Конечно, сразу пошли разговоры об «армии освободителей», грабившей немецкое население, мол, наш солдат ничем от других не отличался, вон, ажно вагонами добро вывозили. Однако обнаружилась интересная деталь — состав был сборным, то есть часть ценностей предназначались для народного хозяйства, а другая состояла из личных вещей офицеров РККА. И опись имущества соответствовала содержимому, то есть, выходит, «награбленное» как минимум учитывалось при грабеже. То, что наши бойцы брали трофеи — это факт и это нормально, это, можно сказать, закон войны. Тем более не надо забывать, кто всё это начал, кто грабил нашу страну. Я точно знаю, что вывоз трофеев был в централизован, потому что вывозили целые заводы, например тот же «Опель», на базе которого был создан первый автомобиль «Москвич».
Многое из того, что лежало в вагонах, предназначалось для домов культуры, детских домов, а вот личные посылки и вещи офицеров были упакованы отдельно, и на всё была сопроводительная бумага. Это получено с трофейного склада, это куплено, а это, например, аккордеон, получено в подарок от командования. Что характерно, практически все вещи новые, одежда и обувь так точно не ношеные, так что вряд ли наши бойцы раздевали бедное немецкое население до трусов, а если и раздевали, то нехер было нападать. Вот почему эти трофеи оказались в тупике на секретной железной дороге, это уже другой вопрос. Я думаю, что-то из вывезенного всё же было не совсем законно, помню, читал, как-то, что некий генерал продал втихую несколько десятков вагонов такого добра — в основном мебели и предметов обихода как раз. Причём, его вроде даже не расстреляли, потому что у него хватило ума вносить бабло в кассу. Наверное, тут тоже была какая-то «серая» схема, которая сейчас грозила стать чёрной, потому что, как я уже говорил — алчность заставляет людей совершать странные поступки.
Парадоксально, но за всё время, пока мы грабили станцию, нас никто не побеспокоил. Твари появились лишь на четвёртый, последний день нашего пребывания на этой интересной базе, обозначенной на секретных картах «Объект 17С». Две стайки бандерлогов выскочили из леса, с дьявольской прозорливостью выявив самое уязвимое место в нашей обороне. Однако, они не учли того факта, что бдительности мы не теряли, и половина порождений Тьмы полегла тут же, благо пулемётов у нас было до неприличия много. Остальные бандерлоги ретировались, а спустя час на разборки пожаловали старшие братья — бабуины. Но тоже как-то слабенько, даже не серьёзно, словно и нет Тьмы под боком. В общем, с нашей стороны обошлось без потерь вообще, однако командование решило не искушать более судьбу и дало приказ сворачиваться.
Большую часть добычи мы, всё же сумели вывезти. Большую, но не всю. Уголь, ГСМ, причём, кроме склада топлива в бочках обнаружились ещё и три цистерны с соляркой, тоже сокровище по нынешним временам. Остались мощные дизель-генераторы, для погрузки которых у нас не было нужной техники, остались какие-то железяки для паровозов и подвижного состава. По сути, мы успели вывезти лишь барахло из вагонов и оружие. И ещё остались бронепоезд и паровоз с товарными вагонами, тоже, наверное денег стоят.
Причин, по которым всё это добро осталось минимум до следующего лета, было несколько. Это и появившиеся Твари, потому что только идиот будет заниматься мародёрством, одновременно отбиваясь от наседающих сил Тьмы. Внесла свои коррективы и небесная канцелярия, открыв вентиль посильнее и залив землю дождями. Как следствие — дороги расквасились и последние рейсы грузовики, преимущественно, вытягивали друг друга из полужидкого месива.
Ещё одним немаловажным моментом была сама схема вывоза, так сказать, логистическая составляющая. Если бы мы вывозили барахло прямиком в Вышинский, то это заняло бы у нас добрый месяц, я думаю. База в Синих Бродах могла принять лишь толику награбленного, но тут на помощь пришли нужные связи и относительная близость железной дороги. Железка проходила в трёх километрах на восток от Бродов, и тянулась почти строго на север. Как я уже упоминал, конечной станцией, доступной людям и, соответственно, самой северной точкой ВНР являлся населённый пункт Жабино. Оттуда до Тьмы было не то, чтобы рукой подать, километров пятнадцать, но по принятой в нашей конторе классификации, это уже Первая Зона. Жили там только военные, видимо с постоянной ротацией, потому что Жабино — это стратегические закрома молодой республики имени сталинского палача.
