– Так что там с работой? – напомнила о главной цели визита в Академию колдовских сил Тарья. – Или конфликт с леди Шалл – серьезное препятствие?

– Повторяю, с теткой я не дружу. А препятствие – ваша ложь. Но, так и быть, гляну, с чем пожаловали.

Норман вальяжно развалился в кресле и протянул руку. Тарья решительно шагнула к столу и вручила папку с документами. Проектор пролистал ее, вчитался в специализацию, постукивая пальцами по дереву. Оборотница в напряжении замерла: решалась ее судьба.

– Проклятийник, значит, – задумчиво протянул лорд Шалл, подняв глаза на Тарью. – Есть одно хорошее средство для закрепления иллюзии, но вряд ли оно вам пригодится, тот же ректор не почувствует подвоха. Я некромант, госпожа Снеф, вдобавок оборотень, поэтому чувствую неладное. Вряд ли вам где-нибудь встретится подобное опасное сочетание.

Тарья молчала и по-прежнему ждала. Во рту пересохло, даже не сглотнуть. Наконец она услышала:

– Место найдется. Жалование не ахти, предмет скучный, а факультет не для слабонервных.

– Я согласна! – выпалила просиявшая оборотница и уточнила: – Проверку проходить?

– Разумеется. Не люблю сюрпризов.

Он умолчал о том, что Тарью ждали тяжелые времена. Некроманты не любили непрофильные предметы, а уж нудную теорию в исполнении женщины и вовсе слушать не станут. Оборотница быстро уволится, одной проблемой в жизни Нормана Шалла станет меньше. Тарья Снеф добровольно вернется в Мрех, и никто не обвинит проректора в предвзятости.

Оборотница оглядела скромную квартирку, выделенную ей в преподавательском общежитии. Даже не квартирку – комнату с отдельными удобствами. Тут одновременно и спальня, и гостиная, и прихожая, но Тарье не привыкать, дома жилось не лучше. Опять-таки, за жилье платить не придется, хотя в других академиях учителям приходилось снимать квартиры за свой счет, либо отдавать часть жалования за служебные. Огорчало одно: на том же этаже обитал Норман Шалл. Проректору полагались полноценные двухэтажные апартаменты с отдельным входом. Вроде, встретить его в коридоре шансы невелики, по словам коменданта, помогавшего перетащить матрас и постельное белье из кладовой, Норман всегда пользовался собственной дверью, но все равно неприятно. Да и опасно: вдруг разгадает тайну? Тарья запомнила: лорд Шалл – некромант, для них провести очищающий ритуал – раз плюнуть. Тогда на Хранительницу объявят полноценную охоту.

Кольцо тоже лучше прятать. Ладно, браслет, проректор принял его за обычный артефакт, но тут гораздо опаснее. Спадет морок, и даже адепт догадается.

Убедившись, что никто не видит, Тарья погладила камень. Крупный, четырехугольный, он больше подошел бы мужчине, но волею случая достался девушке. Судьба не выбирает. Камень тут же отозвался, переливами цвета дошел от алого до черного.

Попади кольцо в руки Арона Ронша…

Оборотница вздрогнула и отринула грустные мысли.

Плотный морок окутал руку. Мгновение – и на ней вновь тонкая полоска металла, ничем непримечательная, дешевая. Такое колечко по средствам учительнице пансиона, если на пару месяцев затянуть пояс.

Ну, здравствуй, новая жизнь!

Тарья распахнула ставни и впустила в комнату свежий морозный воздух.

Зима в Ротоне совсем другая, не такая, как в Мрехе. Не дерет щеки лютый мороз, метель кружит, пугает, но как ей далеко до приграничных буранов! Только влажно, оттого и кажется, будто холоднее, нежели на самом деле.

Местные жаловались на февраль, мол, зубы стучат по ночам, а Тарье нравилось. Ну, продрогла немного, так сама виновата, одета не по погоде, а так замечательно, вон и солнышко ласковое, так и просит подставить ему лицо.

Оборотница уселась на подоконнике, забралась с ногами, и, нежась в робких теплых лучах, обозрела новое пристанище. Собственных вещей у нее нет, а казенными не разживешься. Вон у кровати ножка кривая, придется заменить. Панцирь тоже прогнулся. Инкуб, что ли, прежде жил и пачками подружек водил? Тарья не представляла, как иначе можно помять железную сетку. Так, вроде, комната давно пустовала, предмет вел аспирант, а он обосновался в студенческом общежитии.

