Король кивнул.

— Мы оставим это вам. Можете докладывать о продвижении мне. Мы все поможем, если будет нужно.

Собрание закончилось, и все окружили Ната, предлагая советы и свои услуги. Оставив их, я пошла к комнатам стражи, размышляя, что рассказать капитану Кноллису. Я говорила совету, что это не будет охота на Певчих. Но я собиралась приказать своим людям искать Певчих, считать их нашими врагами.

Я могла менять слова, как угодно. Но факт оставался: я была Певчей, что вот-вот станет охотницей на Певчих.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ:

ВОПРОСЫ

Мои люди были выбраны за их осмотрительность и силу. Они привыкли к тайным поручениям, потому сразу взялись и за это. Проблемой было, как лучше их направить. Приказав им носить при себе железо, я отправила нескольких в места, где раньше жили семьи Певчих, чтобы они поискали наследников, которых не нашел Скаргрейв. Остальных я оставила при себе в Уайтхолле, включая юного Баррингтона, который еще приходил в себя после ран, полученных в замке Карлтона.

— Но вы можете на меня рассчитывать, — пылко сказал он. — Мое левое плечо побаливает, но ведущая рука в порядке, — он взмахнул ею, чтобы доказать.

— Перестань, Баррингтон, — мне не хотелось, чтобы он так нападал на потенциальных Певчих. — Твой меч мне сейчас не нужен. Нужен ум, — я повернулась к капитану Кноллису и остальным. — Это касается всех вас. Лучшие разведчики отправятся в таверны и людные места в городе, где они будут искать что-то полезное в разговорах. Остальные будут ждать дальнейших указаний.

— А где будете вы? — спросил Кноллис.

— Мне нужно поговорить кое с кем, способным нам помочь, — сказала я.

Кноллис сам раскрывал не все, потому не задавал вопросы. Это было хорошо, ведь я не хотела говорить, что имела в виду королеву. Я одна пошла к ее покоям.

В такой ситуации не стоило напоминать людям, что Сивилла была внучкой Певчей, но потому я хотела увидеть ее. Хотя она сама не могла колдовать, она знала все странные факты Певчих. Хотя фактами это нельзя было назвать, ее знания основывались на слухах, традициях семьи или историях, что были похожи на сказки. Она помогала мне в сложные моменты, и она могла помочь мне сейчас.

У покоев королевы я ощутила напряжение. За позолоченной дверью кто-то красиво пел — леди Клеменс с очередной песней о любви. Когда я вошла, она замолчала и поклонилась, не глядя мне в глаза.

Все остальные смотрели на меня, даже Сивилла. Она сидела в роскошном кресле и выглядела как портрет, а не человек, как изящный рисунок. Но она поднялась и подняла руку, я увидела уродливое железное кольцо среди камней, так было и у ее фрейлин. Вести уже дошли до них.

Я коснулась кольца Сивиллы, она натянуто улыбнулась.

— Как хорошо. Пройдемся по саду?

Она говорила так, словно играла роль, как и было, ведь она играла роль королевы. Ее желание было нашим приказом. Решив, что я соглашусь, ее служанки побежали за плащом для королевы и парой изящных деревянных башмачков, чтобы защитить ее расшитые туфли от грязи и дождя.

— Нет, мы хотим быть одни, — сказала Сивилла в ответ на шепот, пока ее одевали. Она шагнула вперед и кивнула мне. — Идем?

Она шла как королева, пока мы не выбрались в сад, никого не осталось вокруг. Башмачки стучали по влажному камню, она обняла меня.

— Люси! Я так рада тебя видеть. Все только и говорят о твоем сражении с тем жутким змеем, как вы с Натом одолели его вместе, и мне так жаль, что стражи заперли нас и не дали мне пойти к тебе. А потом они сказали, что ты была на собрании, и…

— Ничего, — я обняла ее. — Я тоже рада тебя видеть.

— О! — она отскочила, светлые пряди подпрыгнули под ее капюшоном. — Что-то меня ужалило.

— Что? — встревожилась я.

— Думаю, вот это, — она указала на меня.

Я опустила взгляд и увидела мутный красный камень, что был моим по праву как Певчей, камень, что когда-то защищал меня от Дикой магии. Он качался на серебряной цепочке, выбрался из-под моего корсета, и теперь его было видно.

