— Справился? — осведомился один из его всадников.

— О'кей, — успокоил его Бреннан. — Кони волнуются, но ничего. — Натянув поводья, он пришпорил лошадь и опустил факел пониже. В трепещущем свете пламени он разглядел кусок размытой, раскисшей лесной дороги, и среди этой черной грязи что–то поблескивало.

— Черт! — выругался Бреннан. — Что это там? — Он помедлил, потом все же слез с коня и прошел пару ярдов назад. Грязь чавкала под его сапогами, но под ней нога его почувствовала что–то твердое и упругое. Нагнувшись, он пальцами копнул месиво и в удивлении поморщился.

Под слоем жидкой грязи дюйма в четыре виднелись тонкие, темно–коричневые корни, плотно переплетенные друг с другом, искривленные, словно чьи–то натруженные узловатые руки. «Как огромная паутина в земле», — подумал он, и ему стало не по себе.

— Что в тебя, Фред? — раздался чей–то голос.

Бреннан махнул рукой.

— Ничего особенного, — поспешно ответил он. — Корни какие–то. Те же самые, которые колесо их повозки не пускали. — Он пожал плечами. — Должно быть, дождь размыл землю. Вы уж посматривайте на дорогу. — Выпрямившись, он уже хотел было садиться на коня, но вдруг снова замер на месте, заметив, как что–то блеснуло в свете факела. Заинтригованный, он нагнулся, чуть разгреб грязь и поднял кусочек металла.

— Что ты там нашел? — спросил его приятель.

Бреннан пожал плечами.

— Да вот шплинт от колеса, — пробормотал он. — Похоже, от повозки.

— От их?

— Может, и так, — нерешительно ответил Бреннан. — Но если это отвалилось от их колеса, то им далеко не уехать. Эта штуковина и держит колесо на оси. — Отбросив в сторону шплинт, он опустил факел и прошел несколько шагов вперед.

Он увидел еще металлические изделия — шплинты, гвозди, даже заклепки от ремней упряжи. Выглядело так, с ужасом подумал он, что на этом месте целая повозка каким–то непостижимым образом распалась на составные части. И повсюду эти отвратительные корни. Тут и там они выпячивались из земли небольшими, словно сбитыми в войлок, похожими на маленькие гнезда, образованиями, от которых во все стороны расходились тонкие усики, исчезавшие затем в земле или же соединявшиеся с другими.

Он отогнал от себя эти мысли, вернулся к своему коню и взмахнул факелом.

— Поскачем дальше, — приказал он. — Черт знает, что это за ерунда такая. Вперед!

— Лэндерс куда–то делся, — произнес вдруг один из мужчин, следовавших за ним. Бреннан невольно повернулся на голос и уже готов был разразиться бранью, но только сердито наморщил лоб. Всадников за ним действительно было только четверо.

— Что значит «куда–то делся»? — гневно вопросил он.

— Нет его, — ответил мужчина. — Где–то отстал по дороге. Может, поискать его?

Бреннан издал недовольное ворчание.

— Нет, — сказал он. — Не надо. Пусть катится себе ко всем чертям. Если у него поджилки трясутся, он мне не нужен.

— Не нравится мне все это, — произнес мужчина. — Если бы он собрался повернуть, он бы мне сказал. — Он помолчал, чуть приподнялся в стременах и стал вертеть головой по сторонам. Судя по выражению его лица, он был явно не в своей тарелке. — Не нравится мне в этом проклятом лесу, — повторил он уже громче. — Что–то здесь не так. Кони словно взбесились, да и эта дрянь в земле… Давай–ка поворачивать, Фред.

Бреннан несколько мгновений свирепо смотрел на него.

— Я могу тебе сказать, что здесь не так, Мэтт, — злобно прошипел он. — Ты сам. Если обмочился от страха, мотай назад. Скачи к своему Лэндерсу и поплачься ему в жилетку. Или заткнись и скачи дальше, трусишка.

— Я ничего не боюсь! — возразил Мэтт.

Ответом был издевательский смех Бреннана.

— Ну так прекрасно. Поскакали! — Он резко пришпорил коня, выскочил вперед своей небольшой группы, и они поскакали в темноту. Если бы они присмотрелись, то наверняка заметили бы, что корневая масса в земле шевелилась, это не просто показалось им. Она пульсировала, медленно пульсировала. И росла. Тоже очень медленно, но неотвратимо.

