– Фу, Катя, гадость какая…, – Лиза прекратила плакать.

– Какая гадость?

– Я не прощу! Я просто не смогу простить. Я думала об этом, много думала. Если с обмана начинать, то зачем же вообще начинать тогда? Зачем жить рядом с человеком, которому не доверяешь?

– Солнышко, не надо обобщать частности. Тебе я советовать ничего не буду. И никому. Это всё очень индивидуально… у каждого по-своему бывает. И знаешь, никто не более прав, чем другой. Поступай, как знаешь. Но с Андреем обязательно поговори, прямо сейчас.

– Андрюша, котик… – негромко позвала Вета, входя в комнату, где Андрей сочинял ответы на испанском языке своим коллегам из Испании и Аргентины, поздравлявшим его с предстоящей свадьбой.

Вета успела смыть зелёную маску с лица и даже немного успокоилась.

– Вет, давай без «котиков» научимся обходиться, я же просил…

– Давай без «котиков». Андрюш, я чего-то мандражирую, – Лиза показала, как дрожат её руки.

Она принесла белую табуретку из ванной комнаты. Поставила её рядом с вращающимся креслом, на котором за письменным столом расположился Андрей, и села с прямой спиной.

– Да ладно тебе, заканчивай. Всё хорошо будет. Я, например, совсем не волнуюсь, а тоже мог бы, – сказал Андрей.

Конечно, он тоже волновался. Не каждый же день свадьба. Но не очень сильно, примерно как перед важной презентацией, к которой сумел хорошо подготовиться.

– Я у тебя в кармане льняных брюк вот, что нашла, – Лиза протянула Андрею чёрную жестяную пачку, – Это сигареты такие… странные?

– Конечно, сигареты, а что же ещё, – Андрей взял пачку из рук Лизы и поставил её на стол, рядом с монитором.

– Ты мне отдашь, потом, коробочку, я уже знаю, что я туда положу, – на слове «потом» Лизу начала бить дрожь, и она чуть было не заплакала. Пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы не разрыдаться. Андрей удивлённо уставился на невесту.

– А ты у меня, случаем не заболела, малыш? – Андрей потрогал лоб девушки. – Вроде не горячий.

– Знаешь, Андрюша, вот завтра очень важный для меня день… будет, – Лиза снова едва сдержала слёзы.

– Вроде как, для нас обоих, малыш. Вообще-то, я тоже участвую. Или как? – попытался пошутить Андрей.

– Вроде как… Для нас обоих это в первый раз и это, по крайней мере я так думаю, это ведь новый этап в нашей жизни.

Андрей сосредоточенно кивнул, если надо Вете высказаться, то пусть говорит, хотя нового ничего не скажет, всё уже говорено-переговорено сто раз.

– И этот новый этап требует нового уровня доверия между нами, – Лиза посмотрела в лицо Андрею. Он снова кивнул.

– А поэтому, вот сейчас, на берегу, нам надо подвести черту нашей прежней жизни и начать новую жизнь с чистого белого листа… не запятнанного никакой ложью. У меня, конечно, есть преимущество, потому что мне совершенно нечего рассказывать тебе… Но, но тебе, я думаю, есть о чём мне рассказать. Начинай.

– Слушай, Вета, если я тебе сейчас обо всём рассказывать начну, то мы до свадьбы можем этот эпос не закончить.

– Со времён Ноя начинать не надо. Это всё меня не касается. Я хочу, чтобы ты рассказал мне то, что… ну… это, после того, как мы начали встречаться. Всего-то полтора года.

– Ах, всего-то, ну это-то я быстренько справлюсь…

– Андрюш, я серьёзно. Расскажи и мы начнём всё с начала. С чистого лица, тьфу, листа. Я тебе, обещаю, что я не вспомню об этом… о ней… больше никогда-никогда. Раз и отрезал, сказал и как не было. А если между нами останется ложь, она вырастет, разовьётся и она… она… уничтожит… – тут Вета разрыдалась. Андрей обнял её вздрагивающие плечи. Она уткнулась лбом в его плечо и он поцеловал её в рыжую макушку.

– Ну что ты, малыш, ей-богу.

– Вот, что, – Лиза протянула Андрею его смартфон. На экране светилась та самая смазанная картинка со смеющейся феей в полупрозрачном платье.

– Господи, – с опустившимся сердцем подумал Андрей. – Как же я мог забыть о ней? Как же это вышло?

