– Я бы с удовольствием выпила шерри.

Дон позвонил и протянул Джулии сигареты. Он предлагал ей прикурить, когда в комнату вошел Черри, дворецкий Дона Миклема.

Это был высокий плотный здоровяк лет шестидесяти, с великолепным цветом лица и несколькими розовыми подбородками. Его можно было принять за архиепископа. Он казался на удивление добрым.

– Вы звонили, сэр? – спросил Черри высоким звучным голосом и поклонился даме.

– Миссис Ференци хочет выпить шерри, – сказал Дон. – А для меня, пожалуйста, виски с содовой.

– Конечно, сэр, – ответил Черри. Его доброе толстое лицо излучало искреннюю симпатию. Несмотря на то что он испытывал некоторое недоверие к американцам, Джулия была исключением. Ему импонировало ее богатство и умение держаться с достоинством в любых обстоятельствах. Чтобы завоевать уважение Черри, надо непременно обладать этими двумя качествами.

Черри принес напитки и тихонько удалился. Дон вытянул длинные ноги и ободряюще улыбнулся Джулии.

– Ну, что случилось? – спросил он. – Вы так таинственны, Джулия. Неужели Гвидо собирается удрать от вас с сумасбродной любовницей?

– Нет, конечно, – ответила Джулия. – С этим я справилась бы и сама. У меня более серьезный повод для беспокойства: он получил ужасное угрожающее письмо.

Дон с облегчением улыбнулся:

– Дорогая моя Джулия, не стоит беспокоиться из-за подобных проблем. Когда человек имеет такой банковский счет, как у Гвидо, ему не избежать шантажа. Мир полон писак и завистников, так что нечего беспокоиться.

– Да нет же, я уверена… Это… это требование десяти тысяч фунтов. В нем говорится, что если Гвидо не заплатит сегодня вечером… – голос ее задрожал, – то его убьют! Это ужасно, Дон!

Дон нахмурился:

– Десять тысяч! Аппетит великолепный. Письмо с вами?

– Гвидо выбросил его. Он не хочет принимать угроз всерьез. Я просила его обратиться в полицию, но он не желает слушать об этом. Вы же знаете, каким он может быть упрямым. Гвидо говорит, что подписываться «Черепаха» может или сумасшедший, или шутник.

– Черепаха? Какая черепаха?

– Так подписано письмо.

Дон расхохотался.

– Ну, что я говорил? Конечно, писал сумасшедший. Была бы «Змея» или «Волк», я бы еще подумал. Но «Черепаха»! Послушайте, Джулия, не смотрите на все в таком мрачном свете. Кто-то из друзей Гвидо не очень умно пошутил.

Джулия отрицательно покачала головой:

– Гвидо тоже так говорит, но я не верю. Он получил письмо во вторник. Я ужасно расстроилась. Сегодня вечером он должен заплатить. А утром… – Она закусила губу и замолчала.

– Что же случилось утром?

Джулия пыталась справиться с дрожью.

– Мы завтракали. Я заметила, как что-то движется по паркету, и подумала, что это мышь, хотя немного испугалась. Но потом я увидела, что это черепаха, к панцирю которой прикреплен листок. В нем говорилось, что посыльный придет за деньгами в девять вечера, и, если деньги не будут переданы, Гвидо умрет. Ох, Дон, я так боюсь! Это ужасно!

– Шутники и впрямь, кажется, зашли слишком далеко. – Лицо Дона приняло озабоченное выражение. – Как черепаха оказалась в доме?

– Не знаю. Я умоляла Гвидо обратиться в полицию, но он не захотел, сказав, что газеты раздуют это дело и все над ним будут смеяться. Вы же знаете, какой он ранимый.

Дон потер подбородок, встал и прошелся по комнате, раздумывая.

– Что вы оба делаете сегодня вечером?

– Гвидо хочет послушать по радио трансляцию «Отелло» из «Ла Скала». Вы не считаете, что следует все же обратиться в полицию?

