– Нет! – закричала я, но она туго затянула петлю.
Я попыталась освободиться, но Керф взял меня за левую руку, а Двалия схватила правую, заломила ее мне за спину и вывернула ладонью вверх. Еще одна петля захлестнула мое запястье. Двалия проделала это очень быстро, ей явно было не впервой. Мне было неудобно держать руку так высоко, но я не могла опустить ее, не затянув петлю на горле. Другой конец веревки держала Двалия. Она потянула за нее на пробу, и мне пришлось отдернуть голову назад.
– Вот так, – сказала она с глубоким удовлетворением. – Больше ты не сможешь ничего натворить. Идем.
После прохладного полумрака тюрьмы солнечный свет ударил меня по глазам, а воздух снаружи показался слишком жарким. Керф и Двалия шли впереди, ведя меня в поводу. Мне приходилось спешить, чтобы не отставать от них. Виндлайер семенил за мной. Я вдруг подумала, как же странно он сложен: тело как фасолина, а ноги коротенькие. Двалия, помнится, обзывала его бесполым. Может, она оскопила его, как крестьяне оскопляют коз, которых выращивают на мясо? Или он таким уродился?
– Где Алария? – спросила я его вполголоса.
Он печально посмотрел на меня:
– Ее продали работорговцу. Чтобы заплатить за еду и проезд на корабле.
Керф дернулся:
– Она была моя. Я хотел отвести ее к своей матери. Из нее вышла бы хорошая служанка. Почему я продал ее?
– Виндлайер! – прикрикнула Двалия.
На этот раз я приоткрыла свой разум и смогла уловить, как Виндлайер это делает. И задумалась. Я умела поднимать стены, чтобы защититься от мыслей отца. Я научилась этому, когда была еще совсем маленькой, иначе я просто не могла остаться наедине с собой. А Виндлайер как будто втолкнул свою стену в разум Керфа, вытеснив его собственные мысли и заставив думать мысли Виндлайера. Я попробовала толкнуть стену Виндлайера. Она была не такая уж и крепкая, но как же ее сломать? Зато мне удалось расслышать, что он нашептывает Керфу: «Не волнуйся. Иди с Двалией. Делай, что она говорит. Не думай ни о чем. Все будет хорошо».
Не прикасайся к его разуму. Не ломай его стену, предостерег Волк-Отец. Слушай, но следи, чтобы он не заметил твоего присутствия.
Почему?
Когда ты проникаешь в его мысли, ты даешь ему возможность проникнуть в твои. Будь очень осторожна, когда касаешься его.
– Куда мы идем? – спросила я вслух.
– Заткнись! – рыкнула Двалия, а Виндлайер одновременно с ней сказал:
– На корабль, который повезет нас.
Я больше ничего не сказала, но не потому, что так велела Двалия. Почувствовала на миг, как тяжело Виндлайеру говорить, поспевать за Двалией и управлять Керфом. Он был голоден, его спина болела, а еще ему надо было облегчиться. Но он понимал, что просить Двалию подождать нечего и думать. Молча шагая по улице, я почувствовала, как хватка, в которой он удерживал Керфа, снова окрепла. Ясно. Значит, когда он отвлекается, то отпускает поводья. Невеликое открытие, но может пригодиться.
Острые когти и зубы. Ты учишься, волчонок. Мы будем жить. Голос Волка-Отца в моей голове прозвучал как тишайший шепот.
Ты настоящий?
Он не ответил, а Виндлайер склонил голову к плечу и странно посмотрел на меня. Надо поднять стены. Чтобы он не смог вторгнуться в мою голову. Теперь мне всегда придется быть начеку. Я укрепила свои защитные стены, отгородившись от Виндлайера – и от Волка-Отца тоже.
Глава 8
Тинталья
Этот сон был как картина, только в ней все двигалось. Царил полумрак, словно поверх картины кто-то разлил полупрозрачную светло-серую или голубую краску. Прекрасные яркие ленты колыхались на ветру. Ветер то налетал, то затихал, и ленты то реяли, то опадали. Они были как сверкающие вымпелы или знамена: золотые, серебряные, алые, лазурные и изумрудные. Вдоль каждого вымпела шли красочные узоры: ромбы, глаза, спирали.
