– Вот именно! Отсюда в город одна дорога, а она по мосту через овраг идет. Вот там-то этот гад за колонной и спрятался! Они на середину моста выехали, когда он начал из автомата палить, причем, заметьте, именно по машине охраны! – подчеркнул это обстоятельство Михаил Петрович.
– Жертвы? – кратко спросила я.
– Двое наших племянников погибли, – скорбным тоном сказал Сазонов. – Они впереди сидели, а сам Семен – сзади. Когда это все началось, он сразу же на пол между сиденьями упал, это его и спасло. А промедли он чуток, мы и его уже похоронили бы, потому что вся спинка заднего сиденья – в дырах. Ну, как тут им не запить? – спросил меня Сазонов.
– Но вы-то почти трезвый, – возразила ему я.
– Служба не позволяет, а то и сам с горя напился бы, – вздохнул он.
– Как я понимаю, вас ни в одной из этих машин не было? – спросила я.
– Так я же в городе живу, не здесь, – объяснил он.
– Юрий Михайлович, вам что-нибудь по этому поводу известно? – Я повернулась к Ершову.
– Я разговаривал с водителем второй машины, – сказал Юрий Михайлович. – Он вышел, когда выстрелы стихли, подбежал к ограждению и увидел, как мужчина в маске и камуфляжной форме сбежал по насыпи вниз, где его ждала машина с включенным двигателем, причем он сел на водительское сиденье. Номер ее наш парень не запомнил.
– Да если и запомнил, так это ничего бы не дало, – отмахнулась я. – Сами же знаете, как это делается. Старых машин, что по дворам почти без присмотра стоят, – пруд пруди, и снять с двух из них по номеру – дело пяти минут. Потом из другого района угоняется машина, на нее и навешиваются эти номера: один впереди, другой сзади, чтобы свидетелей запутать. Там же, под мостом, как я помню, дорога идет к Волге, потом она раздваивается, и одна идет к городу, а другая – в область, аккурат мимо свалки. Бросить там машину, переодеться, потом плеснуть бензинчика – и поминай все улики как звали. Так, Юрий Михайлович?
– Я разговаривал с ребятами из Тепловского райотдела, там на свалке действительно угнанная машина сгорела, но они над этим работают, – подтвердил он.
– Да, неглупый нам противник попался, – вздохнула я. – Чем-то мне эта ситуация лихие девяностые напоминает! Я тогда, конечно, еще так не работала, но люди опытные мне о многом подробно рассказывали. Кстати, а ведь сейчас начали выходить на свободу те, кого в те годы посадили. Что вы по этому поводу думаете?
– Имеете в виду личную месть по старым делам? – спросил он, и я кивнула. – Первым делом эту версию отработал, но из-за Андреева никого не посадили. Нет, не оттуда у этой истории ноги растут, – уверенно закончил он.
– А что с третьим покушением? – спросила я.
– Машину Семена Ивановича заминировали прямо на рынке и там же взорвали. Прямо под то место, на котором обычно Семен сидит, заряд установили, – вместо Ершова ответил мне Сазонов. – Его только то спасло, что сесть-то он в машину сел, а вот дверцу еще не закрыл, замешкался. Тут-то и рвануло! Его взрывной волной выбросило прямо на ящики, что возле стены стояли. Вот он и не пострадал. Но если бы не эти деревяшки, он прямо в стенку бы вписался, и тогда еще неизвестно, выжил ли.
– Нервишки у преступника не выдержали, вот он раньше времени кнопку и нажал – мина-то радиоуправляемая была, – объяснил Юрий Михайлович.
– У вас там проходной двор? – невинно поинтересовалась я у Сазонова. – Заходи кто хочет и делай что хочешь?
– Зачем вы так? – обиделся он. – У нас и шлагбаум, и камеры наблюдения…
– Только они у них на въезд направлены, а весь двор не просматривается, – добавил Ершов.
– Что по взрывному устройству? – спросила я.
– Совсем другая картина. Очень качественно сработано! Делал знающий человек, но не профессионал – у тех схема отработанная, а этот тип умудрился ее усовершенствовать. Одним словом, Кулибин на нашу голову откуда-то взялся, – хмуро сообщил Ершов. – Отпечатков там, опять же, никаких, но и поражающих элементов нет. И со взрывчаткой тоже непонятно – маловато ее было, чтобы машину действительно подорвало и пассажиров убило. Такое впечатление складывается, что его просто попугать хотели.
