- Попробуй, так вкуснее, - пояснила она. – Мне этот рецепт подруга дала когда-то давно. Чайная барышня, не встречалась с такой? Ну да какие твои годы, еще встретишься. Пирожки у тебя замечательные.

Большие часы в гостиной басисто пробили пять пополудни. Где-то за окном мяукала кошка; прозвенел велосипедный звонок – это Лютер, соседский мальчишка, мчался под гору, возвращаясь из магазина.

- Ну, так что грустишь, подруга? – спросила Арбузная тетушка, когда чашка ее опустела в третий раз, а пирожков на расписанном маками блюде изрядно поубавилось. – У тебя, как я понимаю, день рождения сегодня?

- Да, - вздохнула миссис Аннабель, разглаживая на коленях подол любимого домашнего темно-синего платья. – То есть я родилась в полночь, поэтому мы празднуем каждый раз по-разному – как выпадет на выходные дни. В этом году решили сегодня.

- Ну так и что же? Или из-за седины расстроилась?

- А что? – встревожилась миссис Аннабель, - ее так сильно видно?

- Не сильно. Но видно. Я вижу, другие… ну, кто как. А тебе это так важно?

- Как сказать… Не хотелось бы стареть, конечно.

- Ммм… старость – не убыток, но, если так сильно хочешь, я могу отсрочить ее приход. Совсем избавить тебя не могу, не в моей власти. Но седину убрать – пожалуйста. Так что, это и есть твое желание?

- Что? – удивилась миссис Аннабель.

- Желание, говорю. Одно. Исполню. И нет почти ничего, что бы я не смогла. Разве что умерших не возвращаю, а так… Чего ты хочешь больше всего на свете? Стать молодой и красивой? Или миллион на счете в банке? Или… - тетушка лукаво посмотрела на нее, - чего-то другого? Может, любовника? Или ребенка?

- Почему любовника? – еще больше удивилась миссис Аннабель. – И почему ребенка?

- Чаще всего у меня просят именно это. Ну, а ты попроси хоть новые занавески, а то, - Арбузная тетушка огляделась, - эти, конечно, очень милы, но… знаешь, староваты. Надо освежить. Тебе пойдут сюда не в горошек, и не в клеточку, а однотонные, но с коричневой тесьмой по краям. Будет недурно.

Да, подумала миссис Аннабель, именно так. Однотонные, но с каймой. Как раз то, что она так долго искала. И она даже знает, где найти такой батист: в магазинчике миссис Эммы, на углу у кинотеатра. Прямо завтра же…

- Спасибо, - искренне сказала она, улыбаясь. – Завтра же куплю ткань и сяду шить. Думаю, тесьма у меня найдется.

- Да за что спасибо-то, шей на здоровье, мне не жалко, - засмеялась Арбузная тетушка. – Ну, так что там с желанием? А то я до утра здесь застряну, а у тебя заливное перестоит и гости скоро.

- А… что вы возьмете за это? – осторожно спросила миссис Аннабель.

- Что? - удивилась Арбузная тетушка.

- Ты обязательно что-то отбираешь взамен, - пояснила миссис Аннабель. – Что буду должна я?

Могучая грудь Арбузной тетушки заколыхалась от смеха.

- Милочка, выкинь из головы эти бредни! На что ты мне сдалась, чтобы с тебя цену требовать. Чаем напоила – и спасибо, вон пирожки у тебя какие.

Она вдруг посерьезнела.

- Плату не я беру, деточка, - жизнь берет. Вернее, ты сама что-то отдаешь взамен. И не считай это волшебством или моим коварством. Посмотри вокруг – ничего в мире не дается просто так. Покупаешь арбуз – отдаешь взамен деньги. Рожаешь ребенка – отдаешь возможность жить, отвечая только за себя. Полюбишь – отдаешь покой и одиночество. И это везде и всегда. Так при чем же здесь я?

Арбузная матушка наклонилась к миссис Аннабель и таинственно прошептала:

- Скажу тебе по секрету, я сама распространяю такие слухи. Мол, цену берет Арбузная тетушка, и цену немалую. Потому что люди все хотят получить все за просто так, а так не бывает. Получают счет в банке, а с ним – головную боль: куда эти деньги потратить да что с ними делать? Да зависть людскую, да теряют еще и друзей. Или власти просят – и не понимают, что власть не даром дается, а проверяет человека на излом, самое плохое из него вытаскивает. Вот помаются-помаются так люди, а потом меня же и клянут: забери, мол, обратно, мне спокойная жизнь дороже. А обратной дороги нет. Поэтому приходится говорить: пусть трижды подумают вначале, прежде чем что-то просить. Вот и весь секрет, милая. Так что ты надумала?

