- А за рулем был случайно не этот водитель? - сумел-таки влезть в разговор двух литераторов оперуполномоченный Курский. Он снова протянул Трофимову фото Павла Семеновича Козлова.
- Ну, конечно, этот! Такую гадкую рожу трудно забыть! Вы, однако, не зря его разыскиваете - совершенно криминальный тип.
- С чего вы взяли? - насторожился лейтенант.
- Да у него же это на физиономии написано! Полужирным курсивом! Вам, может быть, свыше и не дано такой текст прочитать, но я-то - инженер человеческих душ! Это тот, кто вам нужен, - потряс частушечник фотографией. - Берите его с потрохами, ребята! Не ошибетесь.
- А этот гражданин вам нигде не встречался? - Курский вновь сумел удивить Митина, продемонстрировав поэту снимок убиенного незнакомца из козловских "Жигулей".
- Не знаю такого, но сразу видно - тот еще фрукт! - Трофимов осуждающе покачал головой.
- Клим Евгеньевич! А я слышал, у вас и матерные частушки есть, попытался вернуть разговор на интересующую его тему Костя Митин.
- Ну, конечно, как же без них!? Только таким вот ядреным глаголом и можно жечь сердца людей! - Клим Трофимов принялся было за декламацию, но, взглянув на суровое и мрачное лицо Курского - который в душе проклинал себя за бездарную трату времени, - передумал. - Я лучше вам письменный текст покажу. Пожалуйста. - Он взял со стола лист бумаги и протянул его Митину.
Старший лейтенант углубился в чтение, шевеля при этом губами, как первоклассник.
Из жизни транссексуалов
Пол сменю для красоты,
Член крутой отгрохаю!
Было все мне до п... ,
Ну а станет по х...
- Ну знаете, Клим Евгеньевич, вы, можно сказать, сформулировали мое жизненное кредо! - восхищенно воскликнул Митин.
Курский между тем бочком пробрался на кухню и первое, что он там увидел - большую яркую афишу с очень красивой женщиной в костюме Клеопатры. На афише крупными буквами было напечатано - АЛЕКСАНДРА ЛИКИНА.
16
Куцый
Приказу Советника - избавиться от тела Ряхи - он подчинился безропотно, но на самом деле его гордая душа блатаря была уязвлена. Куцый не шестерка какая-нибудь, а заместитель бригадира! Метрвяков укапывать - не его забота.
Конечно, Советник - фигура в группировке авторитетная, но в другой ситуации Куцый дал бы достойный ответ на такой вот приказ. Однако сейчас он попал в положение, в котором следовало больше помалкивать...
Он с раздражением взглянул на недвижное тело Ряхи, который, будучи активно действующим жителем Земли, изрядно попортил крови Куцему. Казалось бы, радоваться надо, что нет более на белом свете этого наглого придурка, совершенно не уважавшего высокий статус Куцего и относившегося к нему, как простому, рядовому стрелку. Но тем не менее он сейчас не чувствовал ничего, кроме незаслуженной обиды.
Впрочем, Куцый ощущал и некоторое облегчение - ведь пока все обошлось, хотя Окунь, сука, похоже, подозревает именно его...
Все эти мысли роились в голове у боевика, когда он драил пол в сенях, замызганный кровью Ряхи. Куцый уже потратил на данное мероприятие чуть ли не полпачки того самого моющего средства, которое так лихо рекламируют по телеку. Но "избавиться от пятен одним движением" почему-то не удавалось.
Наконец он счел результат своего труда удовлетворительным и решил с полчасика передохнуть. После достаточно длительного перекура зам бригадира прошел в комнату и некоторое время приглядывался к скатерти на обеденном столе. Но ее васильковый узор действовал на бригадира умиротворяюще, и в конце концов ему стало жалко эту красивую вещицу. Да и недостоин Ряха такого замечательного савана.
Тут взгляд Куцего привлекло верблюжье одеяло с нелепыми зелеными разводами. Как-то ему в холодную зимнюю ночь довелось им укрываться. До чего же колючим оказалось это покрывало! Просто мерзость какая-то. Вот в него-то он и завернет Ряху. Пусть поежится братан и на том свете!
