‒ Никита, а что ты делать там собираешься? Я тебя туда не приглашал! ‒ запаниковал парень, пытаясь сесть.

‒ То, что давно хочу. Надеюсь, меня не посадят за развращение малолетних мальчиков, ‒ пробормотал Никита, с аппетитом рассматривая объект своего желания, призывно алеющий головкой.

‒ За мальчика ответишь, а восемнадцать мне через десять, то есть девять дней будет, ‒ фыркнул Саша.

‒ Значит, ты не возражаешь? ‒ для проформы спросил Князев, одной рукой нажимая на живот Саши и не давая особо трепыхаться.

‒ Никит-а-а, ‒ простонала его жертва, после того как язык Никиты прошелся влажной дорожкой от основания до головки.

Князев с радостью принялся изводить Сашу. Наивно думают некоторые, что ствол мужчины является самой чувствительной частью и постоянно его мнут и гладят. На самом деле самые нежные места: основание и головка с чувствительным венчиком. Опытный мужчина прекрасно знал такие нюансы, и умело сводил с ума своего юного подопечного. Пальцы Никиты гладили основание, то чуть надавливая, то отпуская, а губы и язык нежили головку. Он, обхватив её губами, слегка поворачивая голову, чётко и ритмично постукивал кончиком языка по венчику. Потом начал скользить вверх-вниз, впуская в тёплую нежную глубину своего рта, наслаждаясь тихими сдерживаемыми стонами Саши. Пальцы одной руки гладили его живот, а другой ласкали поджавшиеся яички. Никита сам получал от процесса удовольствие, ощущая, как его собственное достоинство распирает бельё. Он чуть изменил положение своего тела и занялся собой. Он, оперевшись на локоть и чуть нависнув над телом Саши, быстро задвигал головой, другой рукой ритмично, почти в унисон, поглаживая свой член.

Саша сходил с ума от новых ощущений. Естественно, как любой другой молодой парень он занимался самоудовлетворением, да и девушки несколько раз делали ему минет, но то, что творил с ним Никита… Это сводило с ума. Эмоции наслаивались друг на друга, вызывая полную сумятицу в мыслях и чувствах. Всё благоразумие улетучилось прочь, оставив только чистое незамутнённое наслаждение моментом и человеком. Оргазм нахлынул ничем не сдерживаемой волной. Через долгое, почти застывшее в вечности мгновение, он с трудом открыл глаза и увидел сидящего между его ног Никиту, на коленях и с откинутой назад головой. На его лице расцветало блаженство. Капельки белесой жидкости мелким дождём падали на живот и ноги Саши.

‒ Спасибо, ‒ тихо произнёс он, продолжая смотреть на Никиту.

‒ На здоровье, ‒ улыбнулся тот, опускаясь на постель рядом.

*****

Анюта стояла у дверей комнаты Саши, прислушиваясь к тихим звукам. На её лице блуждала печальная улыбка. Кажется, её любимый брат был на пути к тому, чтобы стать счастливым. В отличие от неё самой. В пятнадцать лет Анюту угораздило влюбиться в Алекса Корна. Каждый раз, когда видела его, она смущалась и краснела, с головой выдавая свои чувства. В свой восемнадцатый день рождения она набралась смелости и пришла в комнату к Алексу, оставшемуся у них на ночь. И она до сих пор благодарна Корну, что он деликатно выставил её тогда за дверь, просто и ясно объяснив, кем она для него приходится. Только сестра друга и никто более. Повзрослев, она оценила его поступок. И кто тогда мог предсказать, что её вновь угораздит влюбиться не в того парня. Если Алекс Корн был помешан на её брате, то в Сашу влюбился сам Никита и, судя по всему, ему удалось добиться взаимности. Анюта не была слепой и видела все те шаги, которые эти двое, медленно и осторожно, делали навстречу друг другу. Этот путь был сложен для них обоих, и она ни в коем разе не стала бы им мешать. Анюта решила спрятать свои чувства. Она не чувствовала ревности ни к Никите, ни к Саше. Она просто любила их обоих.

Девушка вздохнула, осторожно провела рукой по гладкой полированной поверхности двери и тихо, на носочках, пошла к лестнице.

