В одной только Великобритании в 2009–2010 годах в полицию поступило более 200 000 заявлений о пропавших детях и подростках. В эту цифру, разумеется, включены и побеги из дома и воспитательных учреждений (и таких «пропаж» большинство), а также похищение детей родителями и членами семьи. Самая серьезная и, к счастью, самая немногочисленная группа — дети, похищенные посторонними лицами, в США такие преступления называют «стереотипные похищения».
Средняя цифра в 600 и более похищений детей в год была зафиксирована в 2004–2005 годах в Англии, в Уэльсе. Однако на самом деле их, скорее всего, намного больше. О многих «внутрисемейных» похищениях (число которых, по сообщениям нескольких официальных источников, неуклонно растет) в полицию не сообщается, и некоторые случаи не учитываются в статистике, например, такие, которые не подпадают под юридическое определение «похищение детей». Важно также отметить, что похищения, заканчивающиеся такими преступлениями, как сексуальное насилие или убийство, входят в статистику более серьезных преступлений. Также учитываются не все попытки похищения. Это зависит от правил, по которым работают полицейские в той или иной стране, и тоже может исказить истинную картину.
Нет сомнений лишь в том, что доступная статистика не отображает реального масштаба проблемы. Похищение детей — не единичные случаи, и это происходит в каждой стране. Если власти заявляют об обратном, они, скорее всего, скрывают правду.
Потерять ребенка, да еще таким образом, для родителей — самое страшное горе, какое только можно представить. И для родителей в такой ситуации главное знать, что делается все возможное, причем быстро и тщательно. Образцом системы оповещения о пропаже детей является американская AMBER Alert (это сокращение от Americas Missing: Broadcasting Emergency Response — Разыскивает Америка: экстренное оповещение), получившая название в память о девятилетней Амбер Хагерман, похищенной и убитой в Техасе в 1996-м.
Во время поездки в США в прошлом году Джерри был очень впечатлен тем, как функционирует система АМБЕР, которая основывается на добровольном партнерстве правоохранительных структур, средств массовой информации и беспроводной передачи данных и транспортных компаний. Цель такого взаимодействия — мгновенное распространение информационных бюллетеней. Важно, что система запускается только в самых серьезных случаях исчезновения детей (существует ряд критериев, по которым определяется степень серьезности ситуации), чтобы избежать постоянных ложных тревог, которые могут снизить реакцию людей. Цель системы оповещения АМБЕР — мгновенно поднять по тревоге все сообщество, и смысл этого очень прост: при поиске похищенных детей дорога каждая минута. У нас с Джерри не было сомнений в том, что, существуй подобная система в Португалии, Мадлен могли бы найти очень быстро. Только представьте, как нам тяжело об этом думать.
В 2001-м Национальный центр США по делам пропавших и эксплуатируемых детей организовал кампанию по внедрению этой появившейся в Техасе программы по всей стране. Были изготовлены обучающие пособия и видеофильмы о системе АМБЕР для распространения в правоохранительных органах и средствах массовой информации. Тогда функционировало всего 27 систем АМБЕР, сейчас их уже больше 120, и количество это продолжает расти, развивается и сама система. Помимо того, что резко увеличилось число раскрытых похищений (на сегодняшний день в результате задействования системы оповещения АМБЕР было найдено 532 ребенка), бывали случаи, что похитители, узнав об активации системы, отпускали детей.
В 2003 году правительство США придало системе оповещения АМБЕР статус национальной. Теперь она координируется помощником министра юстиции. Крайне важно для успеха этого начинания участие правительства. Европейским странам необходимо как можно быстрее перенять этот опыт.
