Она подвинула тарелку к подруге. Фиона отломила себе кусочек пирожного.

– Да, ваша команда проделала невероятную рабо ту.

– И каждому из моих сотрудников хочется продолжать заниматься сбором средств, способствовать переменам в жизни одного человека или целой семьи.

Фиона сочувственно пожала плечами:

– К сожалению, это не твоя компания.

В данный момент «Ласситер медиа» стал яблоком раздора между Эваном и Анжеликой, вынужденных работать и жить вместе, не пытаясь разорвать друг друга на части.

– Уверена, когда Грегори составлял завещание, он не хотел, чтобы в семье разгорелась рознь.

– Учитывая их связь и то, как усердно она трудилась в компании за несколько месяцев до смерти отца, я не понимаю, почему он оставил дочери так мало. Это бессмыслица какая-то.

Аманда разжевала пирожное:

– Грегори Дуглас Ласситер был очень умным человеком. Хорошим человеком с большим сердцем. Я просто должна поверить в то, что он не случайно составил такое завещание.

– Наверняка он предполагал, что Анжелика станет бороться.

– Теперь даже братья отвернулись от нее. Сначала они приняли ее желание пересмотреть завещание, но теперь ее не поддерживает никто.

– Никто, кроме Джека Рида Потрошителя.

– Всем будет лучше, если она прекратит попытки, чтобы больше никому не навредить.

Семье, компании, фонду.

– Главное, чтобы Джек Рид больше не подталкивал ее к этому.

Аманда подумала о Джеке. Тот выглядел таким уверенным, самодостаточным и… сексуальным.

Она фыркнула:

– И мы снова возвращаемся к нему.

– Стало быть, ты еще не закончила с ним?

– Не могу просто так сдаться. – Аманда решительно отодвинула от себя опустевшую тарелку. – Не могу отступить.

Фиона вздохнула:

– Проблема в том, что Джек Рид тоже не собирается этого делать.

Джек едва дождался конца недели и не выдержал.

Достав из шкафа смокинг, он раздобыл для себя билет на благотворительный бал фонда Ласситер. К тому времени, когда он закончил дела в офисе, принял душ и наконец сел в машину, его опоздание нельзя было считать даже модным капризом. Основной докладчик уже давно закончил развлекать и просвещать гламурную толпу. Официанты подали десерты, заиграла та самая музыка, которая привлекала на танцпол все больше и больше пар, на которых рассыпала блики изящная хрустальная люстра.

Когда он направился к своему месту за столиком для особо важных персон, его заметила Аман-да Стивенс. На ее лице отразилось удивление, она развернулась на стуле. Волосы, завитые в крупные локоны, спадали до плеч. С такой прической она выглядела очень дорого. Джек не заметил на ней никаких драгоценностей. Всего лищь белое платье без бретелек, подчеркивающее выдающиеся формы фигуры. Джек остановился подле нее, и ей пришлось подняться.

– Вы заметили?

– Что сегодня вечером вы просто обворожительны?

Она зло прищурилась.

– Когда вы вошли в зал, люди прекратили разговоры, – пояснила она. – И мне показалось, они даже перестали дышать. Здесь вас не ждали.

– Потому что я большой зубастый серый волк, который пришел всех съесть?

Она пожала обнаженными плечами:

– Да, если, конечно, выражаться метафорически.

– Вы удивитесь, если я скажу, что и сам жертвую на благотворительность?

– Фонд имени Джека Рида для жертв самолюбования?

Он ухмыльнулся и коснулся подбородка:

– А вы хорошенькая, знаете об этом?

– Можете так считать, пока я за вас не взялась.

Единственная пара, оставшаяся за столиком, была увлечена частной беседой. Если появление Джека Рида и вызвало смятение среди гостей, светских львиц и львов и участников списка «Форбс», теперь все вернулись к своим напиткам и прерванным разговорам.

Джек занял свободное место рядом с Амандой.

– Я всегда делаю пожертвования анонимно.

Аманда сделала глоток воды.

– Как удобно.

– Делать рекламу – ваша работа. Сколько вы отдали, скольким обездоленным помогли. Публичность это выставление напоказ, способ получить еще больше средств и передать деньги тем, кто в этом нуждается.