Он подогнал непосредственно к дверям дома свой джип и не без труда запихал в него завернутое в зеленое одеяло и обвязанное веревками тело Ряхи.
Куцый сунул ключ в замок зажигания и вдруг вспомнил, что не взял самое главное - лопату.
Огласив окрестности несколькими подходящими к такому случаю выражениями, он вылез из "Паджеро" и направился в дальнюю часть дома, куда обычно складывался всяческий хозяйственный инвентарь, которым редко кто пользовался. Если и была где лопата, то именно там. Советнику, наверно, кажется, негодовал Куцый, что для пацанов из бригады Гангута закапывание трупов - обыденное занятие, вроде опохмелки для алкаша. На самом-то деле они - ребята мирные. Окунь, видно, путает их с боевиками Огонька.
Огонек... А не опереться ли на него в возникшей трудной ситуации?..
Куцый был не из старых корешей Гангута - рэкетиров. Он сделал себе имя в московском преступном мире, занимаясь исключительно автомобильными делами. Куцый помнил назубок технические характеристики едва ли не всех современных автомобилей на свете, уверенно ориентировался в их рыночной стоимости, четко знал, на машинах каких марок удобнее всего перебивать номера на двигателях и шасси, а также хорошо разбирался в охранных сигнализациях и противоугонных системах. В общем, в криминальном автобизнесе он считался одним из ведущих специалистов.
Хитрый и осторожный по натуре, сам Куцый крайне редко лично участвовал в автоподставах на дорогах и вообще никогда - в угонах. Зато он давал исключительно профессиональную наводку.
Не слишком сообразительному Гангуту был как раз нужен такой вот смышленый помощник, который в отличие от его боевиков-ломовиков, мог в трудную минуту дать дельный совет, а в отсутствие бригадира самостоятельно принять разумное решение. Да и своими габаритами пацан вполне подходил под статус его заместителя.
И в конце концов Куцый появился в команде Гангута, быстро став его любимчиком.
Ветераны бригады встретили стремительное возвышение новичка глухим ропотом, не решаясь, однако, в открытую предъявлять Гангуту претензии, но зато при каждом удобном случае выказывали лично Куцему свое неуважение, что того всерьез задевало.
Раздражал нового заместителя бригадира и еще один момент. Гангут начал таскать его с собой на различные акции устрашения и вообще всякие силовые операции. Стал, по сути, делать из него, криминала-интеллектуала, заурядного боевика. Короче говоря, Куцый чувствовал себя в бригаде не слишком уютно.
Но уйти из группировки Прохора вот так, запросто, уволившись по собственному желанию, будто из какой-нибудь заготконторы, или написав рапорт об отставке, как это делается в ментовке, было невозможно. Случалось, кого-то из нее с великим позором выгоняли - так, к примеру, вытурили несколько лет назад угонщика Леху Жука, - но чтоб добровольно...
Да и с какой стати он должен покидать серьезную, авторитетную команду? Таких на всю Москву не более трех-четырех штук наберется, и не факт, что в них найдется для Куцего достойная вакансия.
Поэтому он мечтал о карьере внутри группировки: либо перебраться непосредственно под крыло Прохора, либо занять место Гангута. Тогда бы и братки из его бригады поуважительнее к нему стали.
Но все это были именно что мечтания, никаких конкретных действий к их воплощению в жизнь он не предпринимал. Ну разве что с Огоньком поближе познакомился.
Этот братан пользовался у московского криминалитета суровой славой. Он руководил при Прохоре особой группой пацанов. Раньше они занимались только личной охраной Прохора, а потом стали выполнять и его спецзадания. Проще говоря, устрашали неугодных и непослушных, а то и ликвидировали таковых. В общем, очень авторитетная фигура - этот Огонек.
Но зато он плохо разбирался в автоделах и как-то попросил Куцего подобрать ему надежную тачку, не слишком прихотливую в эксплуатации и адаптированную к российским областным дорогам и сибирскому климату. Заместитель Гангута телохранителю Прохора такое авто подобрал и примерно через год удостоился от него парочки добрых слов.
