— Я же сказал тебе никуда сегодня не ходить.

— Я знаю.

— Тогда почему ты ушла?

— Мне просто… нужно было выйти.

— А я тебе запретил.

Я вдруг почувствовала, что это конец. Словно мы подошли к точке, к которой двигались все это время. Он встал с дивана, и я заметила, что в руках у него ремень. Он был свернут вдвое, и пряжкой Джордан слегка похлопывал себя по бедру.

— Мэг, ты никогда меня не слушаешь.

— Джордан, я всего лишь пила кофе. Не надо делать из этого такую трагедию.

— Неужели? Ты знаешь, я вдруг понял, что, когда я что-то приказываю, ты не считаешь нужным повиноваться.

Я не стала говорить, что я думаю по поводу слова «повиноваться». Мы и без того находились в опасном тупике, и я не хотела его провоцировать.

— Прости, — сказала я. — Это больше не повторится.

— Разве?

— Да.

— Что-то мне подсказывает, что ты лжешь.

— Я не лгу.

— Ты играешь со мной в какую-то игру, и я не могу позволить, чтобы это продолжалось дальше. — Он поднял руку с ремнем. — Иди в спальню.

— Зачем? Что ты собрался со мной делать?

— Там узнаешь.

— Нет, скажи мне сейчас.

— Иди! — сказал он твердо, но не повышая голоса. Он никогда не повышал голос.

— Никуда я не пойду, пока ты не скажешь.

— Ты должна быть наказана. Тебе пора понять, что у твоих необдуманных поступков могут быть последствия.

— Хотя ты мне и муж, но ты мне не начальник и не хозяин.

— Ты так в этом уверена?

Он замахнулся ремнем и с силой ударил меня по лицу, затем снова и снова. Я упала на пол и свернулась клубком — теперь я отчетливо понимала, что он хотел мне сказать. Он должен был преподать урок, а я была способной ученицей.

Глава 21

— Сейчас мы посмотрим кое-какие записи.

— Хорошо.

— Ты запомнишь, что делают женщины на кассетах, а потом сделаешь то же самое со мной.

— Я сделаю все, что ты пожелаешь.

После порки он запер меня в чулане на двое суток. По крайней мере, мне показалось, что прошло столько времени. Меня избили и одурманили, я не могла точно ориентироваться во времени.

Когда наконец он меня выпустил, то не стал нежно успокаивать, как это было в самом начале наших отношений. Метод кнута и пряника отныне сводился только к кнуту. Нарушив его прямой приказ и выйдя из дому, я переступила некую черту, и, вероятно, мой проступок был слишком ужасен и непростителен.

Я не могла предположить, что он задумал. Никто не знает, где я, никто не придет справиться, все ли со мной в порядке. Я была совершенно одинока и в полной власти Джордана.

Давно собиралась сбежать, но от алкоголя и наркотиков все мои чувства притупились. Слишком заторможенная, чтобы адекватно оценивать масштабы нависшей опасности, я все тянула и тянула, размышляла и сомневалась в возможных вариантах, пока не стало слишком поздно. Ясно, что нужно уносить ноги, но теперь это практически невозможно.

Пока я сидела взаперти, он не давал ни есть, ни пить, я почти не спала. Я была сильно напугана: стоило забыться сном, как я мгновенно вскакивала как ужаленная — я была уверена, что меня собираются убить.

Освободив меня, он позволил принять душ и надеть халат, но кормить не стал. А я боялась попросить еды, боялась начинать разговор, который мог вызвать новый приступ ярости, поэтому изображала кротость и послушание.

Мне нужно было выиграть время, чтобы восстановить силы и составить план. Он не мог все время торчать дома и сторожить меня. Нужно было набраться терпения и ждать удобного случая, а как только он представится — действовать.

Я лежала на кровати в одной из спален. Снова появились красные атласные простыни, к спинке кровати были привязаны веревки, а на комоде расставлены секс-игрушки. Он налил в стакан что-то напоминающее алкоголь и протянул мне.

— Выпей.

— Что это?

— Бренди. Это позволит тебе расслабиться и сделать то, что ты должна сделать.

— А можно просто воды?

— Нет.