Что еще? Шкаф с поломанной дверцей, древний, как мироздание. Тумбочка, полная пауков – сбежали сразу, не любят они проклятийников. Еще стул и стол – хотя бы они целые, без изъянов.

В умывальной комнате – минимализм, но Тарью при проверке волновала не рама зеркала или форма рукомойника, а наличие воды. И та, и другая имелись, остальное – мелочи жизни. Вон в Мрехе воду частенько приходилось греть самостоятельно.

Ладно, вроде, проветрилось.

Тарья закрыла окно и развесила немногочисленные наряды.

Пожалуй, знакомиться с адептами и коллегами нужно в форменном платье, том самом, из пансиона. Потом оборотница разживется деньгами, узнает местные правила и купит новое.

В комнату постучали.

– Войдите!

Тарья захлопнула дверцы шкафа и с любопытством обернулась к посетителю. Им оказалась живая брюнетка, в которой по запаху и глазам с характерным зрачком оборотница признала драконицу. В руках она держала стопку книг, поверх которой лежала тонкая тетрадь увеличенного формата.

– Я Райя, – представилась гостья и при помощи магии закрыла дверь, – секретарь факультета некромантии. Меня декан прислал, он же проректор, чтобы провела инструктаж, проводила в библиотеку. Тебе нужно получить допуск, оформить билет, да и вообще сориентироваться. Академия большая, легко заплутать.

– Я заметила, – улыбнулась Тарья, хотя на самом деле ей хотелось завыть. Он еще и декан?! Точно печень выест. – Очень приятно познакомиться. Тарья, – оборотница запнулась, но все-таки назвала фамилию, – Снеф.

– Значит, так, – деловито начала драконица и сгрузила ношу на стол, – тут подарок от прежнего преподавателя, книги всякие, журнал успеваемости. С наказаниями просто – отработки или к ректору. Ну, или сама штрафные баллы пропиши.

Тарья кивнула. В пансионе иная система, но она справится. Потолчется немного среди других преподавателей, поймет.

– Плохо, что занятия уже начались, но все лучше, чем перед экзаменами приходить, – продолжала сыпать словами Райя. – Методички, сроки экзаменационной сессии, вопросы – в деканате. Смело спрашивай, покажу. Жаловаться на адептов тоже приходи, – шепотом добавила драконица и подмигнула.

– А на декана можно? – в тон ей спросила оборотница.

– И на него тоже, – рассмеялась секретарь, – только письменно и бумагу сразу сжечь.

Сразу ясно, какой характер у лорда Шалла. Ладно, Тарья отродясь жалоб не писала, работать собирается честно, пусть цепляется.

Мысль о подложенной в личное дело бумаге грела сердце. Особая служба и тестирование подтвердили, в Тарье темной крови нет, иные расы, кроме оборотней, в роду не замечены. А уж какие оборотни – такие тонкости только для специалистов, каковые вряд ли сыщутся в Ротоне.

Дальше завертелось.

Энергичная драконица только и успевала стучать дверьми и летать по лестницам, разгоняя адептов. Попутно она махала руками направо-налево, комментируя, что где находится, кого как зовут. Тарья не могла толком ничего запомнить, только кивала и твердо уверилась, что никакой чай с Райей она пить не станет. Как только лорд Шалл ее терпит? Оказалось, за горячий нрав. Секретарь без зазрения совести дыхнула огнем на переписывавших домашнее задание студентов и сожгла конспекты.

– Учиться надо самим, мальчики, – подмигнула она и продолжила забег.

Во время своеобразной экскурсии Тарья успела уяснить три вещи: академия чрезвычайно велика, в корпуса некромантов безоружной лучше не входить, а физподготовку следует подтянуть. Райя живо предложила услуги местного преподавателя «на четверть оборотня, своего нечеловека», но молодая женщина вежливо отказалась. По дороге в библиотечную башню она видела господина Ойгла, слышала, какими словами он подбадривал адептов, бегавших кросс. Тарья не горела желанием обогатить лексикон фразами портового грузчика и умереть в луже от разрыва сердца. Лучше она сама, с утра, до занятия. Во сколько они начинаются? В девять? Чудесно. Практические чуть раньше? Так у нее теория, и выспится, и по парку кружок сделает. Вряд ли адепты рвутся вставать раньше семи.