— Уверена, что это? — удивилась я. Целый камень мог пронзить болью тех, кто трогал его, но не Певчую или тех, кому она по своей воле давала камень. Но мой камень был в трещинах, я носила его для безопасности. Но он смог бы лишь слабо уколоть, да и то вряд ли.

— Я уверена, — Сивилла с опаской смотрела на мой камень. — По-моему, ты говорила, что в нем не осталось магии.

— Не осталось.

— Если он жжется, значит, осталась, — уверенно сказала Сивилла. — Дай-ка еще раз, — она осторожно коснулась идеально ухоженным пальчиком. И отдернула руку. — Да, там что-то есть. Он не заглушает песни?

— Ни капли, — бодро сказала я. — После того, как он треснул, все звучит одинаково, при мне он или нет. Но прости, что он тебя задел, — я спрятала камень. — Идем в сад, там можно поговорить свободнее.

— Да, — Сивилла взяла меня за руку. — В такой день там никого не должно быть.

Она была права. Из-за дождя в саду не было никого, кроме мужчины, уверенно идущего в дальнем конце с тачкой. Обойдя его, мы отправились в лоджию, дождь стучал по плащам, ветер задувал его между колонн.

— Это была любовь с первого взгляда? — негромко сказала Сивилла.

Я взглянула на нее, отвлекшись мысленно на вопросы, что нужно было задать ей. Любовь? О чем она… О. Встреча с Натом на «Дорсете».

— Нет, — сказала я. — Это была катастрофа.

Она помрачнела.

— О, нет. Вы поссорились?

— Да, — сказала я. — Но дело не только в этом. Мы так долго были порознь, что едва узнаем друг друга. Я изменилась, и он тоже.

Сивилла просияла.

— Но это ведь было ожидаемо? Вы скоро снова привыкнете друг к другу. И это, — она улыбнулась, — даже волнительно, а не плохо, да? Я знала Генри с детства, но, когда он надевает корону и мантию, правит, я словно вижу нового человека. Это интересный опыт.

Я покачала головой, мы шли по лоджии.

— Может, для тебя. Но не для меня.

Хоть я так и говорила, я не знала, правда ли это. Хотелось ли мне вернуться назад во времени? Мне не нравилось расстояние между нами, но я восхищалась тем, каким стал Нат. Даже больше, чем восхищалась.

— Ты все еще его любишь, — Сивилла сжала мою руку. — Я вижу по твоему лицу.

Я не хотела раскрывать столько всего. Остановившись у колонны, я посмотрела на идеальные квадраты сада, кусты были ухожены и блестели от дождя.

— Возможно. Но одной любви мало.

— Почему?

Я удивленно посмотрела на нее.

— Ты должна понимать, Сивилла. Посмотри на себя. Ты вышла замуж за короля, это изменило твою жизнь. Брак с Певчей изменит жизнь Ната. Тебе ведь не нравится? Тебе приходится быть королевой, хочешь ты того или нет. У тебя больше нет свободной жизни по твоим правилам. Тебе это не нравится, так ведь? Это делает тебя несчастной.

Сивилла прикусила губу.

— Это так очевидно?

— Другу — да. И кто тебя обвинит? Ты — свободная душа, а теперь тебе нужно соблюдать протокол каждую минуту. За тобой следит двор и все вокруг.

— О, все вокруг, — мрачно сказала Сивилла. — Не напоминай, — мы пошли по лоджии дальше. — Одно непродуманное слово, и они осмеивают меня. И фрейлины бывают ужасными. Половина из них только и ищет доказательств, что я — «безумная королева», как меня прозвали люди, — она замолчала и тихо добавила. — Но я люблю Генри. И потому можно стерпеть все.

Разве? Я вспомнила ее недовольство, когда она сказала, что мы с Генри относились к ней как к глупой, я не знала, как она чувствовала себя теперь.

— Это того стоит, — сказала она, словно я возражала.

— Но мы с Натом не такие, — напомнила я. — И никогда такими не были. Даже в лучшие времена мы много ссорились. И от этого будет еще сложнее быть под пристальными взглядами остальных. Мы должны быть уверены, что каждый справится с этим. А мы не уверены.

— Так ты хочешь сдаться? — расстроилась Сивилла. — Вот так?

Я замерла в конце лоджии.