«У меня не было выбора! Ни у кого из нас не было выбора в этот момент! Мы все заранее должны были стать частями в механизме „Белых“! Это они безумцы, а не я! Даже если бы я не решился на это, ее, как и всех оста…» — мои громкие высказывания прервал Нулевой. Он громко топал ногой, стараясь привлечь наше внимание, держа планшет в обоих руках. После, как только я обратил на него внимание и замолчал, он протянул планшет мне, предлагая мне прочитать то, что он написал. Слова и длинные предложения покрывали не одну страницу документа планшета, но я и Девяностый, закрепив наши взгляды на содержимом документа, внимательно и быстро прочитали все, чем Нулевой делился с нами. Вслух. Весь документ содержал в себе информацию, которую другие бы сочли настоящей выдумкой, или даже клеветой. Но я, доверяя каждому слову, каждой строке… Мир вновь перевернулся для меня после прочтения этих загадочных текстов.
«Я, как и вы, родился в этом месте благодаря „Великой Матери“. У меня заметили некоторые недостатки, среди которых — отсутствие голосовых связок. Я не могу говорить. Для „Белых“ подобный недостаток — дефект. Иначе они никак это не называют. Я должен был стать частью „семьи“, но меня лишили этой участи и заперли в камере сдерживания, поставив мне номер „0“. Так они отмечают „Дефектных“ людей. Я жил, ел, учился и старался понять себя и свой мир, не выходя из камеры сдерживания — Большом цилиндре, без ходов и выходов. Иногда цилиндр приподнимали и меня вытаскивали наружу для экспериментов и исследований. „Для всеобщего блага“ — так они говорили. Все, что они делали „для блага“, это причиняли боль таким, как я. Убивали своими препаратами и делали только хуже. Иногда, возвращаясь обратно, мне удавалось взглянуть на таких-же „нулевых“, как и я. У всех них были видимые или невидимые „дефекты“, которых нету у нормальных… здоровых людей. Дальше было только хуже, и я не хотел дожидаться своей смерти в руках этих безумцев. Десять лет я изучал свое окружение и мир вокруг меня, дабы устроить побег. Мне пришлось убить человека для этого, но мне было без разницы. Как тогда, так и сейчас. Возможно… вы поймете, почему. Я прятался в тенях „Белых“. Бегал в их владениях и пользовался их технологиями около месяца, пытаясь найти хоть что-то, что может не только послужить мне выходом, но и спасти всех остальных людей, запертых в этих стенах. И за все это время я узнал довольно много вещей.
Это место — Комплекс комплексов внутри таких-же комплексов. Огромное сооружение, в котором ученые „Белых“ стараются делать открытия в направлении человеческого тела и всего, что связанно с человеком. Клонирование, изменение ДНК, улучшение работы конкретных органов, изучение болезней и создание лекарств, не говоря уже про биологическое оружие и вирусы. „Белые“ называют эту область комплекса „Инкубатором“. Я же называю так все в этом проклятом месте.
Работа „Инкубатора“ проста до ужаса. „Белые“ берут два ключевых пациента, в которых замечены уникальные комбинации ДНК, после чего стараются использовать их во множественных комбинациях с остальными пациентами, стараясь получить какой-то результат из этого. Родившихся от одной матери растят и изучают среди остальных детей, после чего отправляют в закрытый комплекс, в котором все становились „Семьей“. Братьями и сестрами. В этом комплексе они растут, учатся, живут и встречают своих новых братьев и сестер, с которыми они делятся своей любовью, заботой и знаниями. А когда они подрастут, то „Белые“ сделают из них „Пациентов“… и все пойдет по новому кругу. Вот и весь смысл нашей жизни…»
Я читал все это с вечно движущимся ужасом в моем теле. Я отдался этому ужасу, прислонившись к стене и медленно сев на пол, закрепив свой взгляд в определенной точке. Я не мог даже представить что-либо подобное. Что всех нас будут использовать для вечного размножения и экспериментов. Нас не считают за людей в этом месте! Мы — подопытные кролики, вечно дающие потомство для… Что мы делаем, если не развлекаем их?! Какая идет польза от подобных деяний?! Нас рождают, заставляют производить других «пациентов», после чего убивают, продолжая делать с нашими детьми все то, что они сделали с нами! Это не жизнь! Это муки! Вечные, непрекращающиеся муки!