Дело в том, что всё, сделанное людьми имеет тенденцию со временем приходить в негодность. Природные творения тоже подвержены этому, разумеется, но всё сделанное людьми, разваливается гораздо быстрее. Прочитал я однажды историю про одного японца — строителя домов. Таких классических японских, то есть деревянных, с циновками-татами и ширмами из рисовой бумаги. Его спросили — а сколько простоит ваш дом? Тот задумался и говорит — ну, вообще-то за домом нужно следить. Вовремя менять подгнившие элементы, следить, чтобы не было слишком сыро и слишком сухо. Ему говорят — ну хорошо, вот мы следим. Сколько? Он — ну, вообще ещё такие жучки заводятся, их морить нужно… Ему — хорошо, морим. Сколько? Он — ну, ещё вот полезно лаком и пропиткой покрывать несущие конструкции… Ему — пропитали. СКОЛЬКО? Всегда — ответил старый строитель. В чём суть истории? Творения человеческих рук могут сохранятся сколь угодно долго, если за ними следить, то есть, прилагать дополнительные усилия для поддержания их в работоспособном состоянии. Практика показала, что мы можем даже немного обмануть естественные биологические процессы, если будем следить за умершей плотью. В подтверждение этого в центре страны уже 90 лет валяется потрошёный труп одного вождя. И не портится!
Здесь же сама природа, или её аномальная ипостась, дала людям в руки возможность сохранять всякие нужные вещи, не прилагая особых усилий. Достаточно просто подтащить что-то поближе к Тьме и, профит, вещь возвращается в исходное состояние, за минусом износа, конечно. Вот танк. Двадцати — тридцатитонная махина, в основном сталь. Но так же резинки, без которых все нужные жидкости покинут кровеносную систему монстра и он превратится просто в кучу железа. В обычной жизни технику обслуживают, то есть вовремя меняют всякие сальники и патрубки, заряжают аккумуляторы и дают движку поработать с полчасика, чтобы не застраивался. Здесь никто не производит запчастей, их запас давно исчерпан, но, зато, есть уникальная возможность хранить технику под боком у Тьмы.
Когда я говорил «без усилий», я был не прав — усилия, конечно, есть. Это постоянный моральный напряг от близости стены Мрака, а так же постоянные атаки Тварей. Но со второй проблемой неплохо справляются пулемёты, благо запасы патронов тут ещё не подошли к критической отметке. В общем, Жабино, это огромный склад техники, оружия и даже ГСМ. В основном, всё это стоит прямо в железнодорожных вагонах, готовое в любой момент к вывозу в более безопасное место. Подвижного состава там много, вот наши боссы и договорились с вояками о выделении небольшого состава, который пригнали к станции Броды, представляющей собой обычную платформу с парой тупиков, построенную уже при новой власти для лучшего снабжения гарнизона в Синих Бродах. А мы этим воспользовались, за некую мзду, разумеется. Но коррумпированные вояки тоже не хотят рисковать, одно дело — день-два, три — рискованно, а четыре — уже критично, а дальше шансы попасться на глаза какому-нибудь начальнику возрастают в геометрической прогрессии, могут же и вопросы задать, мол, что это за погрузо-разгрузочные работы на стратегическом объекте?
Так что операцию мы вынуждены были свернуть. Был, разумеется, минимальный риск, что секретный объект обнаружат военные, но шансы эти измерялись долями процентов, потому что они так же зависели от погоды и вообще не совались в тот угол. Могли пощипать оставленные богатства и выжившие бандиты, но тут нашим боссам улыбнулась удача. Вернее, сначала она от них отвернулась, потому что лишённые руководства и растерянные разбойники совсем потеряли голову и кинулись прямиком к Синим Бродам, напоровшись на патруль. Перестрелка была короткой, но жаркой, откуда ни возьмись появилась стая гончих и, как пишут в нестрашных постапокалиптических произведениях, выжившие позавидовали мёртвым. Все девятнадцать уцелевших членов группировки закончили свои земные дела и банда перестала существовать. Уже потом, когда возбуждение от столь неожиданно свалившегося на меня, в частности, достатка, улеглось, я задался вопросом — а что, вот те выжившие, которых мы пленили, они не рассказали в местном гестапо про «пещеры Лихтвейса» под открытым небом? Но, оказалось, что Александр Александрович Ромодановский учёл всё, и пленные вместе с трупами своих подельников доехали только до бывшей юдоли скорби зеков, где и были расстреляны, а затем сожжены в одном из бараков, унеся с собой на тот свет нашу тайну.
