее остановить? – Каждая семья в штате хочет, чтобы их дети попали сюда, но это привилегированное место. Для того чтобы тебя приняли в академию, нужны не только деньги. Каждый, кто здесь учится, даже те, что на стипендии, оказались в этой школе только потому, что им есть что предложить. Например, они хорошо играют в футбол или могут привести научную команду школы к выигрышу национальной стипендии и тем самым попасть на страницы всех газет страны. А если говорить о Джордан, она капитан танцевальной команды, что, по моему мнению, фактически тот же стриптиз…

Черт, надеюсь, не поэтому этим утром Каллум предложил мне войти в их состав.

– …но они побеждают, а в «Асторе» любят, когда имя школы появляется в прессе в рубрике «Наши победители».

– Тогда что здесь делаю я? – бормочу я себе под нос.

Но у Саванны, видимо, слух как у супергероя, потому что, распахивая входную дверь, она говорит:

– В какой-то степени ты тоже Ройал. А уж в какой, это мы увидим. Если ты слабая, эта школа сожрет тебя с потрохами, так что советую тебе пользоваться тем, что обеспечивает фамилия Ройал, даже если тебе придется отобрать это силой.

Раздается звук захлопнувшейся дверцы машины, и к нам направляется очень худая платиновая блондинка в обтягивающих джинсах и на высоченных шпильках.

– Здравствуйте… э-э-э… – Незнакомка прикладывает ладонь ко лбу, словно защищая глаза от солнца, хотя в этом нет никакой необходимости, потому что ее лицо закрывают огромные солнечные очки.

– Это подружка Каллума Ройала, – шепчет мне на ухо Саванна. – Тебе не обязательно любезничать с ней. Она всего лишь его временное развлечение.

Поделившись напоследок столь мудрым советом, Саванна исчезает, оставляя меня наедине с тощей.

– Ты, должно быть, Элейн. Я Брук, подруга Каллума. Приехала, чтобы забрать тебя и отправиться по магазинам. – Она хлопает в ладоши, словно это самое увлекательное занятие на свете.

– Элла, – поправляю я ее.

– О, прости! У меня ужасная память на имена. – Брук лучезарно мне улыбается. – Как же мы с тобой повеселимся сегодня!

Я медлю.

– Хм. Нам необязательно ехать за покупками. Ничего страшного, если я потусуюсь в школе до тех пор, пока не приедет автобус.

– О, милая, – хихикает она. – Автобусов здесь нет. К тому же, раз Каллум попросил меня отвезти тебя за покупками, именно так мы и сделаем.

Девушка хватает меня за руку, на удивление крепко, и тащит к лимузину, за рулем которого сидит Дюран. Он начинает мне нравиться.

– Привет, Дюран. – Я машу ему, а потом оглядываюсь на Брук. – Ничего, если я сяду с Дюраном, чтобы ты могла с комфортом устроиться сзади?

– Нет. Мне хочется узнать тебя получше. – Она толкает меня на заднее сиденье и усаживается рядом. – Расскажи мне обо всем.

Я подавляю стон, потому что совсем не горю желанием болтать с подружкой Каллума. Но тут же ругаю себя за это, потому что Брук очень мила со мной. Обычно я стараюсь не осуждать людей, так что заставляю себя немного ослабить оборону. И если уж на то пошло, Брук, в отличие от Ройалов, скорее моего поля ягода, раз даже одноклассницы братьев считают ее «временным развлечением».

Но выглядит она молодо. Очень молодо. Настолько, что Каллум мог бы приходиться ей отцом.

– Особо нечего рассказывать, – пожав плечами, отвечаю я. – Я Элла Харпер. По словам Каллума, Стив О’Халлоран – мой отец.

Брук кивает.

– Да, сегодня утром Каллум сказал мне об этом. Разве это не здорово? Он рассказал, что нашел тебя буквально несколько часов назад и был очень расстроен, выяснив, что твоя мама умерла. – Она берет меня за руку, ее широкая улыбка становится чуть печальной. – Моя мама умерла, когда мне было тринадцать. Аневризма мозга. Я была вне себя от горя и понимаю, что ты чувствуешь.

Когда она сжимает мою руку, я ощущаю, как в горле образуется ком. Мне приходится дважды сглотнуть перед тем, как ответить ей:

– Сожалею о твоей утрате.

На мгновение ее веки, затрепетав, закрываются, словно она тоже старается справиться с нахлынувшими эмоциями.

– Что ж, теперь наша жизнь пошла в гору, не так ли? Знаешь, Каллум и меня спас.

– Ты тоже танцевала в стрип-клубах? – неожиданно для себя самой брякаю я.

Глаза Брук расширяются, и я слышу смешок, после чего она прикрывает рот ладошкой.

– Так этим ты и занималась?

– Я не раздевалась полностью. – Я чувствую себя неловко из-за ее реакции и уже жалею, что зачем-то заговорила об этом.

Она приходит в себя и снова похлопывает меня по руке.

– Прости за мой смех. Дело не в тебе, а в Каллуме. Догадываюсь, что он был вне себя от ужаса. Сейчас он из кожи вон лезет, чтобы быть хорошим отцом для своих мальчиков, и уверена, что для него обнаружить свою маленькую подопечную в стрип-клубе стало настоящим шоком.

Покрасневшая и смущенная, я смотрю в окно. Этот день уже не станет хуже. Сначала эти странные ощущения, вызванные агрессией Рида, потом экскурсия по школе со снисходительной Саванной, а теперь это унизительное признание подружке Каллума. Я ненавижу это чувство, что мне где-то не место. Первый день в школе. Первая поездка на автобусе. Первый…

Легкое похлопывание по лбу прерывает мои мысли.

– Эй, милая, не уходи в себя.

Я поворачиваюсь к Брук.

– Я не уходила в себя, – отвечаю я ей.

– Дерьмо собачье. – Это ругательство получается у нее тихим и нежным. Ее ладонь ложится на мою щеку. – Я не танцевала в стрип-клубе, но только потому, что выбрала кое-что похуже, чтобы выжить. Так что я не стала бы осуждать тебя. Ни за что. Важно то, что прежняя жизнь закончилась и тебе никогда не придется заниматься этим снова. Если ты правильно разыграешь свои карты, то хорошо устроишься. – Затем она легонько шлепает меня по руке. – А теперь широко улыбнись, потому что мы идем по магазинам.

Не буду врать, мне такой план подходит.

– Во сколько нам это обойдется?

Я уже бывала в больших магазинах. Можно набрать вещей на нехилую сумму, особенно если они продаются по скидке. Но у меня будет школьная форма, и будет достаточно лишь парочки шмоток. Новые джинсы. Может, футболка или две. Рядом есть пляж, так что купальник не помешает. Я могу позволить себе спустить несколько сотен долларов.

Лицо Брук озаряется. Она вытаскивает кредитку и машет ею перед моим лицом.

– Ты задаешь не те вопросы. Все за счет Каллума. И поверь, пусть он рассказывает, как несколько лет назад его бизнес чуть не вылетел в трубу, но этот мужик может купить и продать весь этот торговый центр и у него еще останется достаточно средств, чтобы вызывать оргазм даже у самой дорогой в мире проститутки.

Даже не знаю, что на это ответить.

В итоге мы оказываемся в торговой галерее под открытым небом, где полно маленьких магазинов с небольшими коллекциями, но внушительными суммами на ценниках. Когда я все никак не могу заставить себя и решиться сделать хоть какую-то покупку – полторы штуки за пару туфель? Они что, золотые? – в дело вступает Брук и протягивает продавцу вещи, одну за одной.