Я внесла свою фамилию в список и поднялась на лифте.

Думаю, я могла бы остаться в его квартире. Я была законной женой Джордана, а значит, у меня было право там находиться. Я могла бы нанять адвокатов, и пусть они отвоевывают мою долю в его имуществе, но я была настолько измучена, что мне ничего больше не хотелось, кроме как убраться подальше. Меня преследовало дикое ощущение, что если я здесь останусь, то двери сами, как по волшебству, закроются и я снова окажусь в заточении. Нужно бежать, пока есть возможность.

Все здесь напоминало о Джордане, а я хотела забыть этот кошмар. Как и в пляжном домике, здесь было слишком много призраков. Я не смогу здесь и глаз сомкнуть, настолько мне страшно. Вдруг усну, а когда проснусь, выяснится, что Джордан на самом деле не погиб и я до сих пор его пленница.

Я тщательно все обыскала, извлекая мои спрятанные двадцатки, рассованные по самым укромным и неожиданным местам. Мне обломился большой куш: у Джордана в офисе в ящике стола обнаружилось несколько тысяч долларов и куча драгоценностей, которые я тут же присвоила без долгих раздумий или угрызений совести.

И хотя я все обыскала, но нигде не нашла телефон Стива и диски. Понятия не имею, что Джордан мог с ними сделать. Зато я нашла кассеты, на которых были мы с Эдрианом, а также сам Джордан в самых отвратительных ракурсах со множеством каких-то женщин. Но это не было достаточным доказательством в деле «Я против Джордана» и не объясняло, почему я его возненавидела и убила. Я вообще не хотела, чтобы кто-нибудь это когда-нибудь увидел, не хотела, чтобы все его жертвы снова подверглись унижению, когда копы устроят здесь обыск и наткнутся на эти записи.

Я сложила все в большую матерчатую сумку и поставила ее у выхода. Остановилась у панорамных окон, выходящих на восток. Мне хотелось еще хоть раз увидеть очертания горы Худ, увидеть, как закатное небо окрашивается в различные оттенки розового и пурпурного. Но лил дождь, и долина выглядела серой и унылой.

Я вспомнила о Стиве, о том, какой замечательный это был человек, как много для меня значила его дружба. Я искренне сожалела о том, что не оценила ее по достоинству, что не задумываясь отшвырнула ее прочь. Я гадала, как бы узнать, где он похоронен, отважусь ли я когда-нибудь прийти к нему на могилу или послать открытку его матери или Мэри.

Стив погиб из-за моей жадности и глупости и из-за того, что я спуталась с Джорданом. Я напрягла память и попыталась вспомнить, как Джордан впервые привел меня в свой пентхаус. Тогда мне казалось, что я безумно влюблена, что я не заслужила такого счастья и что я делаю правильный выбор, совершаю правильные поступки.

Страшно было осознавать, как сильно я тогда заблуждалась. Смогу ли я впредь доверять своим суждениям?

Я пришла сюда в мокром платье и после всего, что мне довелось пережить, ухожу практически с тем же. Была в этой басне какая-то мораль, но я понятия не имела, в чем она заключалась.

Я вернулась в кабинет и вытащила папку с именем Бритни. Мы с ней были примерно одного возраста, одного роста, поэтому я взяла ее свидетельство о рождении и идентификационный код. Зачем — пока не знаю.

Джордан так старательно пытался меня изменить, чтобы я превратилась в нее, и по большому счету ему это удалось. Не знаю, кто я теперь, но уж точно не Мэг Уайт. Если в моей душе остались какие-то крупицы прежней Мэг, то пройдет еще очень много времени, прежде чем я смогу возродиться. Я на распутье и слишком оглушена, чтобы решить, что для меня лучше.

Я отчего-то была уверена, что могу воспользоваться документами Бритни, чтобы сотворить себе новое «я». Я должна сохранить их на случай, если окончательно решу исчезнуть — если мне когда-нибудь понадобится исчезнуть.

Я покинула квартиру с кучей денег, драгоценностей и папкой Бритни, спрятанной под курткой, на плече — сумка с порнографическими кассетами. Я спустилась и вышла на улицу. Был холодный осенний вечер, моросил мелкий, навевающий тоску дождь, но промокшие насквозь пешеходы уже к нему привыкли и, похоже, перестали замечать. Они не спеша прогуливались по улице, разговаривали, смеялись. Движение было все таким же сильным, по мокрому асфальту неслись машины и велосипеды.

В конце квартала я заметила мусорный бак, подошла и выбросила кассеты вместе с сумкой. Я помолилась за Бритни и других женщин, которых сжил со свету Джордан. Внезапно меня охватил приступ радости. Я вдруг осознала, что мой поступок послужил залогом того, что он никому больше не сможет причинить вреда.

Я закрыла крышку бака и огляделась, решая, куда же идти дальше…

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

notes

Примечания

1

Ксанакс — транквилизатор, уменьшает беспокойство, чувство тревоги, страха, напряжения. Отмечена антидепрессивная активность препарата. (Здесь и далее примеч. пер.)

2

Дешевые места на открытой спортивной арене. Выражение связано с тем, что на открытых местах солнце «отбеливает» зрителей.