- Значит - надо защищать окружающую среду?

- Значит.

- Но где вы у нас видите защиту окружающей среды?

- В её избавлении от "человеческого, слишком человеческого"... У нас просто поняли это буквально и пошли по пути физического истребления человеков.

Маргарита недовольно пошлёпала губами - похоже, классический гуманизм был ей больше по душе. Но сказала она другое:

- Какой вы умный, Конрад. Вам бы в каком-нибудь университете преподавать...

- Таких умников - тьма, и все места в университетах заняты.

Затем возникла продолжительная пауза. Маргарита как бы переваривала сказанное Конрадом. А тот, наконец, набрался смелости и сказал:

- Интересно... зачем Анна уединилась с вашим мужем?

- Ну... у нас с вами свои умные разговоры, а у них - свои. Мы с вами мало понимаем в житейских проблемах, всё в эмпиреях витаем... а они как раз о житейской конкретике, которая нас с вами мало занимает.

- Ну почему же?.. - где-то даже обиделся Конрад. - Меня так только конкретика и волнует. Вот скажите мне, например: как же это ваш муж, будучи сотрудником Органов, получил разрешение на выезд?

- Всё предельно просто. Он с начальством заключил джентльменский договор... Он им пару каких-то программ разработает, а они его за это втихаря выпустят... если не сорвётся... - Маргарита постучала по дереву.

- То есть - ещё может сорваться?

- Вы же понимаете... может быть всё.

- Ну хорошо... а позвольте такой вопросец: как же это Органы отпускают за рубеж навсегда такого ценного сотрудника? Мало того, что незаменимый кадр - он же может ещё и продать все секреты зарубежным спецслужбам!

- Он им ультиматум поставил: пожалуйста, ставьте меня к стенке, но кто тогда вам эту работу сделает? Покобенились и согласились.

- Простите... но это как-то неправдоподобно.

- Я вам скажу... Вы не продадите?

- Кому?!

- Ну вот вам... Отто - крестник генерала Фарнера. Мы часто бываем у него в гостях. А кто связан с генералом Фарнером, тот относительно независим.

- Кто же он, сей всесильный полководец?

- Вы слишком много хотите знать, Конрад. На вас тут уже мне жаловались: любите вы совать нос не в свои дела... Но хотите честно? Я сама мучусь тем же вопросом! Поэтому, откровенно говоря, мне не по себе. Но Отто... он излучает такое спокойствие, такую уверенность в том, что всё сложится хорошо... И его уверенность передаётся мне. -Маргарита зябко подёрнула плечами, хотя натоплено было вволю. - А вы своими вопросами опять её колеблете - нехороший вы человек!

- А я видеокарту поставил! - прервал интересную беседу Конрада и Маргариты радостный крик Стефана.

- Ура! Значит, посмотрим телек сегодня, - Маргарита проворно вскочила и сломя голову бросилась вон из комнаты, утомлённая беседой с Конрадом.

И древний телевизор Клиров действительно заработал, являя миру комикование за гранью фола. Но жители Страны Сволочей, независимо от воспитания и образования, уже настолько привыкли к переходу всех и всяческих граней, что воспринимали это как должное.

Потом стали показывать старый-престарый фильм о любви актрисы и художника - вздорную третьесортную мелодраму. Но Маргарита прилипла к экрану, да и Анна с фон Вембахером в известной мере следили за развитием действия - сладкие грёзы иномирья, инобытия захлестнули всех. Лишь Конрад снобистски морщился, да юный реаниматор телевизора откровенно скучал в ожидании ночного боевика. Актриса на экране, одетая в умопомрачительное платье со смелым декольте металась в лабиринте соблазнов, художник в сюртуке красиво страдал. Так и вечер прошёл.

Перед сном Конрад и Маргарита ненадолго остались одни в комнате. На сей раз Маргарита надула губки и показывала, что подобное сосуществование её чуть-чуть тяготит. И Конрад молчал, словно собираясь с мыслями. И вдруг собрался:

- Скажите, Маргарита, вы там в столице... небось, спортивные мероприятия посещаете?

