Музыка резко оборвалась, и Илико замер посреди зала с поднятыми вверх руками.

– Браво́! – услышал он от двери знакомый голос. Смирнов стоял на пороге и громко хлопал в ладоши. – Бис! Что ж ты так на сцене не танцевал? – ухмыльнулся он и прошел к стулу, стоящему у стены.

– Просто я задумался, – ответил Илико, тяжело дыша.

– О чем, интересно? – усмехнулся Сашка.

– О жизни, – Илико опустился на низкую лавочку и вытянул вперед длинные ноги.

– Что тебе предложил Дегтярев? – нахмурился Сашка.

– Ничего, – равнодушно пожал плечами Илико.

– Хм… У него нюх на таланты, – хмыкнул Смирнов. – Он не мог пройти мимо тебя. Ты ведь знаешь Кнежинского?

– Конечно, – кивнул Илико.

– Так вот, Виташ Кнежинский – его протеже, – продолжил Смирнов. – Дегтярев и с Павловой работал, и Ксешинской помог обустроиться в Париже. Только… – Смирнов задумчиво почесал подбородок и бросил быстрый взгляд на Илико.

– Что только? – напрягся тот.

– Он человек умный и расчетливый. И еще, поговаривают, что он с Кнежинским жил. Талант талантом, но ничего в жизни не бывает просто так, – Смирнов встал и направился к двери. – Да… совсем забыл. Сонечка говорила про помолвку, так вот, я могу предложить устроить праздник прямо на сцене мюзик-холла. Но… решать вам, – он с деланым равнодушием пожал плечами и вышел из дверей танцкласса.

Эти несколько дней Илико избегал встреч и с Соней, и с остальными участниками конкурса. Он подолгу сидел в небольшом кафе, разглядывая прохожих через окно. На душе было тяжело и мрачно. Иногда он заходил в класс и часами истязал себя танцем, снова и снова опуская иглу на пластинку. Только после того, как он в изнеможении падал на пол, душевная боль уходила.

Илико лежал на кровати, глядя в потолок и перебирая пальцами цепочку, на которой висел крестик.

– Нет! Не хочу! Не хочу быть никем! Я умру от скуки в этом захудалом мюзик-холле! – он сел и мотнул головой, пытаясь отогнать тихий голос в голове, который твердил ему, что это подло. – Дегтярев – мой счастливый билет. И я куплю его, чего бы мне это ни стоило!

В среду ровно в семь Илико уверенно позвонил в колокольчик над огромной дубовой дверью. Ее открыл услужливый слуга, и Илико кивнув ему, назвал свое имя.

– Роман Константинович вас ждут-с, – улыбнулся ему лакей и проводил Илико в огромный холл.

– Господин Чантурия! – хозяин дома вышел навстречу гостю, радушно улыбаясь, и его мясистый нос в небольших оспинах, словно восковой, растекся по щекам. – Если честно, не был уверен, что вы придете.

– Значит, вы меня не накормите? – улыбнулся Илико.

– Отчего же? – рассмеялся Дегтярев. – Накормлю, голубчик, как в лучшем ресторане! Извольте пройти в столовую.

Действительно, стол просто ломился от деликатесов. В центре стояло блюдо, на котором в бассейне из ледяных кубиков нежились устрицы с дольками лимона. В небольших серебряных блюдцах зернились горки красной и черной икры. В маленьких тарталетках возвышались холмики гусиной печени. Запах буженины, приправленной специями и чесноком, кружил голову.

– А давайте-ка начнем с водочки! – предложил Дегтярев, кивнув на запотевший графин.

– Не откажусь, – улыбнулся Илико, решив, что если он выпьет, то напряжение пропадет.

– Итак… – начал Роман Константинович.

– Итак… – продолжил Илико. – За наш союз? Надеюсь, он будет долгим и плодотворным.

– Согласен, – кивнул Дегтярев и залпом выпил рюмку водки, закусив ее фаршированным помидором.

– Я могу быть с вами откровенным? – Илико тоже выпил, поморщившись, когда крепкий напиток прокатился по горлу.

– Разумеется! – кивнул хозяин дома и подвинул к Илико тарелку с запеченной рыбой.

– Вам ведь не только мой талант нужен, Роман Константинович? – Илико положил в рот нежное филе семги.