Вероятно, он подмешал что-то в бренди, хотел опоить и вогнать в ступор. Но меня это уже не волновало. Сильно мучила жажда, и я готова была проглотить любую дрянь. Я пила мелкими глоточками, ощущая особый привкус. Пойло вызвало в моем пустом желудке эффект, подобный разорвавшемуся снаряду.

Он подошел к телевизору — на полке под ним я увидела целый ряд кассет с домашним видео. Казалось, будто они стояли там всегда, хотя перед этим перерыла весь дом в поисках их. Джордан вставил одну из них видеомагнитофон и вернулся ко мне.

С пультом управления он забрался на кровать и примостился рядом. Он раскинулся на подушках, а я оказалась у него между ног. Он сорвал с меня халат, я вновь оказалась нагой.

— Зря ты меня не послушала, Мэг.

— Я не специально, Джордан. Я же сказала, мне очень жаль.

— Я нанял людей, чтобы за тобой следили. Я знаю, что ты обращалась в адвокатскую контору.

Надеюсь, он не заметил, насколько меня шокировало его признание. Я часто предполагала, что за мной может быть слежка, но сама идея казалась мне абсурдной и я никогда не относилась к этой мысли всерьез.

В ту минуту мне показалось, что неудавшийся визит к адвокату произошел в другой жизни. Я понимала, что мне нужно выдумать хорошую легенду, но в голове стоял такой туман, что я еле выдавила из себя:

— Я потерялась и зашла туда спросить дорогу.

Он схватил мой сосок и больно его скрутил.

— О Мэг, когда же ты поймешь, что не нужно мне лгать? Я все равно рано или поздно узнаю правду.

В тот момент я была настолько переутомлена и напутана, а он настолько владел ситуацией и так явно демонстрировал свою силу, что казался почти всемогущим. В моем воспаленном мозгу не осталось и тени сомнения, что он знает все, о чем я думаю, все, что делаю. Более того, это казалось мне естественным. И не было шансов противостоять ему и победить.

— Кому ты звонила из таксофона?

Я не собиралась искушать судьбу очередной ложью.

— Моей старой знакомой, Мэри.

— Но я ведь не рекомендовал тебе с ней общаться.

— Знаю.

— И снова ты меня не послушала.

— Я просто растерялась.

— Да, ты растерялась. Но больше ты не будешь совершать подобных глупостей, да?

— Да.

— Потому что теперь ты поняла, как это меня злит. — Он все еще продолжал выкручивать мой сосок. — И ты не хочешь, чтобы я еще больше рассердился, не так ли?

— Нет.

— Тебе от меня никуда не уйти, Мэг. Ты должна просто осознать этот факт и смириться с ним. Должна, понимаешь?

— Да, Джордан.

— Ты должна свято чтить те клятвы, которые мы давали друг другу при вступлении в брак: «Пока смерть не разлучит нас».

— Да.

— Ты никогда не сможешь их нарушить. Я этого не допущу.

— Я не стану даже пытаться.

Я вела себя как нашкодивший щенок, которого мордой ткнули в его ошибки. Именно так я себя в тот момент и чувствовала. Не в силах спорить, не в силах защищаться. Пока у меня не появится возможность нормально поесть и отдохнуть, я смогу только кивать и со всем соглашаться. К тому же, попав в такое затруднительное положение, я начала сомневаться, что вообще когда-нибудь смогу выпутаться. Не представляла себе, как такое вообще может происходить. Вся сила была сосредоточена в его руках, у меня же не осталось ничего.

— Весь сегодняшний вечер я буду знакомить тебя с новыми правилами. Твоя жизнь теперь в корне изменится, раз уж выяснилось, что я не могу тебе больше доверять.

— Клянусь, ты можешь мне доверять.

— Нет, не могу, и в этом виновата только ты. Тебя теперь нельзя оставлять без присмотра. Я буду всем управлять. Я буду руководить твоими решениями и действиями.

— Это хорошо.

— Если ты откажешься делать то, что я тебе велю, то будешь наказана.

— Меня не нужно будет наказывать.

— Нужно. Я был к тебе слишком снисходителен, я слишком верил в твое благоразумие и в то, что ты станешь вести себя как подобает. — Он направил пульт в сторону телевизора и нажал «плей». Закрутилась кассета. — Давай немного посмотрим.