- Что вы! Я всегда была к ним равнодушна. Вот были бы культурные мероприятия - я бы ходила. Да никакой культуры не осталось, телек - вот и вся культура.

- А тем не менее... вы случайно не слышали про спортивный клуб "Стрела"?

Подобный вопрос в адрес лучшей подруги хозяйки Острова был, как понимал сам Конрад, предельно глуп: по этому адресу он точно ничего не узнает. Более того: этим вопросом он только всё портил.

Тем не менее, к его изумлению, Маргарита с готовностью откликнулась:

- Представьте себе, слышала. Это - детище генерала Фарнера. Он его курирует, душу в него вкладывает, только о нём и говорит.

- А... какие виды спорта они там культивируют?

- Разные! От футбола до городков. Будете в столице - сходите к ним. А то у вас фигура несколько... мешковатая. Я сама к ним хожу, на йогу и фитнес. Недорого.

- Да как же я окажусь в столице?

- Так вы ведь раньше, говорят, там жили! Разве нет?

- Я потерял жильё. Вместе с пропиской. Что мне там делать?

- Как что - нас навещать. Мы всегда рады гостям.

- Так ведь вы скоро...

- Скоро. Вот и поторопитесь, пока не поздно.

- Это что ж... приглашаете?

- А кого же мне ещё приглашать?

Всю ночь думал Конрад о неожиданном приглашении, гадал - на кой оно Маргарите сдалось? В родной город ему не хотелось ни под каким соусом и ни за какие коврижки. Вот только вот "Стрела"... Однако, этот след замыкается на монструозном генерале, а генералам с ним уж точно говорить не о чем. И вообще - то, что болтает Маргарита, надо делить на пятьдесят и вообще не принимать всерьёз...

Вскоре Стефан насобачился принимать зарубежные телеканалы. В том числе эмигрантский, для ностальгирующих по заоблачным высотам сволочной культуры и подножному навозу сволочной политики. Преобладали передачи второго типа - знать, изрядное число бежавших от ужасов гражданской войны не в шутку интересовалось этой самой войны перипетиями. Конрад с удовольствием смотрел бы политические программы, чтобы быть в курсе, но ключ от телекомнаты был у Анны, а та предпочитала передачи "культурные". Посему, когда столичные гости отбыли восвояси, Анна и Конрад коротали вечера за просмотром цикла "Культура, которую мы потеряли". А политические новости можно было узнать из интернета - притом в нескольких, взаимоисключающих версиях. Надо было лишь научиться этим самым интернетом пользоваться. Постмодернизм на дворе, ёпта.

20. Свобода слова

Когда снег местами почернел и сугробы скукожились, Анна изобрела для Конрада новое занятие. Прежде он исправно расчищал совковой лопатой дорожки сада, и чуть ли не к этому одному всю зиму сводилась его общественно-полезная деятельность. А тут хозяйка доложила, что грядёт новое, драконовское налогообложение для земельных собственников и что следует точно измерить площадь участка, потому что налог нужно будет платить с десятины. И Конрад пожалел, что никогда не посещал соответствующее училище и не осваивал хитрые навыки землемера. У него не было ни теодолита, ни нивелира, ни кипрегеля - да если бы и были, обращаться он с ними всё равно не умел.

Зато был сантиметр - обыкновенный швейный сантиметр, который используют домохозяйки, мягкий, выцветший, общей длиной полтора метра. С его помощью Конрад взялся измерить протяжённость забора и затем умножить ширину на длину.

У самого забора снег был ещё глубок, и Конрад осторожно вышагивал в высоких валенках, стараясь держать сантиметр чётко параллельно земле, чтобы не мухлевать. Вышло сорок пять метров в ширину и сто десять в длину - за счёт прирезанного Лесного участка. Правда, потом Конрад решил проверить и противоположные стороны забора и получил соответственно сорок семь и сто девять. То ли всё же неумело он сантиметром пользовался, то ли участок Клиров был не строго прямоуголен. Как бы то ни было, получилось чуть больше полгектара - что и требовалось доказать.