Водителя нам нашли из числа ЧОПовцев же, перевели из другого подразделения, у них тут отдельно ещё охрана городских объектов есть, но там другая подготовка и другие деньги. Мужику было тридцать два года, из которых почти четыре он провёл здесь, звали его Витя Черемных, и провалился он из очень похожего на мой слоя, только не из Питера, а из Новгорода. Нормальный парень, ничего плохого сказать не могу.

Пятым бойцом был некий Мансур Рашидов, высокий, худой то ли татарин, то ли удмурт, из странного слоя, где Россия в девяностых годах развалилась на целую кучу квазигосударств. И он попал сюда из Казани, так что формально считал себя татарином, но как-то обмолвился, что вообще он удмурт. Не знаю, может у них притесняли этих удмуртов и он скрывал своё происхождение по привычке? Его к нам тоже перевели в результате какой-то внутренней ротации, по сути, лишь мы с Димой сразу прыгнули если не в дамки, то очень близко к ним, обычно человек проходит достаточно долгий путь, прежде чем попадёт в престижный «батальон» рейнджеров. Да, мы тут вроде элиты, спецназ, не менее крутые, чем мародёры, даже круче, потому что мы им помогаем, а они нам нет. Есть повод возгордиться.

Странно смотреть на реакцию людей, которые впервые сталкиваются со мной. Когда я чисто выбрит и на голову надета какая-нибудь шляпа, то выгляжу лет на пять-семь моложе, но стоит отпустить щетину, или снять головной убор, как сразу бросается в глаза седина, пусть и редкая, но уже заметная. И те, кому ещё не исполнилось тридцатника, тут же переходят на «вы». Не все, конечно, некоторые добавляют вежливое «бать». «Слышь, бать, а где тут отделение Васенина»?

Валера, находящийся до сих пор на больничном, лишь иногда присутствует на тренировках, в основном нас гоняет Серёга Васенин, или, всех вместе, сам Коля Крысин. Что интересно, на занятиях не жалеют ни патронов, ни оружия, помню, капитан Богатырёв аж глаза выпучил, увидев нас в составе группы на стрельбище. И проводим мы там ежедневно по часу минимум. В армии, в учебке, меньше стрелял, хотя там тоже не менее четырёх раз в неделю стрельбы были, один из которых — ночью. Здесь ночные стрельбы тоже были, хотя трассирующие пули применялись, в основном, для пулемётов, а мы обходились прожекторами, или даже светом фар, такие довольно реальные тренировки, надо сказать.

Такой момент вспомнил из «славного боевого прошлого» — в армии нас учили стрелять с использованием специальных насадок. Это такие хреновинки из проволоки с фосфорными точками, цепляются на прицельные приспособления, а дальше принцип светофора — красная точка, это лампочка на мишени (дульная вспышка оружия противника), ниже кружок — насадка на мушке, ещё ниже — насадка на прицельной планке. Что не так? Мало того, что штуки эти постоянно норовили соскочить, они были устроены так, что их можно было сдвинуть, а можно просто снять, ну и как следствие, вся система разбалтывалась. Но перед стрельбой их нужно было «подзарядить», для чего на линии ожидания были вкопаны трубы, в которых разместили лампы дневного света. Автомат нужно было аккуратно поставить так, чтобы мушка и прицельная планка вошли в отверстия в трубе, и насадки впитали в себя некоторое количество фотонов. Затем вы вынимаете автомат и…? Правильно, нахрен слепнете на несколько секунд от света, бьющего из дыр. Надо ли говорить, что «за речкой» этих насадок не было вообще, а обходились мы прожектором, трассерами и ПНВ, у нас половина автоматов с креплениями под них были.

А разгадка столь расточительного расхода боеприпасов открылась случайно, кто-то из командиров брякнул, что привезли очередную партию патронов из «нычки». Сложил в уме два и два, и понял, что Сан Саныч банально утаил от властей часть найденных боеприпасов, мародёры же не только транспортом интересуются. Я думаю, и оружия у него, неучтённого, тоже хватает, хотя тут, типа, всё строго, номера вписываются в лицензии, свободного хождения стволов нет. И, хотя мне до личного автомата с пистолетом долго ещё, первый шаг уже сделан.

