— Да ты вообще ненасытная, — хохотнула я, — Просто бестия. Страшная женщина.

Весна принесла с собой ручьи талого снега, капель тающих сосулек, набухающие почки, пение вешних птиц, распускающиеся бледные цветы на фоне черной земли и завявшей травы и прохладные дожди, за которыми всегда следовала радуга.

Весной меня на какое-то время выписали, и я вернулась в старый дом, легла на постель и принялась реветь, сама не зная почему. Вернулась в школу и мне она показалась пустующей, какой-то не такой. на переменах и уроках меня преследовали косые взгляды и перешептывания. Материал я усвоить не могла: много пропустила и не было никаких сил. Помещения клуба тоже опустела. Были только капитан, девочка с брекетами и мулатка. Вскоре клуб закрыли из-за малого количества членов и вместо него появился клуб поэзии.

Габриэль много прогуливала, с ней общалась только Кларисса, которая тоже много пропускала, но по состоянию здоровья. Я иногда с ними общалась о всякой ерунде, и содержимое разговоров ускользало из моей памяти. Воспоминания стали скользкими и вертлявыми, словно угорь, и я никак их не могла поймать.

Я встретила Дейла, и он был весел. За всё время он так и не навестил меня, но когда увидел, то тут же выронил пялицу и уставился на меня во все глаза, словно не мог поверить увиденному.

— Снится мне это, что ли? — ошарашенно спросил он, — Или уже галлюцинации начались?

— Я сбежала прямо из-под электрошока, — сказала я, — Они чуть не поджарили мои мозги. Но я им живой не дамся!

— А мёртвой, значит, дашься? — расстроенно спросил он.

— Мёртвой тоже нет, — немного подумав, ответила я, — Голоса в голове приказывают сотворить с тобой кое-какие нехорошие вещи за то, что не навещал меня. Или общаться с психами не соответствуют твоему социальному статусу?

— Какому статусу? — рассмеялся Дейл, — Я сам псих, каких ещё поискать. Да ещё и манипулятор.

— А как там твоя семейка? — спросила я.

— Отец и мать ссорятся из-за пульта, потому что отец хочет смотреть канал новостей, а мать — научный. Дядя штудирует медицинскую литературу. Сестра громко врубает музыку. Всё как обычно. Я скучал, — неожиданно добавил он, — Просто я боялся, что тебе после разговора со мной хуже станет.

— А может, боялся, что я накинусь на тебя из-за голосов в голове? — огрызнулась я.

— Прости, Клэр. Мне правда не хватало тебя. Я каждый день думал о тебе.

— А ночью? — съязвила я.

— Ночью я спал, — ничего не заподозрил Дейл, — Но как-то раз ты мне приснилась. Мы гоняли на дельфинах.

— А они бы нас выдержали? — недоверчиво спросила я.

— Кто знает, — развёл руками Дейл.

— Должно быть, это специальные сонные дельфины. Ареал обитания — сновидения счастливых людей. Основной рацион — радость. Неиссякаемый ресурс, если им делиться добровольно.

— Наверное, — промямлил Блейн.

Он пристыженно опустил глаза, переминаясь с ноги на ногу. Мне стало жалко его.

— Да ладно, — сказала я, — Всё в порядке. Ко мне тогда в любом случае лучше было не соваться. А с Габриэль что? Её больше не обижают?

— Не знаю, она за Клариссой постоянно таскается, — сказал Дейл, — Они здорово подружились.

— Вот как? — спросила я, — Это хорошо. Я всегда хотела, чтобы у неё появился друг. Ну, кроме меня, конечно.

Он не нашелся с ответом. Я вздохнула и села на скамейку, закрыв лицо руками.

— Так хочется уехать отсюда. Или даже улететь. Сесть на самолет, занять место возле иллюминатора и смотреть на исчезающую в облаках землю. И чтобы ко мне подошла стюардесса, а я у неё заказала говядину с макаронами. И оливки.

— А я не люблю оливки, — сказал он.

— Тогда отдашь их мне, — сказала я, — Мне больше достанется.

— Ты возьмешь меня с собой? — удивился Дейл.

— А ты пойдёшь? — спросила я.

— Да… — прошептал Дейл.

Честно говоря, я вообще не придала значения этому глупому обещанию. В отличии от него.

— Бррр! Холодно же!