Думаю, что я не погрешу против истины, если отмечу, что Европа в этом вопросе отстает от Америки лет на двадцать. В то время, когда была похищена Мадлен, лишь в двух из двадцати семи стран Европейского союза существовала национальная система оповещения о пропаже детей: во Франции и в Бельгии. Вскоре такая схема появилась и в Греции. В Великобритании такую программу первым ввел Сассекс, это случилось в 2002-м. Затем его примеру последовали Саррей и Гемпшир. К 2005-му все полицейские силы в Англии и Уэльсе использовали СОПД. Однако задействовались эти системы крайне редко и не были связаны между собой. Общегосударственное координирование СОПД необходимо, и поэтому очень важно, чтобы работу по развитию этих систем возглавляло правительство.
В феврале 2008-го мы с Джерри отправились в Брюссель на встречу с командой, работавшей в организации «Пропавшие дети Европы», объединяющей двадцать одну неправительственную организацию из пятнадцати стран Европейского союза. Каждая из этих организаций активно занимается случаями похищения и сексуальной эксплуатации детей в своей стране. Однако «команда» — это громко сказано, потому что, к нашему безмерному удивлению, оказалось, что в ПДЕ тогда работало всего несколько самоотверженных людей. Я спросила заместителя генерального секретаря Дэлфини Моралис, почему европейские страны противятся внедрению СОПД. Она объяснила это тем, что большинство людей не понимают принципа ее работы. Подчеркивая важность международного сотрудничества в этой области, она упомянула недавний случай похищения ребенка на севере Франции. Была запущена система оповещения Alerte Enlèvement, но, как это ни парадоксально, если жители юга Франции, до которого сотни миль от места происшествия, получили тревожный сигнал, то бельгийцы, до которых оттуда час езды, даже не узнали о случившемся.
Тот день был очень насыщенным, мы открыли для себя много нового, но он оставил у нас горький осадок. Было очевидно, что в Европе для спасения похищенных и эксплуатируемых детей делается крайне мало. Если пытаются реализовать в этой сфере какие-то идеи, то из-за бюрократических проволочек это происходит очень, очень медленно. К тому же казалось, что многие с этим смирились: «Да, все это очень печально, но что мы можем поделать?» У меня все это вызвало тревогу и в то же время гнев.
«Так почему же страны Евросоюза не спешат внедрять СОПД? — спрашивала я себя. — Почему правительство не финансирует такие проекты?» Похоже, решение проблемы похищения и сексуального насилия над детьми не входит в число их приоритетов. Но почему? Быть может, они полагают, что эту проблему нужно замалчивать, чтобы не сеять панику среди населения? Чтобы народ верил, что общество наше прогрессивное, что живем мы в спокойных странах, где нечего бояться? А может, властям безразлична судьба детей, потому что они не голосуют на выборах? Или они считают, что борьба с терроризмом и организованной преступностью приносит больше дивидендов? Или причина в отсутствии финансовых перспектив? Или в том, что нет смысла тратить усилия ради пропавших детей? Как говорят, «с глаз долой — из сердца вон»?
Вернувшись домой, мы заручились поддержкой одного из ведущих британских адвокатов, специалиста в сфере прав человека Джеффри Робертсона. Он любезно составил для нас воззвание к Европейскому парламенту — мы решили попытаться обратить внимание политиков на необходимость внедрения единой системы оповещения о пропаже детей на всем континенте.
В марте мы с Джерри посмотрели документальный фильм о Кэролайн Диккинсон, тринадцатилетней британской девочке, которая была изнасилована и убита на своей кровати в номере молодежной турбазы во время поездки школьников во Францию в 1996-м. Человек, совершивший это ужасное злодеяние, Франсиско Хавьер Арсе Монтес, был задержан спустя годы благодаря бдительности одного из сотрудников иммиграционной службы. Этот сексуальный извращенец до убийства Кэролайн в течение двадцати лет нападал на девочек по всей Европе. Несмотря на то что он был несколько раз осужден, выйдя из тюрьмы, он имел возможность снова совершать подобные преступления. Чтобы избежать ареста, он попросту переезжал из страны в страну. Какой еще нужен пример тем, кто принимает решения в Евросоюзе?