Мне понадобилось не более двух секунд, чтобы выскочить из этой комнаты и помчаться вверх по лестнице, но я все равно добежал последним до мансарды. Миссис Уинден и Макмадок с выпученными от ужаса глазами, в нелепых позах стояли у двери, а Говард, подняв свой факел, медленно приближался к массивному, покрытому пылью письменному столу.

— Что случилось? — выдохнул я. Сердце выскакивало у меня из груди, а в ушах до сих пор стоял этот ужасный вопль. Вопль Макмадока…

Говард остановился, как–то странно, с неохотой повернул голову и сделал столь же странный жест рукой, который я расценил, как приглашение мне подойти к нему, остальные же должны были оставаться там, где стояли.

Я неуверенно прошел между Макмадоком и миссис Уинден, чуть приподнял факел и замер.

Моим глазам предстало страшное зрелище.

За этим столом сидел труп. Труп мужчины. Во всяком случае, частично он мог считаться мужчиной.

Верхняя часть его тела принадлежала, безусловно, мужчине. Кожа его и волосы были серыми, матовыми, словно на них годами скапливалась пыль, а глаза слепо уставились в пространство, тускло поблескивая, будто два металлических шарика. На лице его застыла странная гримаса, словно мимические мышцы были парализованы. Но это был человек.

Однако был он им лишь до пояса.

Ниже, словно огромная, вздувшаяся амеба, находилось что–то бесформенное, огромный ком слизистой массы, который, не умещаясь на стуле, стекал вниз, и от него в разные стороны отходили тонкие, крохотные, похожие на человеческие, ручки, которые затем исчезали в темноте.

— Что… что это, Говард? — пролепетал я. Превозмогая подступившую к горлу тошноту, я все же смог подойти поближе и с помощью факела попытался рассмотреть его получше.

Говард рванул меня за рукав.

— Шоггот, — очень спокойно произнес он.

Ответ этот я воспринял так, словно меня ударили в лицо. Я мгновенно вспомнил свою первую встречу с этим монстром из протоплазмы. В тот раз мне чудом удалось от него спастись — я был буквально на волосок от гибели. Если бы не Говард с Рольфом тогда, то… «Да, — подумал я, — можно сказать, сейчас я видел перед собой свою участь».

— Это он?.. — начал я, но Говард покачал головой.

— Он мертв. Но и сейчас нельзя к нему подходить. Эти создания настолько непредсказуемы, что…

— Что… что это все значит, Говард? — прохрипел Макмадок. Он тоже подошел поближе, и я увидел, что лоб его блестит от испарины. Голос его дрожал, сам он был белым как мел. — Вы хотите сказать, что это… эта тварь живет?

Говард ответил не сразу.

— Нет, — сказал он, не поворачиваясь к Макмадоку. — Такое понятие к ней неприменимо. Но она существует, и это уже опасно. — Он отступил на шаг, тяжело вздохнул и указал на верхнюю, «человеческую» часть монстра. — Вам знаком этот человек?

Макмадок шумно глотнул. Мне показалось, что ему легче умереть, чем приблизиться к столу, но он все же подошел и даже заглянул в это неживое лицо.

— Бог ты мой, — прошептал он. — Так это же…

— Вы знаете его? — быстро спросил Говард.

Макмадок с трудом кивнул.

— Мне… мне кажется… да, — пробормотал он. — Но он так… изменился. Это…

— Бенсен, — подсказал Говард.

— Бенсен? — Я еще раз взглянул на припудренное пылью лицо. И мне показалось, что я где–то уже видел этого человека прежде, но все же…

— Я сразу же понял, что он мне знаком, но я просто не мог с уверенностью сказать, Бенсен это или нет, мы ведь всего–то пару раз с ним встречались, — продолжал Говард.

— Это он, — подтвердил Макмадок. Губы его дрожали. — Боже ты мой, что же с ним… сделали? Кто это мог сделать?

— Те же силы, которые повинны во всем, что произошло в вашем городе, Макмадок, — серьезно произнес Говард. — Вы и теперь считаете нас своими врагами? — Он показал на огромный ком плазмы, словно пьедестал этого гротескного памятника. — Вы всерьез полагаете, что мы на стороне вот таких тварей?

Макмадок ничего не ответил, но взгляд его говорил лучше всяких слов.