«— Кто ты такой?

— В некотором роде, Наполеон криминала, Эвелин.»

День похорон врезался в память с невероятной точностью. Мориарти помнил, как хоронили отца. Но сейчас всё было по-другому. Яркое, ослепляющее солнце, безоблачное небо. Джеймс, стоящий перед гробом. Необыкновенно подавленный Себастьян, который все еще не хотел верить, что это происходит на самом деле. И она.

Русоволосая девушка в нежно-голубом платье. Такая абсолютно неправильно живая. Казалось, что она крепко спит и видит красивые сны. Такие, где всегда светит солнце, а у людей не бывает проблем. Казалось, уже совсем скоро её голубые глаза вновь откроются, и она проснется. Как же обоим мужчинам хочется, чтобы это случилось. Но этого не произойдёт.

— Буду твоим личным Ангелом-хранителем, обещаю.

Джеймс никогда не верил в ангелов, ведьм, в дьявола (кроме себя самого) и прочую нечисть. Но слишком много раз Джим выбирался оттуда, где любой человек встретил бы свою смерть. Всякий раз, когда он и Моран оставались живыми после самой беспросветной задницы, Джеймс знал, кого благодарить. Эвелин выполняла обещание, данное брату перед смертью. По крайней мере, так хотелось в это верить.

«— Полковник Себастьян Моран, приятно познакомиться

— Вы не очень похожи на убийцу.

— И много Вы видели киллеров? »

Дальше память снова возвращает Мориарти в прошлое. Он видит, как в один из не самых удачных дней к ним в квартиру вваливается раненый в плечо Себастьян. Эвелин жутко перепугалась тогда и ни на шаг не отходила от полковника. Сама перевязывала ему раны и помогала с реабилитацией. В этом была вся Эви — помогать всем, наплевав на саму себя. Джим никогда не умел так.

Человеческая память — вещь весьма несовершенная. Многие воспоминания притупляются, а некоторые и уходят. Джим будет помнить все, что связывало его с сестрой. С которой его и не связывала родная кровь, но разве это так важно? Мориарти будет помнить ту девчонку, что кинулась под пулю ради него и, кажется, ничуть не жалела о том, что закончила свою жизнь так. Воспоминания о ней отдавались кучей самых разных эмоций. И Джим помнит. Помнит ее страх и заботу. Помнит, как, несмотря на все разногласия и противоречия, брат и сестра оберегали друг друга. Всегда.

***

Всё когда-нибудь заканчивается. Мы расстаемся с близкими людьми, прощаемся с летними вечерами, закрываем хорошую книгу.

Джеймс переводит взгляд на небо и замирает. Ливень прекратился, и о его недавнем присутствии напоминали только лужи и тот самый особенный запах в воздухе после дождя. Тучи рассеялись, уступив место солнцу и небу, чистому и голубому.

Все когда-нибудь заканчивается.

— Ну что ж. Уже совсем скоро. Осталась последняя проблема. Надеюсь, мы с тобой всё-таки встретимся, Ангел, — Джим положил цветы и ушел, не оборачиваясь.

Джеймсу Мориарти тридцать пять. До Рейхенбахского падения осталось два дня.