ГЛАВА 9

— Ну что, за нового гражданина Республики! — громко произносит Коля Крысин, и под нарастающее «о-о!» я выпиваю залпом стакан водяры.

Бр-р! Гадость! Срочно заесть, буженинки с хреном, она жирненькая, хорошо смягчает. Водка шибанула по мозгам, стало легко и даже весело, я во хмелю добрым становлюсь, всех люблю, всех прощаю. Потом, с похмела, сожалею об этом.

Кафе, которое мы выбрали для мероприятия, называлось «Русский стол». Довольно приличное заведение, интерьер — всё то же дерево, но тут даже оленьи и лосиные рога на стенах присутствуют, есть и медвежья шкура, тоже на стене, и на ней, для дополнительного колорита, две скрещенные кавалерийские шашки, а под ними два кавказских кинжала-камы.

В меню как истинно русские блюда, типа жульена и салата Оливье (без колбасы, но с отварным языком), так и карский шашлык, цыплята по-пиратски (что бы это ни значило), и даже баварские колбаски. Пива один вид, водка, наливки и настойки, вина плодово-выгодные, есть даже такая штука как «Коньяк Первомайский». Это особым способом отфильтрованный и подкрашенный самогон, по мнению ряда лиц не хуже дагестанского. Рисковать я не стал, у меня от коньячного спирта всегда голова болит, понимаю, что это та же сивуха, что и водовка, но не стал. Чёрт с ним, водка и водка, мешать не буду. Странно, что мы, русские, не освоили производство виски, ведь технология та же самая, что и самогон, это и есть самогон, но они, кельты я имею ввиду, сумели создать напиток, достойный богов, а мы…

Поздравить меня и выпить на халяву подтянулись все — и опирающийся на тросточку пулемётчик Вова Сыров, и снайпер Пы-Пётр, и даже склочный Андрей Петрович Пак. Но здесь он свои отрицательные черты проявлять не стал, всё было хорошо, и я даже поймал себя на мысли, что воспринимаю окружающее как нормальное. Вжился уже? Сложно сказать, больше, наверное, ностальгирую по удобствам, хочется фильмов, книг, интернета. Телевизор я смотреть перестал года полтора уже, ещё до «крымнаша», потом даже фильмы перестал глядеть, тупейшая реклама раздражала. Фанатом футбола, хоккея и прочих видов спорта я не был, так что всё необходимое мне давал интернет и гениальное изобретение под названием торренты.

Чёрт, ностальгия, всё же накатила, настроение чего-то резко упало, рядом гуляла ещё какая-то компания, с женщинами, шумная, резанул по ушам пьяный визгливый смех какой-то бабы. Душно, на свежий воздух надо, темно уже, правда, но у входа площадка освещённая, там курилка. Ха, свежий воздух. Встал, стены чуть качнулись — оба-на! Клиент созрел? Надо бы дойти до «туалэта типа сортир», обозначенного известными буквами. Там тоже светло, пара шагов буквально, и путь освещает гирлянда из лампочек.

Из сортира выходил какой-то пузатый мужик в костюме, на ходу застёгивая ширинку. Сука, чушок, что за привычка! Ещё и плечом задел меня, мудак. Чё-то я злой какой-то, неправильно водка действует, палёная, видать. Раздражение росло, раздражение и… тревога. Как тогда, в поле, возле Тьмы.

— Коля! — влетел я в зал, сбив с ног какую-то очень пьяную девицу.

Та ойкнула и начала картинно заваливаться на бок, пришлось вытянуть руки, чтобы поддержать даму.

— О-о! — заорали мужики. — А Костя время не теряет!

— Коля, бля! — рассвирепел я. — Там Твари!

Пьяные улыбки мигом слетели с лиц, парни, толкаясь и грохоча мебелью кинулись к выходу, девица, не такая уж и пьяная, попыталась обнять меня рукой и, дыша отвратительной смесью настойки и салатов, жарко пробормотала:

— Ну ты же защитишь меня, дорогой?

Нет, видимо, всё же пьяная. Или дура. Или пьяная дура. Я разжал руки, и девица с трудом приняла вертикальное положение.

— Беги, овца, — огрызнулся я, и бросился к выходу.

На крыльце уже стоял охранник, сжимая в руке пистолет и вглядываясь в темноту, особенно густую за границей света.