– Странная история, – задумчиво сказала я. – И преступник нам какой-то странный попался… Точнее, преступники, потому что у меня есть мнение, что тут не один человек работал.
– Вам тоже так кажется? – Ершов повернулся ко мне и пустился в рассуждения: – В первый раз жертвой должен был стать именно Андреев, которому предназначалась бандероль, но преступник почему-то не поскупился и напихал в посылку всякие железяки. Во втором случае он стрелял из автомата, понимая, что может убить и ни в чем не повинных людей. В третьем он очень аккуратно установил отлично сработанную мину прямо под то сиденье, на котором обычно сидит Андреев, чтобы пострадал только он, но при этом сэкономил на взрывчатке. Машина ведь даже не загорелась.
– И действительно никто больше не пострадал? – удивилась я.
– Племянники наши, сидевшие впереди, в больницу попали, но они уже на поправку идут, их вот-вот выписать должны, – встрял Сазонов.
«Эдак преступники скоро всех Андреевых изведут или покалечат», – подумала я.
– Ну, и сколько же их, по-вашему? – спросил Ершов. – Преступников то есть.
В ответ я просто пожала плечами – не знаю, мол, пока что – и сказала:
– Уголовное дело я, с вашего позволения, потом посмотрю, если потребуется. Вы случайно фотографии с места преступления не принесли?
– А как же! Вот они. – Ершов достал из папки пачку фотографий и протянул мне. – Тут еще и кадры с камеры наблюдения.
Я просмотрела все это и поинтересовалась:
– Кто машину мыл? Вот, смотрите, – я показала им один снимок и объяснила: – Тут лужи воды на земле вокруг машины, а раз она не загорелась, то и тушить ее не надо было, значит, вода могла только после мытья остаться.
– Некто Кефир, бомж, обычно он этим занимается, – сообщил мне Сазонов. – У рынка он крутится, там же и живет, на старом складе, куда всякий хлам складывают. Мебель поломанную и все такое.
– То есть внутри охраняемой территории? – уточнила я.
– Ну да! – подтвердил Михаил Петрович.
– А человеческое имя у него есть? – спросила я. – Документы?
Сазонов и Ершов синхронно пожали плечами.
– Что вы вообще о нем знаете? – настаивала я.
– Да это же алкаш! – презрительно бросил Сазонов. – Правда, исполнительный, тихий, скромный, воды не замутит, глаз ни на кого не поднимет! Шмыгает себе тихонько по двору, подметает, поливает, а за шлагбаум даже нос не высовывает – милиции боится, потому что твои доблестные менты, Юрочка, – и он издевательски улыбнулся Ершову, – его как-то раз так отметелили, что он потом неделю отлеживался.
«Можно подумать, что Андреевы – не алкаши», – мысленно хмыкнула я и спросила:
– И давно он у вас на рынке обитает?
– Да с зимы вроде, – подумав, ответил Михаил Петрович. – Точно, с зимы! – уже более уверенно и поэтому радостно сообщил он. – То-то я помню, что после Нового года у нас во дворе всегда чисто было и лед сколот с асфальта.
– Ну, и где теперь этот Кефир? – спросила я.
– Не знаю, – недоуменно ответил Михаил Петрович. – Мне сейчас как-то не до него.
«И это – начальник службы безопасности! – мысленно возмутилась я. – Да приличные люди такому разгильдяю свой двор подметать не доверили бы! Но он брат жены! Как же его не взять на теплое местечко!»
– Я пытался его найти, но он сразу после взрыва словно сквозь землю провалился, – Ершов развел руками. – Тем более что и установочных данных на него никаких нет. Мы прочих бомжей рыночных отловили и допросили, но они или не знают его настоящее имя – что у них в порядке вещей, – или знают, но молчат.
– Полагаю, искать следует уже его труп, – невесело заметила я. – А тело, скорее всего, перетащили в соседний район – у вас же почти граница, Фрунзенский район совсем рядом. Не думаю, что преступник особо заморачивался и в лес или еще куда-нибудь его отвез: хлопотно это и небезопасно, а вот в соседний район труп подбросить – это да. Так что в морге этот Кефир. Ориентируйтесь на дату последнего покушения, на его возраст и на то, что он – бомж. Если найдутся подходящие тела, надо будет опознатушки провести.