«Ни у кого… не должно быть подобной власти. Подобных привилегий. Никто во вселенной не должен управлять жизнями… живых существ! Это их мы должны называть скотами, а не они нас!» — из меня выходили немыслимые порции гнева. Я не просто выкрикивал проклятия в сторону «Белых». Я ударял кулаком стены и пол, которые оказывались рядом. Когда я успокоился, поглаживая свою покрасневшую руку, Нулевой поддержал меня энергичными кивками. Он был полностью согласен со мной.
«А что на счет всего остального? Как ты собираешься помогать всем остальным?» — Девяностый вел себя более спокойно, но на его лице все еще виднелись оттенки шока. Ожидая ответа от Нулевого, он переводил взгляд то на планшет, который находился у него в руках, то на Нулевого, который не отводил от него взгляда. Девяностый не сразу понял свою ошибку. — «Хах! Я тупица… Не заметил еще одну страницу. Прости.» Я не сразу присоединился к Девяностому, но чтение документа для меня прошло более спокойно, чем в прошлый раз. Возможно это все потому, что Нулевой говорил об абсолютно других вещах на этой странице:
«Я видел не одну семью. Их тут сотни, если не тысячи. И некоторые, или даже большинство из них, не знают про то, для чего они созданы и что с ними станет. Если все мы хотим выбраться отсюда, то нужно устраивать не побег, а самую настоящую войну! Дай выбраться одной семье, и у „Белых“ наступят настоящие проблемы. Снежный ком начнет нарастать быстрее и быстрее до тех пор, пока „Белые“ не отступят. Это я и пытался сделать. Я хотел разослать свое сообщение всем семьям, но за архивом очень хорошо следят. Пропагандировать что-либо против „Белых“ всем семьям — практически невозможно, и даже опасно. Но вот у Девяносто восьмой это… практически получилось. Девяносто девятый тоже принял в этом участие и подорвал мораль своей семьи… в прямом и буквальном смыслах. Потому я и помог ему, дабы все получилось. Теперь, самая главная ошибка „Белых“ — солдаты. Они вооружены в месте, где никто не использует оружия. Где все и так беззащитны и беспомощны. Обезоружь одного из них — семья станет опасна. Это нам и нужно сделать. Для этого нам нужно застать солдатский ряд врасплох и выманить кого-то одного. Забрать оружие энергетического типа. Их броне-костюмы частично защищают против баллистического оружия, но не против энергетического. Дальше все просто — заставить семью восстать и освободить остальные семьи. Сразиться с „Белыми“ и задавить их числом. Других вариантов у нас нет.»
«Тогда… что ты собираешься делать сейчас?» — спросил Девяностый, отдавая планшет обратно Нулевому. Его ответ не был написан в подобном документе, потому он несколько секунд выписывал туда нужные слова, даже не стирая прошлые записи. Его ответ не был длинным, и был направлен в мою сторону:
«Помочь твоей сестре, спрятать вас, достать оружие…, а дальше ты знаешь.»
«Я останусь.» — мой голос был спокойным, безмятежным. И не только мои слова удивили Нулевого и Девяностого, но и мой тон, с которым я произнес их. Я уже знал, что они скажут, и не стал тянуть резину, объяснив им причину, по которой я решаюсь на подобный поступок. — «DS8 должен встретиться со мной и поставить меня на место сестры, если он не врет. К тому-же… если я исчезну, то в этой семье станут погибать люди, ведь они ему… не нужны.» Мое решение было непоколебимым. Даже если Девяностый был против моего возвращения в капсулу, Нулевой соглашался со мной. Возможно… он понимал мои методы. Мой план.
«А дальше что? Ты вернешься и будешь давать „Белым“ пользоваться тобою?! Неужели ты привык к подобной жизни?» — голос Девяностого становился громче. Он не понимал моих мыслей и моих способов. У него были все привилегии и права оскорбить меня, но Нулевой усмирил его. Отведя в сторону Девяностого, он встал напротив меня, рассматривая мое лицо. Он ожидал от меня чего-то. Возможно… он хотел переубедить меня, или даже попрощаться. Нет… Он хотел услышать детали. Каждый мой шаг, который я сделаю с его помощью. Я поделился с ним этим.