Во сне я без всяких усилий подплыла к ним ближе. Ни звука не раздавалось, ветер не чувствовался на лице. А потом это зрелище предстало мне иным: я увидела тупоносые змеиные головы с глазами огромными, как дыни. Помимо своего желания я все приближалась и приближалась к ним и наконец разглядела тонкую мерцающую сеть, и эти создания бились в ней, как пойманная рыба. Сеть была очень тонкая, почти прозрачная, и я каким-то образом поняла, что все эти создания влетели в сеть разом, их поймали и утопили.
Во сне я ощущала уверенность, что это случилось на самом деле и не однажды. Это повторялось снова и снова. Я не могла ничего поделать, не могла прекратить это, потому что все уже произошло. Но я знала, что это случится опять.
Дневник сновидений Би Видящей
На следующее утро чуть свет кто-то постучал в дверь наших покоев. Я скатился с постели и встал на ноги. Шут даже не шелохнулся. Как был, босиком, я прошлепал к двери, отбросил с лица волосы и открыл ее. За порогом стоял король Рэйн. Он отбросил капюшон, с его плаща на пол стекала вода, капли дождя сверкали на его жидкой бороде. Рэйн усмехнулся, сверкнув белыми зубами, которые так странно смотрелись на его покрытом мелкой чешуей лице.
– Фитц Чивэл! Я пришел, потому что хотел незамедлительно поделиться добрыми вестями. С другого берега реки прислали голубя. Смоляной только что прибыл туда.
– С другого берега?
Выпитый накануне бренди отозвался болезненным гулом в моей голове.
– Из Заречья. Баркасу легче пробраться туда, чем швартоваться здесь, и капитан Лефтрин предпочитает разгружаться там, а мы потом перевозим доставленное на пароме – небольшими партиями. Смоляной пришел с полным трюмом: он привез рабочих для фермы, дюжину коз, мешки зерна. Три дюжины цыплят. Мы надеемся, что козы приживутся лучше, чем овцы. С овцами у нас ничего не получилось, – кажется, зиму пережили только три. А цыплят мы на этот раз не будем выпускать из курятника. – Он чуть склонил голову к плечу и извинился: – Прости, что разбудил тебя так рано. Прежде чем корабль сможет взять пассажиров, на нем надо навести чистоту. Это займет день, возможно – два. В самом худшем случае – три. Но скоро вы сможете отправиться в путь.
– В самом деле прекрасные новости. – Я постарался выудить из своей гудящей головы хоть немного вежливости. – Ваше гостеприимство выше всяческих похвал, однако нам не терпится продолжить путешествие.
Он кивнул, с его головы на пол упали капли.
– Мне еще нужно известить других. Прости, но я вынужден покинуть тебя.
И Рэйн ушел, оставляя за собой влажный след в коридоре. Я попытался представить, как Дьютифул лично приходит к гостю, чтобы сообщить ему нечто подобное. Глядя вслед Рэйну, я на миг позавидовал тому, как непринужденно общаются торговцы драконов. Возможно, в прошлом я многое понимал неправильно. Возможно, будучи бастардом, я обладал куда большей свободой, чем принцы, вынужденные жить по правилам.
Когда я закрыл дверь, Шут подполз к краю постели:
– Что случилось?
– Король Рэйн принес новости. «Смоляной» причалил на другом берегу реки. Мы сможем отправиться в путь через день-два.
Шут свесил ноги с кровати, сел и ссутулился, подперев голову ладонями.
– Ты напоил меня, – с упреком сказал он.
Я так устал лгать…
– Мне нужно было многое выяснить, Шут. Так или иначе тебе пришлось бы рассказать мне.
Очень медленно и осторожно он оторвал голову от ладоней и поднял ее.
– Я очень зол на тебя, – сообщил он тихо. – Но мне следовало догадаться, что ты так поступишь. – И снова уронил голову на ладони. А потом невнятно пробормотал: – Спасибо тебе.
Он выбрался из кровати, двигаясь так, будто боялся, что его мозг может выплеснуться из черепа, и заговорил голосом Янтарь:
– Тимара просила меня найти время побеседовать с ней. Думаю, ей не терпится узнать побольше о Серебре у меня на пальцах и о том, как оно на меня действует. Пожалуй, сегодня я навещу ее. Ты не мог бы позвать Спарк, чтобы она помогла мне одеться?