Миссис Аннабель думала недолго. Но едва открыла рот, как Арбузная тетушка опередила ее, упреждающе подняв ложечку:

- Нет-нет, так не годится. Желание должно быть для тебя, а не для других. Закончить учебу пусть просит твой сын, а не ты, а поднять зарплату – муж. Ты проси за себя, а не за них. И помни: только одно.

Миссис Аннабель растерялась.

- Но… я не знаю. Но это же мне надо, чтобы у Боба все хорошо было, и у Сьюзен тоже.

Арбузная тетушка фыркнула.

- Милая, не морочь мне голову, она и так заморочена с вами. Говори – чего хочешь ты сама?

Миссис Аннабель растерянно молчала.

Размеренно тикали ходики, висящие на стене; циферблат их – чашку с кофе – вышила сама миссис Аннабель два года назад, потом вставила механизм от самых простых, купленных в Ikea - получилось мило. Арбузная тетушка налила себе еще чаю.

- Мне ничего не надо, - выдавила наконец миссис Аннабель. – У меня все есть.

Арбузная тетушка громким глотком ополовинила свою чашку и отряхнула платье.

- Не надо так не надо. Но ты все-таки подумай. Конечно, - хмыкнула она, - новые занавески ты и без меня сделаешь, а все остальное у тебя есть. Но все-таки, дорогая, на твоем месте я бы не стала тянуть с решением. Сдается мне, у тебя осталось совсем немного времени.

- У вас такие правила? – рассеянно улыбнулась миссис Аннабель.

- Правила – да, но дело совсем не в этом. Я-то могу и подождать. А вот ты, деточка, подождать уже не сможешь.

- Почему? – испугалась миссис Аннабель.

- Не пугайся, ничего страшного. Ты не больна, твой муж здоров, пожара не будет, вы не разоритесь… если тебя это успокоит. Но хочешь ты совсем другого, и уже очень давно. И время истекает. До пяти утра ты сможешь что-то изменить в жизни. Потом станет поздно. Знаешь, как поезд набирает ход – сначала его еще можно остановить, затормозить, перевести на другой путь. Но когда набрана скорость – все. Он идет до конечной. Так и ты. Всю жизнь ты едешь по своим рельсам, и большая часть пути уже позади, но последние стрелки еще не пройдены. Главное – не ошибиться и выбрать нужный рычаг, понимаешь?

- Не очень, - призналась миссис Аннабель.

- Если ты не свернешь сейчас, то останешься на тех же рельсах до самой смерти. Положа руку на сердце – ты действительно этого хочешь?

Миссис Аннабель задумалась.

А чего она хочет?

Сложно сказать.

Да и хочет ли, хотела ли вообще?

…В выпускном классе Аннабель Ли была признана лучшим голосом школы, и сочиненная ею песня – и ее исполнение, конечно – выиграло первый приз на конкурсе штата среди школьников. Аннабель тогда мечтала стать певицей. Запретила мать. Что за профессия, сказала она, на сцене подолом трясти. Но пела Аннабель всегда, сколько себя помнила, везде – и дома, когда чистила картошку или месила тесто, и на вечеринках, пока они с Робом еще посещали их, и в огороде, когда подвязывала плети огурцов или полола морковь.

Еще она хотела стать путешественником – после того, как мальчик, в которого она была влюблена в семнадцать лет, заразил ее рассказами о Туре Хейердале и автостопе. Но потом мальчик уехал учиться, а она осталась, а через полгода встретила Роберта. Когда родился Бобби-младший, Аннабель еще мечтала, что после выплаты кредита они купят трейлер и все вместе, дружной семьей, объедут весь мир. После рождения Сьюзен и об этой мечте пришлось забыть – малышка росла болезненной и слабой. Теперь, рассматривая фотографии, присылаемые Бобби, миссис Аннабель даже себе не могла признаться в том, что завидует сыну.

Но потом эти мысли угасли, тихо погребенные под ворохом проблем. Да и не к лицу это – хотеть чего-то для себя матери почтенного семейства. Когда тут хотеть, если детские болезни, мужнины рубашки, кредит за дом и машину, разбитые коленки сына и влюбленности дочери, школьные праздники, а потом заболела и умерла мать, а через полгода за ней ушел и отец. Мама всегда говорила, что жизнь женщины заканчивается с рождением первого ребенка, и миссис Аннабель, прожив на свете четыре с половиной десятка лет, полностью с ней согласилась. Жить нужно для других, а не для себя.