Дон колебался некоторое время, потом покачал головой:

– Думаю, это будет ошибкой, Джулия, поскольку Гвидо категорически против. Газеты действительно могут ухватиться за такое событие, а подобная огласка подействует на Гвидо губительным образом. Давайте посмотрим фактам в лицо. Предположим, мы предупредим полицию. Что она сделает? Пришлет агента стеречь дом. Разве несчастный детектив справится с автором такого категорического послания, если только оно действительно является таковым, в чем я сильно сомневаюсь. Но я, как и вы, считаю, что некоторые меры предосторожности принять следует. Убежден, что нет ни малейшей опасности, но принимаю вашу тревогу. Вечером я приеду с Гарри и скажу Гвидо, что проезжал мимо и решил зайти взглянуть, все ли у вас в порядке. Уверен, что ничего вам не угрожает, Джулия, но все же приеду. Гвидо, Гарри и я – стоящая компания для усмирения какого-то негодяя. Что вы скажете?

Джулия просияла:

– Конечно! Я знаю, что все это абсурд, но буду чувствовать себя гораздо увереннее, если вы приедете. В доме только Диксон и Этель. Может быть, вы и правы, ничего не случится, но если вы будете… с нами…

Дон встал.

– Решено. Приеду около восьми. И не мучайте себя больше. Поужинайте как следует и забудьте об этом случае, – сказал он, провожая Джулию к выходу. – До вечера.

Появился Черри, розовый и благожелательный.

– Я вызвал такси для миссис Ференци, – объявил он. – Машина будет через минуту.

– Спасибо, Черри, – сказала Джулия и, повернувшись к Дону, заключила: – Вы не можете себе представить, с моих плеч свалилась гора.

– Вы просто расстроены, – заметил Дон. – Забудьте об этом.

Когда такси отъехало, Дон вернулся в гостиную, допил виски и остановился у окна с задумчивым видом.

– Черепаха! Неужели нужно принимать всерьез такое представление? Есть ли среди друзей Гвидо человек, способный на такую шутку? Маловероятно. Тогда сумасшедший?

После минутного колебания он подошел к телефону и набрал Уайтхолл 12–12. В конце концов, не помешает спросить комиссара Дикса из Специального отдела Скотленд-Ярда, не слышали ли они что-нибудь о так называемой «Черепахе». Когда он наконец связался с кабинетом Дикса, ему ответили, что комиссар ушел завтракать, но будет не раньше шести.

– Ничего, – ответил Дон, – ему не надо передавать, что я звонил.

Хорошенькая брюнетка, Мэриан Ригби, секретарша Дона, внезапно возникла перед ним.

– Вот вы где! – воскликнула она. – Вы не забыли, что завтракаете с сэром Робертом в час?

– Я как раз собираюсь ехать. У меня есть что-нибудь на сегодняшний вечер, Мэриан?

– Премьера фильма. Вы обещали быть.

– Ах да! Позвоните и скажите, что мои планы изменились. – Он улыбнулся. – У меня свидание с джентльменом, который называет себя Черепахой. Это забавнее, чем какой-то фильм, не так ли?

Высокий, белокурый, с правильными чертами лица, еще хранившего следы солнца Портофино, где они с Джулией провели несколько недель, Гвидо Ференци небрежным жестом плеснул себе в бокал бренди 1815 года.

– Не воображайте, что удастся меня обмануть, – сказал он, протягивая бокал Дону. – И не морочьте мне голову, что вы случайно проезжали мимо и забежали пропустить стаканчик. Джулия просила быть моим телохранителем, не так ли?

Дон улыбнулся Джулии:

– Для иностранца он изъясняется на английском просто прекрасно, вы не находите?..

– А вы говорите по-итальянски так, словно там родились, – прервала его Джулия.

Гвидо с нежностью посмотрел на нее.

– Все это неважно, оставим в стороне достижения Дона в итальянском, – сказал он, опускаясь в большое кресло, лицом к Дону. – Признавайтесь-ка, Джулия просила вас прийти охранять меня? Спасибо, что приехали, но не говорите, что принимаете этот бред всерьез. Как думать о таком серьезно? Десять тысяч фунтов! Неужели мистер Черепаха считает, что я выплачу ему эту сумму?

Дон закурил.

– Я не принимаю это всерьез, но, с другой стороны, на свободе разгуливает много опасных сумасшедших. Мне кажется, что парень зашел в своей шутке слишком далеко. Что стало с черепахой и запиской, найденными сегодня утром? Хотелось бы взглянуть на них.

– Нет ничего легче. Черепахой занялся Диксон, – ответил Гвидо, вставая и направляясь к звонку, – а записка в моем бюро.

Пока он выдвигал ящик бюро, вошел Диксон, слуга Гвидо. Широкоплечий и сильный, с энергичными чертами лица, он казался тем, кем и был во время войны, – военным моряком.