— Нормально!

— Куда раздеваться начал, извращенец?!

— Ай! Меня что-то укусило!

— Это пиранья!

— Ты идиот! Они здесь не водятся!

Мира с разбегу вбежала в воду. Герман снял рубашку и задрал джинсы. Риша шла позади всех, то и дело вздрагивая от прикосновения холодной воды. Я подобрала подол юбки, скинула сандалии и брела по мянкому илистому дну.

Этот пруд был грязным, мутным, даже в летний зной холодным. В нём плавали водяные птицы, вокруг росли деревья, которые красиво цвели весной. как сейчас, например. К пруду вела небольша лесенка, а дальше — зеленые просторы с далеким старым, но изящным и красивым желтым домом. Ходят слухи, что это родовое поместье семьи, от которой давно ничего не осталось. Какому психу приспичило поселиться у чёрта на рогах — это отдельный вопрос. Если это ещё правда.

— Эй, Дейл! Не будь занудой! Иди к нам! — позвал друга Герман.

Тот сидел на белых ступеньках с накинутым на плечи плащом. Возле него лежала наша верхняя одежда, носки и обувь. И бутылка с лимонадом.

— Оставь его в покое! — взбесилась Риша.

— Хватит ссориться, — сказала я.

— Точно, — поддакнула Мира, — Не стоит злиться на неразумного.

Я вошла по пояс в воду. Кажется, наткнулась на теплый ключ. Нога наткнулась на осколок, но я вовремя убрала её. Волосы веером плыли сзади, а шляпа защищала от только начинающего входить в силу солнца.

— Я тут чуть не утонула, — сказала Риша, — Меня вытащил какой-то мужик. А наблюдавшая за нами тетка сказала, что тут уже 2 человека утонуло на её глазах.

— И она так же наблюдала, не предпринимая никаких действий? Жуть, — передернуло Дейла.

Я шла дальше. Вода тормозила мои движения. Я двигалась словно в замедленной съемке, и каждое моё движение было изящным и плавным. Было бы здорово, если бы люди додумались танцевать в воде. Тогда у всех бы это получалось, и все бы чувствовали себя грациозными ланями.

Вдруг звуки исчезли. Я очутилась один на один с плотным слоем грязной холодной воды. Если наткнешься на холодный ключ, то ногу может свести судорогой, и ты не сможешь всплыть. Кажется, мне и впрямь стало труднее двигаться.

Наткнулась на острый край консервной банки. Порезалась. Вскрикнула и в рот хлынула вода. Судорожно вздохнула, задергалась, замахала руками.

Чьи-то пальцы коснулись меня. Темплые. Мягкие. Я, как за соломинку, схватилась за них. Вторая рука схватила меня за локоть. Меня вытащили на поверхность, несли на руках на берег, положили аккуратно на землю. Чьё-то лицо приблизилось к моему. Я закашлялась, выплюнула воду, резко вскочила.

— Я в порядке, в порядке! — завопила я.

— Риша накинула мне на плечи свою ветровку.

— Надо отвести тебя домой, — сказала она, — И дать сменную одежду.

— Кто меня вытащил? — спросила я, — Не ты ли, Дейл?

— Нет, — как-то грустно ответил Дейл, — Это сделал Герман.

— Да, это так потрясно выглядело! — оживилась Мира, — Вынес тебя из воды, как принцессу! И шляпу не забыл на тебя нахлобучить, а то ты бы мозг нам вынесла всем.

— Хватит, — вмешалась Риша, — У кого дом ближе? Не вести же её до деревни.

— У меня, — сказал Герман, — У меня почти что у самого озера.

Риша взяла меня под руку и повела впереди всех. Меня всю колотило, ноги стали словно ватные. С воды стекала вода, с волос тоже, но у меня не было никаких сил отжимать их. Руки безвольно повисли.

— Как будто пробежала кросс, — сказала я.

— У меня так было после того, как меня вытащили, — кивнула Риша, — Ничего, скоро пройдёт. Приведем тебя домой, поешь, попьешь, обсохнешь. Всё наладится.

Мы пришли домой к Герману и заняли гостинную. Герман дал мне какую-то бесформенную футболку, которая мне в платье годилось. Я переоделась в неё в ванной, высушила волосы феном, наконец отжала шляпу, стараясь не снимать её.