Звон телефона до смерти напугал Конрада, слишком отвыкшего от подобных звуков. К аппарату подошёл хозяин.

- А, здравствуйте, здравствуйте, крёстный, - сказал он в трубку. - Что? Нет. Хорошо... Нормально... Да, прибыли. Что вы говорите? А-а... Сейчас спрошу.

Фон Вембахер опустил трубку, прикрыл её ладонью и громко произнёс:

- Крёстный спрашивает, какую вы хотите культурную программу? Увы, только спортивные мероприятия. Какой вид спорта предпочитаете?

- Мне всё равно, - сказала Анна.

Конрад же чуть не брякнул: "Стрельба из лука", но чудесным образом допёр, что посещение состязаний стреловержцев, да ещё и в компании, на двести процентов ни на шаг не продвинет его в расследовании. Поэтому он ответил: "Регби". Ну, как водится, - не сразу ответил, сначала щёлкнул голосовой связкой о пустоту, но затем по касательной и другую связку пощекотал. По дальнейшему разговору фон Вембахера стало ясно, что генерал к такому повороту готов: регби так регби.

Ночью хозяева предложили Анне раскладушку, а Конраду - напольный матрац. Но ни Анна, ни Конрад спать ещё не хотели.

- Мы лучше пойдём погуляем. - сказала Анна. - Погода хорошая.

- Что? Гулять? Да ведь город кишит убийцами!

- Убийцам тоже когда-нибудь спать надо, - парировала Анна.

Но фон Вембахер строго-престрого заявил, что гулять можно только в его, фон Вембахера, сопровождении, да плюс ещё - под защитой табельного оружия, которое он как раз накануне сдал, увольняясь из Органов. То есть вообще - никаких прогулок.

На том и порешили. Чета фон Вембахеров закрылась в своей комнате и погасила свет. Конрад уединился в другой комнате и углубился в чтение - он взял с собой интересную книжку.

Не прошло и часа, как к Конраду постучалась Анна.

- Пойдёмте гулять, - сказала она тоном, не терпящим возражений. - После плотного ужина это просто необходимо.

Гулять Конраду совершенно не хотелось - вовсе не за острыми ощущениями приехал он в столицу. С книжкой на диване было куда уютнее. Но отказать Анне он не мог. И вскоре они были на улице.

Светила полная луна. Холодно и сухо. На чёрных деревьях набухли чёрные нарывы почек. Исполинские здания, грозя обрушиться, нависали над серыми улицами. Воздух был прозрачен и свеж. Фиолетово-багровое небо покрывало обманчивую тишину. Кое-где горели фонари - не все были разбиты. Город готовился к новому дню, к прыжку в очередную неизвестность. Безветрие.

- Здесь в двух шагах - набережная, - сказала Анна. - Пожалуйте туда.

И действительно, через пару кварталов они вышли на берег реки. С неё несло безмолвием и сыростью. По пустой автотрассе изредка пулей проносились запоздалые автомобили. Анна и Конрад перешли дорогу и подошли к воде.

Конрад перегнулся через гранитный парапет и стал смотреть на медленно катящиеся густые волны, пахнущие мазутом. Волны неумолимо тащили с собой россыпи щепок, тряпок и бытовых отходов. От воды поднималась зловонная хмарь.

Завороженный вечным движением волн, Конрад на какое-то время позабыл про Анну. А когда вспомнил - было уже поздно. Анна обеими ногами стояла на узком и к тому же покатом парапете и ловко разворачивалась, чтобы лёгким шагом двинуться по-над водами, плещущими в двадцати метрах ниже.

Конрад запаниковал. Он хотел было подать Анне руку - но испугался, что только лишит её равновесия и случайно столкнёт вниз. "Что вы, что вы, не надо", - залопотал он, заламывая руки. Но Анне не было до него никакого дела. Чётким невесомым шагом она пошла по парапету вперёд, слегка расставив руки в стороны и блаженно - при свете луны Конрад хорошо это видел - улыбаясь. Конраду ничего не оставалось, кроме как двинуться параллельным курсом. С каждым шагом Анны что-то в его груди гулко ухало, и он инстинктивно старался держаться подальше от парапета. В широко распахнутом плаще, с безупречно прямой спиной Анна плыла над спящим городом, над полусонной водой, над смятённо семенящим Конрадом - и казалось, она готова так идти, пока парапет не кончится. В конце концов, она тоже родом из этого города, бóльшую часть жизни прожила в нём - и ощущала себя здесь полноправной хозяйкой.