– Честное слово, кот… в смысле Андрей, мне очень, очень больно, – Лиза запнулась и прижала основание ладони к переносице. – Очень, на самом деле, больно на это смотреть. Тебе ведь тоже, наверное, не сладко нести такой груз на совести? Это, наверное, очень тяжело любимого человека обманывать, да?

Елизавета внимательно посмотрела на Андрея и шмыгнула покрасневшим носиком, её взгляд был пропитан теплом и сочувствием.

– Тяжело же? – настойчиво повторила она.

Андрей пока не решил, как эму реагировать на слова Веты и что ей отвечать, поэтому он тупо уставился на чёрную жестянку с яркими жёлтыми буквами и промолчал. Сначала в голове ничего, кроме досады, не помещалось.

– Ну, каким же надо быть муд…, чтобы так по-тупому спалиться! – эта мысль словно сдувающийся воздушный шарик хаотично металась в сознании, не давая сосредоточиться.

Потом до него начал доходить смысл сказанного Ветой. "– А что, может быть, действительно. Взять и рассказать. Облегчить душу, правильно она сказала. Рассказать и с чистого листа. Всё забыто и прощено. Не врать, не изворачиваться… Сказать и «на свободу с чистой совестью», как говорится", – как-то само собой подумалось Андрею.

– Ну что ты как истукан сидишь? Тебе совсем-совсем не меня наплевать, что-ли?

Андрей уже успел сформулировать первую фразу и примерно прикинул канву покаяния.

– Конечно, не наплевать… – начал было мужчина. Вдруг ему в лицо пахнул приторно-пряный запах пиратской сигареты. Андрей внимательно посмотрел на пачку. Закрыта. Взял её в руки и заглянул внутрь. Не распечатана. Снял позолоченную бумагу и пересчитал сигареты. Все оказались на месте. Как же так?

– Знаешь, Витусь, я насчёт чистого листа согласен. Вредные привычки долой, пусть будет чистый лист. Я курить бросаю… и пить тоже. Пить после свадьбы, а курить вот прямо сейчас. Последнюю сигарету выкурю и всё. Андрей достал из кармана брюк зажигалку и неспешно прикурил коричневую сигарету прямо в комнате.

– Причём тут сигареты. С ней, С ней, с этой… что у тебя было? – нервно потребовала Лиза, тыкая экраном смартфона в лицо мужчины.

– С кем? – удивился Андрей.

– Вот с ней, с этой вот шалавой! Рассказывай мне всё!

– О чём?

Мужчина неопределённого возраста в невзрачном двубортном пиджаке, переминаясь с ноги на ногу, ожидал кого-то в холе парижской гостиницы.

– Здравствуйте, здравствуйте, Ирина! Это я. Я. Вячеслав я, – он замахал рукой, увидев ухоженную миловидную женщину не старше тридцати лет, выходящую из лифта.

– Здравствуйте, я догадалась, что вы. Тут же больше нет никого, – Ирина подошла ближе к мужчине и неохотно пожала протянутую ей влажную руку.

Она бы предпочла обойтись без этого, простого «здравствуйте», было бы достаточно. Но здесь, в Европе, требовалось жать руки. Это было Ирине в тягость. Каждый раз ей приходилось, как будто бы разрывать целлофановый пакет внутри себя и протягивать через эту дыру свою руку. Хуже рукопожатий в качестве приветствия, могли быть только поцелуи.

– Ирина, а вы каким образом предпочитаете попасть на выставку?– спросил Вячеслав.

– Что? – переспросила Ирина.

– На такси или …

– А…, конечно, на такси, местное метро мне не нравится, – ответила Ирина.

– А московское? – зачем то уточнил Вячеслав.

– А московское осталось в Москве, – ответила Ирина.

– Ну да, не поспоришь, – согласился мужчина. – Я тогда попрошу, чтобы машину вызвали.

Вячеслав положил свой старомодный, уже и в этом 1995 году, портфель на чёрный кожаный диван и пошёл к стойке, Ирина уселась на такой же диван напротив.

– Ну вот, сейчас приедет, через несколько минут, – выдохнул Вячеслав и пристроился рядом со своим портфелем, поджав ноги в стареньких растоптанных туфлях. Женщина посмотрела вниз и поняла, что лучше туда больше не смотреть. Её взгляд смутил Вячеслава, и он ещё сильнее вжал ноги в обшивку дивана.