========== Глава 9. ==========

В эти выходные Анюта с Сашей остались одни. Никите пришлось срочно уехать в командировку. Утренняя прохлада сменилась жарой, и Саша предпочёл спрятаться в доме. Анюту он нашёл в их кабинете. Она занималась тем, что гадала, занавесив окна плотными шторами и создав атмосферу таинственного полумрака. На небольшом столике, покрытом кружевной скатертью стояли два старинных подсвечника с горящими свечами, между ними лежали витая морская ракушка и гладкий круглый камень с цветными прожилками. Всё правильно: для большего контакта с эгрегором, или информационным полем планеты, четыре стихии лучшая помощь интуиту и эмпату. Подруга, а он считал эту прекрасную девушку таковой, любила иногда погадать на картах Таро. Саша всегда считал эти карты вещью особенной, странной, до конца непознанной. Он даже подарил Анюте собственную колоду карт, купленную им в Англии. Таро Ллевеллин ему тогда безумно понравилось. Анна-Мария Фергюсон создала прекрасную вещь. Будучи экспертом по истории и мифологии эпохи короля Артура, она использовала в своей работе мифы и легенды древнего Уэльса. Замечательные иллюстрации к тщательно подобранному материалу открыли новую глубину в толковании и значении карт.

‒ Анюта, что такая хмурая? ‒ спросил Саша, глядя на девушку, на лице которой непонимание сменялось гневом, а гнев раздражением. ‒ От чего такие эмоции на красивом личике?

‒ Саша, я ничего не могу понять. У меня выходят какие-то абсолютно непонятные сочетания. Голова кругом идёт. Я понимаю, что это что-то чрезвычайно важное, но смысла уловить не могу, ‒ Анюта расстроенно тряхнула великолепной волной длинных русых волос, сцепила пальцы рук и, положив на них подбородок, уставилась на Сашу печальными карими глазами.

‒ Во-первых, закрой глаза и подыши, успокойся. Твой гнев и раздражение перекрывают твои каналы восприятия. В таком состоянии ты ничего не поймёшь. Во-вторых, не паникуй. Я помогу разобраться.

Анюта послушалась совета и минут через пять успокоилась. Она собрала карты и, закрыв глаза, перетасовала их, о чём-то тихо шепча. А затем карту за картой девушка выложила классический «Кельтский крест». Она вновь обречённо вздохнула и посмотрела на Сашу.

‒ Снова одно и то же. Я пять раз уже делала расклад.

‒ Интересно, ‒ пробормотал Саша, рассматривая карты. ‒ Сбрось-ка ещё по одной.

‒ По-моему, стало ещё запутаннее, ‒ перевела Анюта на него печальные глаза.

‒ Ещё, ‒ попросил Саша и на стол легли очередные карты. ‒ Расклад, конечно, странный, тут я вынужден с тобой согласиться. Но не всё так уж непонятно. Часть я могу тебе объяснить.

‒ К примеру, Смерть и Судный день, соседствующие рядом с Рыцарем Жезлов и Королём Пентаклей.

‒ Это объяснять мне не хочется, но придётся. И то, лишь на уровне догадок. Как я уже когда-то говорил тебе, Таро заставляет нас анализировать свои мысли и наблюдения, и является канвой для работы нашей интуиции. При правильном настрое карты Таро облегчают взаимодействие логичного левого полушария нашего мозга с более креативным и интуитивным правым. Наш рационализм сосредотачивается на номерах, названиях и значениях, в то время как интуиция и восприятие заставляют настроиться на нематериальное значение карт. Что ты чувствуешь, когда смотришь на карту Смерти?

‒ Я знаю, что она не обозначает смерть в прямом смысле, точнее, чаще всего не обозначает. Но когда я прислушиваюсь к себе, то чувствую потерю, слёзы, горе.

‒ А что подсказывает тебе Судный день? ‒ Саша направлял мысли Анюты.

‒ Удивление, облегчение, радость, ‒ удивлённо ответила девушка.

‒ Не всё так плохо, правда? ‒ улыбнулся Саша.

‒ Согласна, неплохо, но непонятно. Что ты скажешь по поводу присутствия рядом рыцаря и короля? Они здесь каким боком?

‒ Кажется, прямым. Это Алекс Корн и я, ‒ сказал Саша и замолчал, давая Анюте возможность обдумать услышанное.

‒ Если брать по датам рождения, то это действительно можете быть вы. Но почему рядом? Вы же почти не общаетесь.

‒ Чтобы выпасть в таком раскладе, нам не обязательно общаться.