Музыка стала чуть громче, свет в зале приглушили. Джек подался к ней ближе, почувствовал аромат ее духов – нотки красного яблока – очень женственный. Слишком сексуальный, чтобы вечер закончился для нее благополучно.

– Но признайтесь, если бы у вас было такое состояние, как у меня, вы бы распространялись перед всеми о своей щедрости.

– У меня никогда не будет такого богатства. Не хочу. Мне это не нужно. Мы с вами разные люди. – Его взгляд упал на ее губы. Нахмурившись, она поднялась со своего места. – Даже не думайте об этом.

Конечно, Аманда Стивенс привлекла его. Он хотел попробовать эти губы и, несомненно, Аман-да отчасти хотела того же. В таких вопросах Джек ошибался крайне редко.

– Неужели, я настолько предсказуем?

Он поднялся вслед за ней:

– Вас до смешного легко читать.

– При некоторых обстоятельствах.

– Я составлю вам список. Скажите, если что-то упущу.

Официанты с непроницаемыми лицами расставили на столе приборы для кофе.

– Валяйте.

– У вас неуемная жажда денег. Точнее, власти. Вам нравятся дорогие игрушки. Частные самолеты, яхты и престижные автомобили. Нравится, когда на каждой руке у вас по красивой женщине, а лучше по две. Но больше всего вы любите раздавать приказы.

Джек нахмурился:

– Мне нравится эффективно управлять. Не могу представить генерального директора, лишенного подобного качества. Грегори, например, тоже был таким.

– Вы совершенно меня не поняли. Вы и в подметки ему не годитесь.

– Он мог бы вам возразить.

Она взглянула на него почти с жалостью:

– Скромность – не самая сильная ваша сторона.

– Может быть, хотите узнать, что ею является?

– Вы действительно ничего не понимаете. Хотя жаль, поскольку производите впечатление умного мужчины.

Он упрямо пошел за ней на террасу. Аманда стояла, облокотившись о перила, и смотрела, как мерцает огнями город вдали. Ветерок легонько колыхал ее платье, похожего на тонкие паутинки.

Когда двинулся ей навстречу, она бросила на него раздраженный взгляд и сжала перила так сильно, что даже побелели костяшки пальцев.

– Вы до сих пор не поняли?

– Давайте прекратим ходить вокруг да около. Вы сами хотели, чтобы я пошел за вами. Просто пока еще не понимаете, как нужно себя вести.

Она взглянула ему в лицо:

– Я очень люблю мою работу в фонде. Больше, чем что-либо, а это что-то да значит.

– Зависит от того, на что вы тратите эмоции.

– Как насчет того, чтобы тратить на нечто светлое?

Большая часть людей думала о Джеке Риде именно так. Дьявол во плоти. Разница лишь в том, что Аманда не боялась высказать это ему в лицо.

И она права. Впрочем, все правы. Если бы он смог наложить лапу на «Ласситер медиа», если бы ему удалось впиться зубами в горло компании, он бы не остановился, пока не осушил ее до дна. Такова профессия. Именно это удавалось ему лучше всего.

Но Аманда Стивенс смотрела на него почти со злобой. И признаться, не без оснований. Часть его действительно хотела, чтобы «Ласситер медиа» канула в лету.

Конечно, это невозможно. Неразумно. Как и дальше досаждать мисс Стивенс. В конце концов, она замешана во всем этом не по своей воле.

– Мне пора плотнее закутаться в черный плащ и исчезнуть. – Он галантно поклонился. – Доброй ночи, Аманда.

Она нагнала его у входа в зал, втиснулась между ним и дверью. Джек не понимал, улыбнуться ему и расслабиться или обыскать ее на предмет осинового кола.

– Что, если я покажу вам, насколько серьезно я отношусь к этому? Докажу, что фонд делает очень многое. Вы когда-нибудь были в приютах для бездомных? Раздавали им суп? Если бы увидели все своими глазами, смогли бы понять меня. Не можете же вы на самом деле быть таким бесчувственным монстром.

– Рассчитываете пробудить во мне человеческие эмоции?