- Анна, довольно, хватит... - жалобно бубнил Конрад где-то внизу. - Я же несу за вас в некотором смысле... ответственность. Всё, всё...

Анна, казалось, его не слышала и чеканно вышагивала себе дальше.

Конрад и не заметил, как его спутница вдруг спустилась на землю. "Ну вас, - сказала она. - Совсем с лица спали. Ишь перепугались-то!".

- Анна, пожалуйста... - взмолился Конрад. - Больше никогда этого не делайте!

- Нет уж... - звонко рассмеялась Анна. - Буду делать всё, что захочу.

Впрочем, она тут же поняла, что Конрад дальше никуда не пойдёт, хоть на аркане его тащи. Не говоря ни единого слова, быстрым шагом вернулись домой. Дверь им открыл Стефан. Он не спал, всё насиловал свой стационарный компьютер с большим экраном. Насколько сумел разглядеть Конрад, на нём был открыт сайт какого-то заокеанского колледжа: перечень факультетов и условия приёма.

Маргарита и Стефан идти на регби категорически отказались. Поехали втроём.

На стадион их везли на бронированной тачке с мигалкой. Машина стрелой летела по опустевшему проспекту, оцепленному со всех сторон. Поэтому пассажиры толком не видели, как собираются к секторам простые болельщики, не услышали фанатские кричалки и не почувствовали прелести фанатских разборок. Под прикрытием целого отделения бессловесных качков в одинаковых костюмах их препроводили в ВИП-ложу, защищённую пуленепробиваемым стеклом. Среди могучих амбалов в штатском совершенно затерялся сухонький плешивый мужчинка лет шестидесяти в полувоенном френче. Но все меры предосторожности в этой ложе имели целью безопасность его одного, генерала-аншефа Фарнера.

При мысли о том, что сейчас его представят без пяти минут владыке огромной, хоть и гибнущей державы, Конрад, естественно, почувствовал тошноту, головокружение и анальный спазм. Впрочем, генерал едва удостоил кивком друзей своего крестника, забился в самый угол ложи и молча, в позе школьного отличника стал ждать начала матча. Конрад оказался в другом углу ложи, между Анной и фон Вембахером. Через некоторое время он даже сумел сфокусироваться на происходящем. Стадион не был полон, но тысяч двадцать болельщиков собралось наверняка. Они стояли, голые по пояс, вскидывали руки в римском приветствии, слаженно горланили песни и размахивали флагами - кто белыми, кто антрацитовыми. Зато на самой верхотуре, над всем действом реял огромный сине-коричневый стяг.

- В белом - команда "Добро", в чёрном - команда "Зло", - почувствовав удивление гостя, сказал фон Вембахер.

Ни на мгновенье не умолкавший стадион взорвался единогласным рёвом белых и чёрных болельщиков - началась игра. Конрад, давний поклонник регбийных ристалищ, постепенно овладел собой и стал следить за её ходом. Гренадёрского роста, плечистые регбисты начали плести по лысому весеннему полю кружева комбинаций, разворачивать атаки "веером", хватать друг друга в охапку, толкаться в назначаемых судьёй "схватках". Вскоре выяснилось, что команды, к сожалению, разного класса. У "Зла" получалось почти всё, "Добро" было оттеснено к своему "городу" - его игроки элементарно не успевали за юркими, несмотря на внушительные габариты, противниками.

Не прошло и получаса игры, а "город" "Добра" был взят уже трижды, да ещё и из трёх "попыток" было реализовано две. При каждом изменении счёта фанаты "Зла" запускали в небо десятки ракет и взрывали петарды. Густой дым стлался над стадионом, так что фигурки игроков едва угадывались за его пеленой. Однако, Конрад вскоре затосковал. Он ожидал увидеть битву, а видел - избиение младенцев. Столь же равнодушным спортивное действо, по всей видимости, оставляло и фон Вембахера. Лишь Анна, казалось, была захвачена игрой - при каждом удачном действии регбистов в антрацитовой форме она подпрыгивала, покрикивала и хлопала в ладоши.